Какой будет “ИракскаЯ ВенециЯ”?

На окруженном водой островке высятся развалины нескольких глинобитных домов: заросшие бурьяном остатки обвалившихся стен, обрушившиеся крыши, зияющие пустотой проемы окон и дверей, вытащенные на берег рассохшиеся лодки и полное безлюдье – так или почти так выглядят сейчас покинутые своими хозяевами многочисленные деревушки, процветавшие когда-то на самом юге Ирака.
Здесь, где Тигр и Евфрат сливаются вместе, образуя полноводную Шатт-эль-Араб, со времен древней Месопотамии простирались обширнейшие заболоченные земли. Пышущие жизнью, они охватывали территорию в 80 тысяч квадратных миль (площадь штата Массачусетс), населяемую в течение пяти тысячелетий маданами, или “болотными арабами”. В девяностые годы прошлого века большинство болот вдруг лишились воды и прекратили свое существование. Но виновата в этом была не природа.
Болота сильно пострадали еще во время войны Саддама с Ираном в конце 1980-х годов. Его армия осушила огромные территории и построила здесь дороги. Она использовала электрические разряды в воде, убивая вместе с иранскими солдатами болотную экосистему.
Практически в течение всего времени правления Саддама Хусейна население болот (в большинстве своем шииты) выступали против центрального правительства. Здесь же еще до прихода американцев укрывались дезертиры из армии и шиитские партизаны, считавшие болота своим “Шервудским лесом”.
После первой войны в Персидском заливе в 1991 году в болотах вспыхнуло восстание против Хусейна. В отместку разъяренный Саддам приказал проложить канал между Тигром и Евфратом и построить огромную плотину, лишившие болота речного притока. Hа протяжении девяти месяцев рабочие сутки напролет копали “реку Саддама” протяженностью 350 миль, чтобы осушить болота.
Месть Саддама совпала по времени с запуском турецкого “Юго-Восточного анатолийского проекта” по регулированию стока берущих свое начало в Турции Тигра и Евфрата. Множество дамб в Турции, Сирии и Ираке уменьшили исторический сток этих рек в том месте, где они сливаются и наполняют болота. Одна только плотина Ататюрка достаточно велика сама по себе, чтобы остановить воды Евфрата. А вместе взятые, 22 дамбы проекта в состоянии перерабатывать воды в пять раз больше, чем ежегодный объем потока Евфрата, и в два раза больше, чем Тигра.
По мнению Роберта Гигенгака, гидролога из университета штата Пенсильвания, восстановить болота можно было лишь при сочувственном отношении к проблеме Турции. Некоторые эксперты вообще утверждали, что при сокращении стока Тигра и Евфрата наполовину болота ждет неминуемая гибель. Однако турецкий кабинет министров отклонил жалобы Ирака на сократившийся уровень воды в реках, играющих в жизни страны столь важную роль. “Пусть они пьют свою нефть”, - сказал один из министров в ответ на претензии иракцев.
Как рассказал на недавних слушаниях в американском Конгрессе руководитель проекта Фонда Ирака “Новый Эдем” Аззам Алваш, “всего за несколько лет Саддам осушил эти болота, чтобы обеспечить проход для своих танков с целью установления контроля над этим районом. После осушения болот их подожгли, а деревни уничтожили”.
Фотографии со спутников показывали - в пойме рек Тигр и Евфрат произошло экологическое бедствие, которое, по мнению ученых, может сравниться только с вырубкой лесов Амазонии и усыханием Аральского моря. Вымерли волки, выдры, барсуки. Исчезли рыба, креветки, другая водная живность. Стали редкими многие виды птиц, нарушились глобальные маршруты их миграций. Верхние слои почвы выдувались ветрами...
Расправляясь с восставшими, войска Саддама выжигали заросли камышей, отравляли оставшиеся ручьи, обстреливали из минометов непокорные поселки. По некоторым оценкам, здесь погибло около ста тысяч маданов. Практически все их семьи были вынуждены покинуть родные места. Для этого правительство дало им 24 часа. На пыльных небольших холмах в бесплодной и сухой пустыне остались покрывшиеся пылью разрушенные дома. Так на месте бывшего болотного рая тиран воздвиг себе памятник в виде покрытого соляной коркой лунного пейзажа. Казалось, трагический памятник этот будет вечным.
В апреле 2003 года под ударами американской армии пало правительство Хусейна, и крестьяне наконец-то добрались до ненавистной плотины. Несколько десятков болотных арабов из местных племен притащили к ней допотопную плавающую землечерпалку, проделавшую первый проран. Другие группы разрушали плотину в других местах, буквально вгрызаясь в нее лопатами и голыми руками.
На иссохшую под палящим солнцем землю снова пошла вода. И принесла с собой новую жизнь. Зашумели под ветром тростники и рогоз; возвращались рыба, улитки и креветки; белые цапли и аисты снова громоздились на зубчатые остатки стен, как будто никогда не улетали отсюда; воздух заполнялся любовными песнями спаривающихся лягушек... А возвращающиеся обратно болотные арабы, как сказал кто-то из них, “чувствовали себя людьми, освобожденными после долгого тюремного заключения.” Великие болота постепенно возрождались из небытия. И все же это было только началом. Чтобы сгладить урон, нанесенный Саддамом этой колыбели цивилизации, и наладить здесь новую жизнь, требовались огромные финансовые средства. Они были выделены временному правительству Ирака американским Агентством по международному развитию (АМР США). Многие эксперты опасались, что почве, флоре и фауне региона причинен невосполнимый ущерб, однако проведенные исследования повторно заводненных районов предоставили обнадеживающие доказательства того, что заболоченные земли могут быть частично восстановлены.
В настоящее время исследования болот продолжает специальная научная экспедиция, снаряженная на деньги ряда американских, канадских, британских, итальянских и иракских агентств. Ученые берут образцы почв и воды, выполняют компьютерное моделирование водных потоков, изучают возможности пополнения рыбных запасов, обучают местные кадры. Одна из программ связана с ветеринарным и медицинским обслуживанием болотных арабов, которые со временем вернутся на свою родину.
Впрочем, пока совершенно неясно, сколько их будет. По оценкам Организации Объединенных Наций, в период репрессий Саддама свои дома покинуло от 350 до 500 тысяч маданов. Многие из переселенцев осели в близлежащих городах, около 40 тысяч маданов перебрались в Саудовскую Аравию и соседний Иран, где до сих пор ютятся в лагерях беженцев. Последним оплотом маданов стал утопающий в зарослях тростника участок плодородной болотистой земли у ирако-иранской границы. Арабы называют его “маджнун” - “безумный”, потому что здесь нередко слышится, как булькает нефть под землей.
Новые горожане за несколько лет успели привыкнуть к благам цивилизации и не очень стремятся возвращаться туда, где придется жить в изолированных друг от друга деревнях из тростниковых хижин без современных школ, нормальной питьевой воды, канализации, электричества и других самых элементарных удобств. Да и выжить там, пробавляясь лишь охотой и рыболовством, будет гораздо труднее, чем было в старых болотах.
Не торопятся обратно даже те, кто искренне радовался вести о восстановлении болот. Например, бывший беженец Мессен, который первое время скитался около иранской границы, стал правительственным служащим, арендует дом в городе и лишь иногда выезжает на болота. Другой его соплеменник Хашим не понимает своих родителей, настаивающих на том, чтобы он и вся его большая семья из 14 человек вернулись в болота до того, как туда будут проведены электричество и дороги. “Мы только что построили там дом из глины и тростника, - говорит он, и это звучит так, как если бы житель Нью-Йорка рассказывал о своей летней даче где-нибудь в Поконо. – У нас нет там никакой работы. Там совершенно нечего делать.”
На слушаниях в американском Конгрессе представители Агентства по международному развитию отмечали, что жители болот “просят предоставить им социальные услуги, которые никогда не были доступны им в прошлом, но которые должны быть доступны в любом представительном гражданском обществе”.
“Возвращение воды – это только первый шаг на пути к возрождению региона в его прежнем виде,” - считает доктор Томас Родос, представитель Агентства в южном Ираке. Собственно говоря, на то, что все здесь когда-нибудь станет, как раньше, надежд очень мало. Богатые месторождения нефти, обнаруженные под некоторыми из прежних болот, гарантируют, что никакая сила на земле не способна убрать отсюда уже существующие буровые установки. Как и построенные на осушенных землях сельскохозяйственные фермы, хозяева которых совсем не хотят, чтобы их поля были снова залиты водой. Один из них, Мухаммед Абдул Саадех, родившийся и живший здесь, когда это место еще было болотом, а сейчас выращивающий на своей ферме люцерну и финиковые пальмы, умоляет ученых: “Не позволяйте затоплять нашу ферму, иначе мы потеряем все.”
Между тем обводнение болот продолжается. В статье, опубликованной в конце февраля в журнале Science, ее авторы - доктора Наджа Хуссейн, занимающийся в университете Басры проектом возрождения болот, и Куртис Ричардсон, специализирующийся в науках о Земле в университете Дюка, сообщают о первых результатах восстановительных работ. Согласно снятым из космоса фотографиям, к марту прошлого года к оставшимся 10 процентам болот, которые не были затронуты саддамовскими репрессиями, прибавилось еще 20 процентов повторно затопленных площадей. При этом ученые обращают внимание на то, что в ряде мест восстановлению болот угрожает выросшее за годы вынужденной засухи содержание соли в воде и почве.
Ровно год назад несколько сотен жителей болот собрались в иракском городе Амара на встречу с учеными и государственными чиновниками, которым было поручено определить ближайшее будущее их региона. “Прежде всего мы должны задуматься о судьбах маданов, которые будут жить в заново построенных деревнях”, - говорил в своем выступлении на этом собрании член Правящего совета Ирака Абдул Керим Аль Мухамадуи - “Принц болот”, в течение 17 лет возглавлявший здесь сопротивление режиму Саддама Хусейна.
Между тем болотные арабы возвращаются в родные места, не дожидаясь, когда им создадут здесь необходимые условия. ...По обочинам дороги, проложенной через недавно залитые водой прежние болота, женщины в ярких одеждах несут на головах связки тростника - местного строительного материала, который потом продадут на рынке. То там, то тут можно видеть маданов, толкающих шестами лодки с огромными копнами того же тростника - корма для буйволов, а также самих этих животных, погрузившихся в глубокие грязные лужи и откровенно наслаждающихся долгожданной влагой.
“Наша Венеция”, - обводит рукой эту картину один из лидеров болотных арабов шейх Фадал. Сегодня он принимает в своем мадифе - напоминающем храм тростниковом сооружении, в котором всегда царят покой и прохлада, работающих здесь членов международной научной экспедиции. После обязательного перед трапезой стиха из Корана и роскошного ланча из цыпленка, карпа, пудинга и фиников священнослужитель предлагает гостям ознакомительную прогулку по уже восстановленному болоту.
...Деревянная лодка с несколькими арабами и группой ученых больше часа медленно движется под палящим солнцем по расчищенному от тростника коридору, пока, наконец, не оказывается на сверкающем зеркале открытой воды. Невозможно поверить, что еще недавно здесь была умирающая от зноя пустыня. И лишь установленный на треноге посреди судна пулемет нарушает кажущуюся идиллию, напоминая, что до настоящего мира в Ираке еще далеко.