Вечный бой Алексея Балабанова

Этого фильма ждали все, и споры о нем начались задолго до его выхода на экраны. Слухи о том, что Алексей Балабанов, самый интересный из всех российских режиссеров нашего времени, снимает фильм о Чечне, в равной степени смущали как его поклонников, так и хулителей. Первые боялись, что фильм не оправдает их надежд и что линия, начатая в дилогии о Даниле Багрове, захлебнется в луже политкорректности или постмодернизма. Вторые заранее исходили злобой при одной только мысли о том, что Балабанов, наконец-то, расставит все точки над i и прямо выскажется по всем тем проблемам, которые в его предыдущих фильмах можно было трактовать неоднозначно. И вот свершилось: на прошлой неделе состоялась московская премьера «Войны» - картины, которая скорее всего станет самым важным событием года в российском кинематографе.
Алексей Балабанов родился в 1959 году в Свердловске. По первой своей профессии он переводчик, стажировался в Англии, работал на Востоке, потом служил на флоте. Демобилизовавшись, вернулся домой, где тесно общался с самыми видными представителями «уральского рока», поступил на Высшие режиссерские курсы, а дебютировал в Ленинграде под началом Алексея Германа (который, кстати, отрекся от своего лучшего ученика после выхода в свет еще первого «Брата»).
Сделав несколько документальных фильмов о роке и пару короткометражек, Балабанов снял совершенно удивительные «Счастливые дни» со своим любимым актером Виктором Сухоруковым в главной роли. За эту картину он получил немало премий, в том числе и международных, и ему предложили экранизировать неоконченный роман Кафки «Замок». Продюсерами были французы и немцы, и получившимся результатом они остались так недовольны, что посмотреть эту картину сегодня практически невозможно. За «Замком» последовал столь же экспериментаторский «Трофимъ», который также не имел большого успеха, но закрепил за Балабановым репутацию «культового» режиссера.
Поэтому такой неожиданностью стал выход в 1997 году «Брата» - фильма, который сделал Балабанова всероссийской знаменитостью и одновременно вызвал бурный гнев либеральной столичной «тусовки». Мнения по поводу картины разделились полярно. Одни увидели в ней чуть ли не фашистский манифест, другие - тонкую пародию на «ура-патриотизм». Живущий в Нью-Йорке режиссер Слава Цукерман как-то сказал автору этих строк, что под маской русофильских идей Балабанов внедряет в умы своих сограждан эстетику и законы американского кинематографа.
Я же сам всегда считал, что в фильме «Брат» впервые за последние много лет предпринята попытка создания настоящего мифологического персонажа. Господствующий в современном искусстве постмодернизм в принципе противоположен мифологизму, так как он построен на переработке старых мифов, а не на создании своих. Балабанов же в образе Данилы Багрова создал нового Ахиллеса, Зигфрида, а вернее - былинного богатыря - цельного, сильного, не отягощенного давно надоевшим психологизмом героя. Никому сегодня не приходит в голову осуждать древних греков за то, что они из-за какой-то женщины напали на троянцев, перебили их всех и разрушили их город. Но при этом либералы дружно обрушились на Балабанова за то, что его Данила убивает чеченцев и хладнокровно расстреливает бандитов-отморозков.
Пришлось режиссеру бросить либералам кость и снять картину о порнографии, садомазохизме и прочих извращениях. Называлась она «Про уродов и людей», и если судить по премиям, которые она получила, столичная «тусовка» решила, что Балабанов одумался и вернулся под родное крыло. Фильм, надо сказать, действительно мастерский, но в общем-то вторичный, так как после Питера Гринауэя и Алехандро Ходоровского сказать сегодня что-то новое в экспериментальном кино очень трудно. Балабанов это понял, и за «Уродами» последовал «Брат-2», рассказывающий о поездке ставшего к тому моменту в России настоящим национальным героем Данилы в США. Картина опять вызвала бурную реакцию - причем на этот раз и по нашу сторону Атлантического океана, где желающие быть «святее папы римского» новые иммигранты усмотрели в ней проявления антиамериканизма. На самом деле Балабанов просто вслед за своей «Илиадой» сделал свою «Одиссею». Кинематографически, на мой взгляд, вторая часть была слабее первой, но это с лихвой искупалось обилием очень остроумных шуток и потрясающей фонограммой с песнями практически всех ведущих российских рок-певцов.
С другой стороны, как раз это обилие юмора позволило некоторым кинокритикам упрямо настаивать на том, что все это очередная пародия. В самом деле, трудно им, беднягам, было поверить, что такой «свой», такой «питерский», такой декадентствующий эстет на полном серьезе считает, что среди «этого народа» еще остались герои. Да еще какие - нисколько не рефлексирующие, а, наоборот, без промаха стреляющие из любого вида стрелкового оружия. Поэтому все и ждали с таким нетерпением следующего фильма, надеясь, что на этот раз режиссер выскажется без экивоков.
Сначала следующим проектом Балабанова должен был стать фильм о Якутии под названием «Река», но после того, как съемочная группа попала в автомобильную катастрофу, в которой погибла исполнительница главной роли, снятый уже больше чем наполовину фильм пришлось закрыть. Выйдя из больницы, Балабанов занялся поисками нового сюжета, а тут как раз по телевизору показали отснятую самими чеченцами видеопленку, на которой они отрезали головы двум захваченным ими англичанам. Балабанов был настолько потрясен увиденным, что решил писать сценарий о Чечне.
Его «Война» как раз и начинается со сцены такой казни. Двум пленным русским солдатам чеченцы отрезают головы. Наблюдают за этим зверством другие пленные: сержант Иван Ермаков (актер Алексей Чадов), Джон и Маргарет - пара влюбленных англичан-актеров, которых захватили, когда они отправлялись в Грузию, взятый заложником в расчете на большой выкуп еврей из Кисловодска и еще один молодой солдат. Всех их впоследствии перевозят в горы и бросают в зиндан (земляная яма для хранения продуктов), где уже находится раненый и полупарализованный капитан Медведев (игравший в «Брате» Данилу Сергей Бодров). Там их избивают, морят голодом, мучают. Держащий их в плену полевой командир Аслан прямо говорит, что все люди подразделяются на пастухов и баранов. Чеченцы - это, по его мнению, пастухи, русские - бараны, которых можно только резать. Нормальных, по его представлениям, русских Аслан видел исключительно «на зоне», а теперь он собирается воевать с ними, пока не отбросит их за Волгоград.
Проходит какое-то время. Поскольку родственники англичан не могут собрать требуемые от них два миллиона фунтов стерлингов выкупа, Аслан решает отпустить Джона в Лондон, а его невесту оставить у себя заложницей. Ивана и молодого солдатика выменивают на какого-то асланова родственника - так главный герой оказывается сначала в Питере, а потом в своем родном Тобольске.
Но Джон наталкивается на неописуемый бюрократизм как у себя на родине, так и в кремлевских кабинетах, и, собрав всего 450 тысяч, решает попробовать договориться с Асланом. Единственный помощник, на которого он может рассчитывать, - это, конечно же, Иван, который, вопреки всякому здравому смыслу, соглашается вернуться в ад, из которого он вырвался только чудом.
Дальнейшие события я пересказывать не хочу, чтобы не портить вам фильма. Да и не в них у Балабанова суть, так как за чисто внешней канвой военно-приключенческого жанра скрываются у него гораздо более серьезные мысли о судьбах современной России, о ее народе и о том адском зиндане, в который за последнее десятилетие столкнули страну либералы. Картина, нарисованная им, поистине устрашающа. Капитализм в самом разгаре, продается и покупается все на свете, военные генералы тупы и бездарны, офицеры спецслужб торгуют заложниками, оборотистые предприниматели возят с Кавказа героин, народ спивается и гибнет в бандитских разборках. Настоящих мужчин, на которых, как говорит Ивану его умирающий в больнице отец, держится мир, почти что и не осталось. Разве что парализованный капитан Медведев, да и сам наш главный герой с его простой и совершенно недвусмысленной правдой: «Расслабляться не надо, ребята, война идет». Эта война не только с чеченскими головорезами (в самом прямом смысле этого слова), но и со своими родными предателями. А предают Ивана все - в том числе и Джон, который без него не мог бы сделать ни шагу. Будучи человеком по-западному практичным, англичанин всю их операцию по освобождению Маргарет заснял на пленку, а потом еще и книгу написал, в которой обвинил Ивана в убийстве «мирных жителей». За это его, как человека уже гражданского, отдали под суд, и всю свою историю он по ходу фильма рассказывает журналисту из тюрьмы.
Но все же Иван - это точно такой же, как и Данила, мифологический, былинный герой. Причем герой не выдуманный режиссером, а взятый из реальной жизни. Достаточно вспомнить бойцов Шестой десантной роты, которые все погибли, но не отступили перед превосходящими их в несколько раз по численности бандитами, или Воина-Мученика Евгения Родионова, которому за отказ снять с шеи крестик и принять ислам чеченцы отрезали голову.
Такой же герой и балабановский Иван. И героизм его не во внешней атрибутике, хотя он и солдат прекрасный, и отважен, и умен, и невозмутимость умеет сохранять в любой ситуации. В конечном итоге дело не в этом, а в том, что он, как и полагается каждому настоящему герою, «имеет свою идею» и, выйдя на поле боя, уже ни на минуту не сомневается в своей правоте. Именно это, как мне кажется, и пугает московско-питерских кинокритиков в фильмах Балабанова больше всего.
Суть либерализма в том, что его последователи декларируют отсутствие какой бы то ни было одной, абсолютной истины. «Правда у каждого своя, - любят повторять они, - и каждый человек по-своему прав.» Но с философской точки зрения эта позиция весьма и весьма уязвима. Ведь если правы все, то значит прав и тот человек, который утверждает, что Истина на свете одна, а это противоречит исходному постулату и превращает в абсурд всю концепцию. Да и на практике мы видим, что либерализм никоим образом не намерен мириться с теми, кто угрожает его благополучию, а значит, есть не что иное, как скрытое лицемерие.
Вот против этого лицемерия, против духовного вакуума, который является прямым следствием повсеместного насаждения псевдолиберальных идей, и восстает в первую очередь Балабанов. В картине несколько раз обыгрывается двойное значение английского слова «shoot». Как объясняет Джон Ивану, это означает и стрелять, и кино снимать. Совершенно очевидно, что сам режиссер воспринимает свои произведения как очереди из «калашникова» или залпы из РПГ «Муха». Он и сам на войне и, подобно своим героям, он не «интеллигентен», то есть отказывается признавать правоту тех, кто отрезает людям головы. Будучи тонким, наблюдательным и достоверным в самых мельчайших деталях реалистом, Балабанов вместе со своими героями не психологичен, а мифологичен, что и делает его настоящим художником. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить его «Войну» с другими российскими картинами на чеченскую тему - слащавым, сентиментальным и лживым «Кавказским пленным» Бодрова-старшего или по-своему выдающимся, но все же далеким от искусства, «Чистилищем» Александра Невзорова.
С точки зрения кинематографической, «Война» снята совершенно виртуозно, хотя Балабанов как бы стыдится своего мастерства и никогда не «выпячивает» чисто технических приемов, а, наоборот, старается их скрыть. Поэтому самые жестокие сцены сделаны им общими и средними планами, чтобы не уподобляться режиссерам типа Ридли Скотта с его «Черным ястребом» и не бить на нервы таким дешевым способом. Сила фильма не в кровавости, не в остроумных шутках, не в красивых песнях, не в эстетстве и не в демонстрации мастерства. Потому что на войне все это совершенно не уместно.
Общая оценка по нашей десятибалльной шкале - твердая 8.