Головокружение

Мою жену зовут Мира. Это имя очень подходит к ее миролюбивому характеру. У Миры большие, чуть выпуклые глаза, всегда коротко постриженные волосы и семитский нос с горбинкой – предмет ее глубоких переживаний во времена далекой юности. Если видишь человека каждый день, то не замечаешь пагубного влияния времени, а я смотрю на свою супругу влюбленными глазами вот уже 30 лет, и для меня она остается все той же студенткой с транспортного факультета последнего курса. Тогда Мира жила в женском крыле общежития, а я, разумеется, в противоположной его половине. В воскресные дни оба крыла «общаги» практически пустели, и тогда единственным препятствием на нашем пути оказывалась суровая вахтерша. В редкие ее отлучки от столика с телефоном можно было прошмыгнуть в женскую половину общежития незамеченным. И тогда короче вздоха казалась ночь, а сонный рассвет вдруг взрывался оглушительной мелодией из замолкнувшего было ровно в полночь репродуктора:
-Союз нерушимый республик советских!!!...
Ох, еще каким рушимым оказался тот союз, и брызнувшими во все стороны осколками нас забросило в Новый Свет, о котором до этого мы даже не смели мечтать во время быстротечного периода обустройства новой семьи. И столь же быстротечными оказались годы нашей жизни в Америке: учеба, работа и долгожданный отдых где-либо подальше от Нью-Йорка – вначале всегда с детьми, а в последние годы - только вдвоем.
В эту снежную зиму, когда столбик термометра не дает истиной оценки нью-йоркскому холоду из-за сырости и ветра, мы с супругой ожидали в аэропорту посадки на чартерный рейс в теплую Мексику. По другую сторону толстого стекла разыгралась снежная буря, а в зале ожидания уже царила атмосфера беззаботного отпуска. Большая компания молодежи шумно протопала сквозь бесконечный переход в заднюю часть самолета и немедленно после взлета потребовала пива.
-У студентов сейчас зимние каникулы, - извиняющимся тоном пояснила нам стюардесса после мягких попыток немного угомонить расшумевшихся ребят, которые последовали давней традиции американских студентов - от души расслабляться в январе и в апреле в курортных городках Флориды или Мексики.
Некоторые из веселых попутчиков оказались потом с нами в одной гостинице и даже в соседнем номере, который от нашего отделяла тонкая смежная стена, через которую всю ночь слышались музыка и женский смех. Мира уснула под утро, а я, окончательно потеряв надежду отоспаться, выбрался к теплому океану.
Над береговой полосой высоко в чистом небе зависли какие-то большие черные птицы с раздвоенными, как у ласточек, хвостами. Низко вдоль синей глади залива кружили серые пеликаны, которые то и дело вдруг пикировали вниз и выхватывали из воды рыбу. Алое солнце в спешке взбиралось ввысь. Так безмятежно начинался ласковый январский день в Канкуне, и ничто не предвещало мне пока еще личных потрясений.
На пляж прибывала молодежь, и многие девушки прогуливались в смелых пляжных нарядах, а некоторые задались целью получить равномерный загар без белесых полосок, и это им вполне удавалось: любительницы загара на пластиковых лежаках подставляли пока еще ласковому солнцу обнаженные спины и животы точно так же, как они привыкли это делать в салонах искусственного загара. Свободной обстановке способствовал красноречивый знак на данном пляже: «ADULTS ONLY» с изображением перечеркнутого фотоаппарата.
Работница дома отдыха, очень активная девушка с тонкой, гибкой фигурой, по имени Люси подняла с лежаков придремавших было парней для игры в волейбол на песке, а потом организовала соревнование, которое можно было бы назвать «А НУ-КА, ДЕВУШКИ!».
Правда, участницам пришлось демонстрировать не свои кулинарные способности и начитанность, а нечто совсем иное. Вначале облаченные в белые майки девицы без верхних частей купальников нырнули в бассейн, по выходу из которого орущее от восторга «жюри» выдало оценку их рельефно проступившим бюстам. Потом был объявлен конкурс на самую круглую попку, для чего соперницам пришлось даже немного приспустить трусики для лучшего обзора. Конкурс на скорость опустошения стакана с пивом выиграла веснушчатая пигалица явно ирландских кровей, которая уже через несколько секунд по американской студенческой традиции хлопнула пластиковым стаканчиком себе по макушке. Предпоследним испытанием явился потешный рыцарский бой, для чего девушки оседлали парней и норовили столкнуть соперниц в воду. И наконец Люси коварно предложила разомлевшим в бассейне у бара болельщикам помочь участницам в их последнем задании - собрать как можно больше плавок.
Охваченные спортивным азартом девушки очень просили, а раздобревшие от пива мужики не очень сопротивлялись, и в итоге участницы выбрались из бассейна с многочисленными трофеями, которые были тут же пересчитаны и... заброшены в океан! Быстро отрезвевшие ребята сначала сердились, потом упрашивали и наконец, сговорившись, разом вышли из бассейна и гуськом пробежались под визг и хохот к заливу, прикрываясь ладошками.
Вручение главного приза я пропустил, потому что от всего увиденного побежал охладиться в океан, а потом еще долго отпаивал себя ледяными коктейлями с вездесущей в Мексике текилой – кактусовой водкой, которая «достает» не сразу, но неотвратимо.
– Почему бы вам не сыграть с нами в водный баскетбол? – возникла вдруг передо мной неугомонная Люси и потащила за руку к уже водруженным в воду плавучим щитам с кольцами.
– Текила для мазилы! – кричала Люси после каждого промаха и самолично впрыскивала неудачнику в рот огненный напиток из пластиковой бутылки с соской. Я, как назло, все время промахивался, и Люси неотступно дежурила рядом с бутылкой текилы. И тем не менее нам удалось выиграть, быть может, потому, что команда соперников состояла сплошь из представительниц слабого пола.
– Проигравшие должны обойти бассейн “топлес”! – объявила Люси и первой пошла. Я не смог отвести от нее свой застывший взгляд, когда она с лукавой улыбкой прошлась прямо надо мной. Капли воды сбегали с ее распущенных волос, катились по высокой груди и далее вниз. Между подтянутых, хорошо загорелых ягодиц совсем утонула узкая полоска ультрабикини. Молодостью и озорством были преисполнены движения ее упругого тела.
Уже вовсю припекало солнце, и я отправился проведать Миру. В хитросплетении коридоров я быстро потерялся, спросить было некого, да и стыдно. Наверное, из-за текилы усталость навалилась какая-то особенная, с помутнением сознания. Я уже плохо соображал, но продолжал карабкаться вверх и вниз по закрытым переходам из одной секции огромного здания в другую, пока не споткнулся о ступень и не грохнулся всем своим давно неспортивным телом на лестничную площадку.
Резкая боль пронзила бедро. «Перелом шейки бедра часто случается у пожилых людей при падении!» - заметалась паническая мысль в затуманенном мозгу. А я уже пожилой? Или еще есть запас лет до непременного перелома шейки бедра из-за моей извечной неосторожности?
Я, должно быть, вскрикнул от боли, потому что ближняя дверь открылась и босые ноги зашлепали по каменному полу. Это была Люси в своем еще непросохшем купальнике-бикини.
– Ну что же вы такой неловкий, - укоризненно улыбнулась Люси и ловко наклонилась, помогая мне подняться. – Ничего страшного, это просто ушиб. Давайте-ка я сделаю хороший массаж, а потом приложу холод, чтобы синяков не осталось.
Люси уложила меня на кровать и принялась энергично разминать ушибленное место, засунув под мои просторные шорты-плавки свою нежную ладонь. Она еще что-то ласково ворковала, но я уже не разбирал слов, потому что у меня закружилась голова от волнующей близости ее загорелого лица и тонкого запаха чистого, без косметики, женского тела, от которого у мужчин начинается озноб. Кончики ее влажных волос щекотали мой подбородок и шею, и когда Люси ободряюще поцеловала меня в щеку, я совсем потерял разум и впился в ее алые, припухлые губки. Мои руки скользили по ее упругому, чуть влажному телу, и все завертелось точно так же, как когда-то, давным-давно в другой жизни, в полутемной комнатке общежития, когда теряется чувство времени и мгновенно забывается то, что было всего лишь минуту назад...
Я очнулся от стука двери и сразу же увидел Миру. Одного настороженного взгляда родных глаз оказалось достаточно, чтобы всколыхнулся вулкан раскаяния, и я первым заговорил сумбурной скороговоркой и сразу выложил все, что со мной произошло. Я не давал жене открыть рта и все говорил, рассказывал начистоту обо всем, с каким-то одержимым отчаянием исповедовался, не задумываясь о последствиях, лишь бы облегчить свою грешную душу, и умолк только тогда, когда слезы раскаяния начали душить меня.
Мира внимательно посмотрела мне в лицо и знакомо вздохнула, как бывало не раз после какой-либо нашей бытовой неудачи. У меня отлегло от сердца: за многие годы совместной жизни мы научились понимать друг друга не то что с полуслова – по взгляду, по вздоху, по молчанию. Я еще не знал, что меня ждет, но уже был уверен, что мы останемся вместе. Мира спокойно закрыла дверь и протянула мне пластиковый пакет с кубиками льда:
– Приложи к ушибу. Это я помогла тебе добраться в номер, ты же шлепнулся у нашей двери. Я чмокнула тебя в щеку, потому что уж очень ты жалко выглядел. И это все, ничего другого не было – к сожалению. Только, пожалуйста, пей меньше текилы, дорогой.