Пригоден ли Нью-Йорк длЯ партийных съездов?

Исторические заметки
Нынешняя кампания по выборам президента США – одна из наиболее знаковых за всю историю. Оба партийных съезда - и недавно завершенная конвенция демократов в Бостоне, и проходящая сейчас встреча республиканцев в Нью-Йорке - проводятся в крупнейших, исторически важных для США городах, однако обделенных вниманием руководства обеих партий.
Традиционно самым «популярным» для партийных съездов городов был Чикаго, за ним в некотором отдалении следовала Филадельфия. Но ни демократы, ни республиканцы никогда ранее не проводили свои съезды в Бостоне, что весьма удивительно, учитывая, что исторически именно этот город сыграл чуть ли не важнейшую роль в истории формирования США. Особенно странно это и потому, что до самого конца Великой депрессии, у республиканцев не было более верного штата, чем Массачусетс.
Что же касается Нью-Йорка, то сегодня республиканский выбор можно объяснить лишь тем, что партийное руководство желает завоевать расположение населения этого самого крупного и традиционно демократического города. Хотя Нью-Йорк уже второй раз подряд возглавляет мэр-республиканец, этот город остается таким же демократически настроенным, как и прежде. Достаточно взглянуть на исторические данные, чтобы не усомниться в этом. Лишь пять из семнадцати ежедневных газет, издававшихся в Нью-Йорке, были сторонниками Авраама Линкольна во время Гражданской войны. В этом городе Уолтер Мондэйл набрал почти на полмиллиона голосов больше, чем Рональд Рейган, Дукалис раздавил Буша, Эдлай Стивенсон дважды одержал легкую победу над Айком Эйзенхауэром, а МакГоверн – над Никсоном. Последним республиканцем, которому большинство ньюйоркцев отдали свои голоса на президентских выборах, был Кальвин Кулидж, да и тогда перевес был не особо значительным.
Тем не менее и сами демократы не проявляли особого желания провести свои съезды в Нью-Йорке. До 1976 года в Нью-Йорке было только две демократические конвенции. Главной причиной был «синдром Таммани» - символ коррупции и беззакония. Лишь Фиорелло Ла Гвардиа первым рискнул побороться с этим «злачным местом американской политики», и окончательную победу в начале шестидесятых одержала коалиция демократических реформаторов с участием Элеоноры Рузвельт и Эдварда Коча.
Считалось, что именно в Таммани Холле проходила основная борьба за власть в Демократической партии, там же принимались все важнейшие решения – от самой политической ориентации демократов до усмирения личных амбиций и, наоборот, выдвижения «правильных» людей.
Первой попыткой усмирения было проведение демократической конвенции 1868 года в вигваме на четырнадцатой улице в Манхэттене (зал был назван в честь мифического индейского вождя Таманенда, и многие термины - от архитектурных сооружений до непосредственно служащих - назывались в соответствующем духе). Управлял съездом Вильям Твид, печально известный покровитель «машинной политики», а формальным председателем его был Гораций Сеймур, два раза избранный губернатором Нью-Йорка. Будучи достаточно умудренным политиком, Сеймур прекрасно понимал, что шансов на победу у него практически нет. Партия была разгромлена Гражданской войной, более того, многие потенциальные избиратели-южане все еще не имели возможности голосовать, в то время как республиканцы в качестве своего кандидата выдвинули популярнейшего военного героя генерала Гранта.
В скором времени началось непонятное: делегаты съезда, по тогдашним наблюдениям «волосатые, неопрятные, словно кабаны», начали маршировать по улицам города под аккомпанемент военных оркестров и с политическими плакатами. Все закончилось тем, что друзья Сеймура буквально стащили его с трибуны и увезли из Таммани Холла.
Рекордный шестнадцатидневный съезд 1924 года прошел еще скандальнее, с руганью, открытыми обвинениями и расистскими высказываниями. Именно он во многом и привел к краху «старой» и формированию «новой» Демократической партии. Сам вопрос о кандидате в президенты был включен в повестку дня лишь на седьмой день съезда, так как до этого между участниками произошла драка по поводу одного из пунктов партийной программы, а именно – отношению к Ку-клукс-клану. В результате противники клана победили с небольшим отрывом.
В конце концов осталось два серьезных кандидата в президенты: обожаемый в Нью-Йорке губернатор Аль Смит и бывший глава казначейства Вильям МакАду, который позже представлял в Сенате Калифорнию. Особой разницы между кандидатами не было. Оба были прогрессивными либералами. Хотя Смит был абсолютным «тамманистом», он проводил свою кампанию честно, а в качестве губернатора запомнился тем, что начал работу по созданию пакета социального обеспечения для всего штата. Профессиональный юрист МакАду придерживался более умеренных взглядов, стараясь сочетать и устоявшиеся ценности, и новомодные прогрессивные веяния. Но борьба получилась скорее эмоциональной, нежели политической. Смит представлял все «городское» и «этническое». Он был католиком, говорившим с сильным нью-йоркским акцентом. Он ненавидел расизм во всех его проявлениях и был ярым противником Ку-клукс-клана. МакАду же пользовался мощной поддержкой со стороны жителей юга страны. Хотя он никогда не был открытым сторонником Клана, МакАду не решался и на открытую критику, боясь потерять многочисленных южных сторонников. Их борьба состояла в выборе той системы, которая поведет Америку вперед: городская, с представителями разных этнических групп, или же англосаксонская.
Время шло, споры продолжались, деньги кончались. Глава делегации от Массачусетса обратился к своим коллегам со словами: «Джентльмены, нам предстоит серьезный выбор: либо более либеральный кандидат, либо более скромная гостиница».
Тем не менее эта конвенция стала лучшим подарком для любителей «политического театра» в истории США, так как именно она впервые целиком транслировалась по радио на всю страну. Благодарные слушатели с восторгом внимали нецензурной брани политических деятелей. Обитатели Таммани Холла ругали МакАду, чьи сторонники, в свою очередь, распространяли по Нью-Йорку антикатолическую литературу.
К концу съезда был найден «наилучший» кандидат в кандидаты – адвокат Джон Дэвис, который был обречен на поражение. Он с треском проиграл выборы Кулиджу.
Прошел год, Таммани Холл перестал существовать. Вскоре после этого партию наконец возглавил Эл Смит, а после него свою блистательную президентскую карьеру начал Франклин Рузвельт.
Быть может, именно поэтому республиканцы долгое время испытывали страх перед Нью-Йорком. Если этот город мог расколоть демократов, то можно себе представить, что он способен сделать с республиканцами…
Так анализирует взаимоотношения Нью-Йорка с двумя основными политическими партиями США журнал «American Heritage». Съезд Республиканской партии близится к завершению, и ближайшие дни покажут, насколько оправданы опасения журнала.
Виктор Коршиков