ВОСКРЕСНОЕ УТР ПОД УПРАВЛЕНИЕМ ЧАРЛЬЗА ОЗГУДА

В эпоху интенсивного телевидения, когда беспрерывно меняются форматы, жанры и стилевой код ведущих программ, когда прокатный срок модного сериала не превышает нескольких недель, программа новостей по Си-би-эс (2-й канал) под названием «Воскресное утро» поражает своей упорной живучестью и продуктивной старомодностью. В самом деле, популярнейшая эта передача – критика насмешливо называет её «полтора часа о том, как олень бежит и бежит по лесу» – благополучно и без всякой конкурентной борьбы с другими передачами прожила уже четверть века. И не только не собирается почить на лаврах (которых очень много, целые завалы славы), но беспрестанно экспериментирует в деталях и набирает высоту. Под управлением чудилы и эксцентрика Чарльза Озгуда.

ЗАПАХ СИРЕНИ НА ТЕЛЕЭКРАНЕ
Чувствую, здесь не обойтись без другого Чарльза - основателя «Воскресного утра», его сочинителя и первого, 15 лет подряд, ведущего: Чарльза Курола. Когда он впервые возник на экране – лысеющий, с двойным подбородком и ненавязчивым присутствием в сюжете, Курол был бесконечно далек от расхожего имиджа телезвезды. Но именно этот старомодный чудак стал объектом культового поклонения. Многочисленные, со всей страны, обожатели Чарльза Курола набожно коллекционировали видеокассеты с записью его иронически-лукавых воскресных комментариев.
Курол был волшебник, фантазер, самородок. Именно он задумал вывод телезрителей на природу, на долгие прогулки по лесам, прериям, горам – под его талантливым гидством. Это были незабываемые прогулки! С Куролом можно было всерьез заблудиться в дремучем лесу, получить солнечный удар при спуске в огнедышащий каньон и надышаться до одури сиренью в знаменитых садах Северной Каролины. Повторяю, он был волшебник. И этим всё сказано.
Чарльз Озгуд, преемник своего легендарного тезки, не так убедительно наивен и простодушен. Он более артистичен и потому без труда и почти с абсолютной органикой вошел в роль чудака-ведущего, навязанную ему – хочешь не хочешь – легионами куроловских поклонников. Но у Озгуда есть свои личные предпочтения. Там, где Курол лишний раз вытащит телезрителя на живой пейзаж, Озгуд заведет его в мастерскую художника, в театр, в оперу, в музей.
Странным образом, этот новостной тележурнал не жаждет острых, срочных, аварийных новостей. Более того, фанаты «Воскресного утра» знают, что отсутствие новостей – очень хорошая новость. Это значит – больше времени на рассказ о художнике Эндрю Уйете, драматургах Эдварде Алби и Дэвиде Мамете, оперной звезде Пласидо Доминго или джазисте Оскаре Петерсоне.
Короче, передача новостей с участием Чарльза Озгуда по всем параметрам – от тематических рубрик до разделки времени – строится наперекор всем законам и нормам современного телерепортажа.
Именно – всем, здесь нет ни капли преувеличения. Недаром «Воскресное утро» часто называют «антителевизионным телевидением». Например, в этой передаче – единственной из всех коммерческих программ по всем каналам – ее ведущий, корреспонденты и обозреватели позволяют себе беспечное транжирство времени – самого дорогого, воистину бесценного товара в телебизнесе. Даже декоративная эмблема «Воскресного утра» – золотой языкатый лик Солнца с его языческой ухмылкой – висит слишком долго на экране, так же неспешно уступая место домашней фигуре Чарльза Озгуда – он привычно восседает посреди сцены на своем нелепом, узком вертящемся стуле на четырех колесиках. Кажется, ничто на свете не в силах ускорить раздумчивый, тягучий, как спросонья, разбор Куролом домашних и международных новостей. Однако тот факт, что он обдумывает новости на ходу, без предварительных заготовок и готовых журналистских фраз, что он затрудненно, почти косноязычно ищет на глазах зрителя нужные слова и точные выражения, - эта наглядная рассудительность придает его репортажу неожиданную вескость и авторитет.
Чтобы уяснить всю потрясающую нестандартность такой медитативной, с непременно юмористической прокладкой, подачи новостей по коммерческому телевидению, достаточно перескочить на синхронную, тоже воскресную, программу новостей по другому каналу – вы услышите непременно громогласный, импульсивный, стилистически отшлифованный репортаж, потому что уровень профессионализма современного тележурналиста определяется его способностью вместить максимум информации в единицу телевизионного времени.
Посмотрите, в каком нервно-сумасшедшем напряге выдаёт, к примеру, свои репортажи ведущий «60 минут» Дэн Разер. Его задача – взвинтить зрителя до шока. Раздолбать проблему. Всем своим дико напряженным видом Разер внушает публике: не расслабляйтесь, взволнуйтесь, вникайте!
Совсем другая задача у Чарльза Озгуда. Хотя целевой вектор этой передачи тщательно скрывается. Она по тону легкомысленна, беспечна, беззаботна. И если все-таки ставит насущные в стране проблемы, то также легко и забавно их разрешает. Однако очень-очень убедительно. Вот пример.

ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ
Женщину следует искать, по домашнему рецепту Озгуда, не в связи с какой-нибудь неприятностью или бедой, как считают французы, а – за каждым здоровым, а точнее – выздоровевшим и вылечившимся мужчиной.
Таков чудной ответ этого телешоу на острую тему, поднятую в июне всеми туземными СМИ – о неохваченности большинства мужского населения своевременной медицинской помощью. По вине самих мужчин – они не любят лечиться. Они - многие из них – не думают, не заботятся о своем здоровье, не вникают в свои хвори, не зациклены на болезнях, даже если корчатся от боли. Пройдет! – считает большинство мужчин. В отличие от женщин, которые – тоже большинство – очень озабочены своим здоровьем и охотно пользуются превентивной медициной. Мужчины – почти никогда. Одна из главных причин в разрыве между мужским и женским долголетием – женщины в США живут почти на 6 лет дольше. Между тем мужчины страдают в том числе и исконно женскими болезнями – раком груди, остеопорозом. Однако в это ни один нормальный мужик не поверит. Пока гром не грянет. Но это должен быть очень громкий и раскатистый гром.
Факты жесткие, крутые. Устрашающие цифры. Как разрулить ситуацию – никто во всех СМИ не знал. Одним стращанием и цифирной логикой мужика к врачу не затащишь.
Почему же, можно затащить, - не согласился Озгуд.
Он дал тьму примеров, когда женам удалось загнать к врачу своих несговорчивых мужей. Иногда – на самой ранней стадии роковой болезни. И таким путем - спасти. Среди памятных мне ВИПов – актер Де Ниро и сенатор Керри, вызволенные своими женами от рака простаты. О чем оба не очень любят говорить.
А вот Майку Уоллесу, ветерану тележурнала «60 минут» из той же Си-би-эс, пришлось разговориться по долгу службы. Хотя он очень не хотел и вид на экране имел затравленный и слегка пристыженный. Он был посажен в студии рядком с женой, на которую старался не смотреть – как ни понуждала его расслабиться к жене сама история его долгой и мучительной болезни.
20 лет Майк Уоллес страдал тяжелой формой клинической депрессии. В голову не приходило обратиться к врачу. Считал, что это не по-мужски – впадать в депрессию. В депрессию влипают только женщины. По слабости характера и ихней психики. К тому же, считал Майк, признав себя депрессивным лохом, он должен уйти из профессии. На телеэкране он излучал несгибаемый оптимизм, демонстрировал бойцовский, крепкий и сильный стиль.
Так он и продолжал свои жизнестойкие, веские, разоблачительные репортажи – сквозь депрессивное угнетение, мрак, суицидальные позывы и попытки. Пока однажды его многотерпеливой жене не удалось-таки схватить мужа за руку и силой потащить к врачу за немедленной помощью. И вот теперь Майк Уоллес психически здоров и может излучать оптимизм и жизнерадостность с телеэкрана без всяких натяжек и актерского притворства.
«Вот почему женатые мужчины живут дольше одиноких, - шутливо заключает Чарльз Озгуд. – Холостяков некому тянуть, толкать и силой впихивать к врачу на осмотр». И повторяет с лукавством, как девиз: «За каждым мужчиной – женщина».
Теперь мы знаем почему.

СТРОГО НЕ ПО ПРАВИЛАМ
Говоря по правде, это воскресное телешоу развертывается по принципу «кто на лавочке сидел». Только дело происходит не вечером, а утром, но все равно «делать было нечего», и всё случилось «просто так». Как бы лениво-блаженная обломовская импровизация.
Время пускается на самотек. Чарльз Озгуд, шутливо отмахиваясь от пролетающих по экрану птиц, читает с листа, не очень внятно и не слишком горячо, то, что стало замедленным наркотиком во всех других телепередачах – прогноз погоды.
Вдруг наплывают мегалиты Стонхенджа, древнеперуанский храм Солнца в Мачу-пикчу, площадка с исступленными танцорами перед Музеем натуральной истории в Манхэттене – так празднуется в этой передаче день летнего солнцестояния.
Откуда ни возьмись возникает книжная полка, на ней – книги, рекомендованные для летнего беззаботного чтения. Рядом с неизбежным фолиантом Билла Клинтона – первая книга никому пока не ведомого автора; вторая книга автора, постепенно набирающего силу и славу; альбомы по искусству, томик стихов. Убеждена, что зрители «Воскресного утра» непременно возьмут это на заметку. Даже – никому сейчас не нужные (по статистике) стихи.
Не только нет восклицательных усилений, но и раздельных запятых нет, а часто нет и точек. Вроде бы, с точки зрения дельного, компактного телевидения, тут сплошная развлекуха и мелочевка, а то и сор, и вздор, к тому же хаотически несвязанный.
Нет уж извините. «Воскресное утро» - редкостно отдохновительная передача. Обладает целебными свойствами. Не жароповышающее, как сплошь на нынешнем ТВ, а наилучший антидепрессант. Зрителю предлагают здесь расслабиться, а не – напрягаться, легко, весело и культурно отдохнуть. Короче, оторваться по полной воскресной программе.
Недаром Чарльз Озгуд, управляя полтора часа (!) этим воскресным утром по Си-би-эс, то и дело повторяет для зрителя, который, конечно же, куда-то уходил от экрана, что интересного он пропустил и что еще будет. Не новостной свежак, а талдыченье старого – это ли не парадокс!
Нет, не сводкой новостей жива и любима массовым зрителем эта невероятно успешная передача, где все – от размазанного времени до информативной скудости – противоречит сегодняшней формуле телевизионного успеха. Ее основной товар – телеочерки с упором на забавную, трогательную и почти всегда жизнеутверждающую человеческую историю. Из последних – это рассказ о том, как тренируют умных овчарок в спутники жизни глухим людям; о провинциальном скульпторе, одержимом гигантоманией, - он положил жизнь на создание самой грандиозной в мире наскальной скульптуры; о человеке из штата Небраска, который строит первоклассные ветряные мельницы и ежедневно беседует со смертью.
В этих веселых корреспонденциях из американской глубинки неназойливо проводится мысль, что чудачества и доля эксцентризма – неотъемлемые качества коренного американца, залог его жизнедеятельности, его способности переломить, когда надо, свою судьбу, а в крайнем случае – создать себя заново. Вот за этими хитроумными изобретателями собственной судьбы и отправляются в самые дальние углы Америки корреспонденты «Воскресного утра».
Но не только в американской глуши встречаются туземные творцы собственного счастья. Один из них - «воистину строитель чудотворный» - живет в гуще Манхэттена, у Центрального парка. И о нем я сейчас очень хочу рассказать – так меня достала эта передача.

ИДЕАЛЬНЫЙ ПАПА,ИЛИ ПОЛЕТ ПТЕНЦА
Когда здесь праздновали «День отца», был выбран показательный папа – из племени «богатых и знаменитых». Этот папа – культовая фигура, фильмовый суперстар, герой бестселлера и вообще – мировая знаменитость. Он живет на Пятой авеню, рядом с Центральным парком – в самом фешенебельном в мире квартале. Со всеми удобствами пребывает с зимы 1991 года в собственном пентхаузе на верхнем этаже шикарного дома, где стоимость квартир – 10-15 миллионов долларов – и ни одной свободной. Его соседка снизу – Мери Тайлер Мур, через улицу – Вуди Аллен. Он прогуливает двух своих детишек в Центральном парке. Там же добывает себе и им на пропитание.
Кинокамеры и сложнейшая астрономическая аппаратура, загромождая Пятую авеню, регистрируют каждый – папы и его подрастающих ребят – шаг, скок и вздох. И не обращают никакого внимания на обитающих вокруг в изобилии звездных людей и всевозможных ВИПов. Наверное, поэтому Барбра Стрейзанд, состоящая в совете директоров роскошной высотки, где проживает этот суперпапа, пыталась несколько раз его выселить. Заранее зная, что ей – несмотря на настырность и связи – ничего не удастся. На стороне нашего героя – закон о предоставлении убежища перелетным птицам.
Да, выбранный «Воскресным утром» образцовый папа – птица. Ястреб необычно светлого окраса, потому и зовут его Бледноперый. О нем написано несколько книг, Норой Эфрон сделан полнометражный игровой фильм. Он – самый известный в мире краснохвостый ястреб. Единственный из ястребов, переселившийся в город на постоянное житье. Как-то зимой он прилетел в Нью-Йорк из какого-то кромешного тупика в своей жизни и постепенно облюбовал для гнезда лепной карниз над окном на последнем этаже уже помянутого дома. Принимая, очевидно, за выступ скалы. И с замечательным видом на Центральный парк.
Конечно, ястребу не положено селиться в Нью-Йорке. Не больше, чем жирафу или кобре. Это просто неестественно!
Однако Бледноперый не только комфортно прижился в гигантском мегаполисе, но и каждый год по весне выводил двух птенцов. Наблюдатели (а их тьма, если всех за эти годы сосчитать) утверждают, что Бледноперый – изумительный, нежный, единственный в своем роде отец. Он и высиживает своих птенцов, и всячески оберегает от выпадения из гнезда на асфальт внизу, и носит им всякую вкусную пищу из соседнего парка, а также учит их летать.
Вот этот момент – когда птенец свершает свой первый прыжок с 9-этажного обрыва в ущелье Пятой авеню – и был запечатлен в той памятной телепередаче.
Кстати, фанаты Бледноперого вместе с оператором «Воскресного утра» ждали этого момента задолго – и в 5 утра, и в ливни,частые этой весной, и в самое пекло. И вот голенастый, еще в ребячьих перьях клочьями, птенец стал прыгать у себя в гнезде на воздух и пробовать крылья. Мы видим его отца, круто вжавшегося в стену, чтобы дать птенцу место для старта. Своим мощным напрягом Бледноперый подбадривает сына и как бы подсказывает, когда уже можно лететь.
И вот – полетел. За ним, уже недолго думая, второй птенец. Снизу, с панели Пятой авеню, - приветственные крики и пальба шампанским.
Ликуют все: и человек из Айовы, приурочивший свой отпуск к птичьему житью-бытью; и продюсер из Бельгии, завороженный на всю жизнь Бледноперым; и вконец отчаявшийся когда-то мэнский житель, которого ястреб из Манхэттена увёл от самоубийства, доказав, что курс на выживание можно проложить и в самых невероятных и тупиковых обстоятельствах.
Ликовал Вуди Аллен в окне через улицу, ликовали все – высунувшись из окон - окрестные знаменитости. И даже Барбра Стрейзанд скрепя сердце радовалась за Бледноперого, хоть он и загадил сверху весь их шикарный фасад. Ликовал, наконец, хрипло крича и раскорякой шагая по опустевшему гнезду, и сам ястреб-папа.
«Как всегда, - подытожил Чарльз Озгуд, - Бледноперый добился своего». Выпустил детишек в жизнь. В Нью-Йорке. Вот уже 13 раз подряд.

ТИШИНА С ТИШИНОЙ ГОВОРИТ
Любопытно, что в этой передаче, успевшей уже обзавестись традициями и предрассудками, тем не менее отсутствуют четкие тематические рубрики и жанровые разделы. Критика, пытавшаяся многократно вылущить из популярнейшей этой программы (получившей больше престижных премий «Эми», чем ее сотрудники в состоянии припомнить) секрет ее успеха, не раз писала о несуразности, бессвязности, о вольной неправильности ее построения. В самом деле, телезритель, подсевший к экрану воскресным утром, никогда не знает, в каком объеме и последовательности он получит новости по программе Чарльза Озгуда.
Вот, например, в одной из недавних передач туристы с сачками и биноклями на шее отправились в болота Миннесоты отслеживать всё редеющие здесь брачные хоры лягушек. Рододендроны где-то на глухой опушке Нью-Мексико продемонстрировали свое необычайно пышное цветение. Литературный критик Джон Леонард, так и не подружившийся с телекамерой, затравленно выпалил превосходное эссе – эффект был не менее поразительный, чем когда енот попадает в прицел автомобильных фар. Картина Кандинского как-то бесхозно стояла на мольберте посреди телестудии. И всё это с глубоким удовлетворением созерцали 4,5 миллиона американцев. Эти четыре с половиной миллиона – настолько преданная Озгуду зрительская когорта, что запуск конкурирующей телекомпанией Эн-би-си эффектно-модной программы воскресных новостей не пробил в их рядах ни малейшей бреши.
Особым пристрастием публики пользуются знаменитые «природные концовки» Озгудовой передачи – трехминутная экспозиция жизни дикой природы – леса, реки, горного массива, облаков, торфяного болота. Без всякого музыкального сопровождения и звуковых эффектов - ничего, кроме натурально природных звуков, плеска воды в ручье, утренней переклички птиц, гула ветра над равниной. Вот недавние объекты, предложенные публике для медитативного созерцания: птичий заповедник во Флориде, цветочный луг в Небраске, лежбище морских котиков на Аляске. «Это – отрадная, умно развлекательная передача, - отозвался один из фанатов «Воскресного утра». – Я набираюсь у нее сил и душевного подъема на целую неделю вперед».
Эта воскресная программа новостей в многолетнем своем прокате установила оригинальнейшие рекорды, которые в любых других программах стали бы знаком несомненной катастрофы. В мире телевидения, где главное – звук и жест, «Воскресное утро» занимает первое место по количеству транслируемой тишины, а также по метражу видеопленки, пошедшей на изображение таких неодушевленных предметов, как картины и скульптура.