Нейборхуд

Я проживаю жизнь вторую
и как бы я ни жил убого,
а счастлив, будто я ворую
кусок чужой судьбы у Бога.
И.Губерман


Живя в нашем нейборхуде, в Америку можно вообще не ходить. Мы и не ходим. Чего там делать?

Кругом обман, разврат и бездуховность. Ну что вам нужно - фoршмак, SSI, байковый пододеяльник, кулич из мацы?.. Пожалуйста! У нас всё могут: подравнять, поженить, похоронить..., у нас вам почистят карпет, желудок, кредитную историю.., у нас вас обучат чему хотите. Два часа - и вы дипломированный брокер, шмокер, квакер, какер, артдилер, альтшулер… - только приходите и учитесь (последние - со своими альтами).[!]
У нас вам «one hour service» сделает обрезание, маммограмму, аборт… и еще много других, полезных и нужных вещей.
Ашот, например, по ценам гораздо ниже себестоимости поставит вам такую тарелку, которая будет показывать: Голуба, Антимони, НТВ, Ватикан и ещё два канала, о которых не принято говорить вслух.
Многотысячный коллектив компании Microsoft ещё только бьётся над завершением работ по созданию «Windows 2001», а тинейджер Илюша со второго этажа уже вовсю торгует lifetime warranty лицензионным «Windows 2002».
Какой-нибудь дурной американец у себя там месяцами обивает пороги медицинских офисов чтобы получить простой рецепт. А у нас? Зайдите к «самашедшей» Фруме в угловой аппартмент и только скажите ей по-латыни - «гиб мир плиз ваягра пару пачкес», как то, что вы ищете, у вас в кармане, плюс упаковка отечественного пургена - абсолютно фри!
Или представьте себе, что ваши бывшие соседи наконец-то нашли (что вряд ли) для своей секонд-хенд старшей какого-то идиота, приглашают на свадьбу и надеются, что вы только отправите чек, а сами не придёте так как не в чем. Не дождутся! Придём, и все! И не в том голубеньком с рюшечками, что надевали к Нюсиному внуку на бар-мицву, и не в лиловом с задним декольте, в котором хоронили Хачика! И на Родео драйв нам делать нечего! Три минуты - и мы у Фили-Штымпа в гараже. Он на месте. Всё! Все в порядке! Филя в мире высокой моды не новичок. Когда Зайцев с Юдашкиным ещё ходили в своё швейное ПТУ, Штымп уже держал плиссе-гофре на Птичьем рынке. Причем берёте два «УНГАРО» - один «ВЕРСАЧЕ» за полцены.
Соседний гараж - тоже цитадель высокого искусства. Жужжит машинка. Маэстро Рамон пишет «тату». Вы можете закончить три университета, говорить на восьми языках, но... если у вас нет «тату», извините, вы не можете считать себя интеллигентным человеком. У наших у всех есть «тату». В разных местах. У самого мастера на шее по-испански «Но ме олвиде ми мадре и падре-идиоте», что в переводе на русский означает: «Не забуду мать родную и отца духарика». На левой руке баптиста-баяниста Прокопченки (музыкальное сопровождение бар, бат-мицв, туристических слётов и ритуальных услуг) - «Нюра» (зачеркнуто), «Шура» (зачёркнуто), «Роза Моисеевна». На правой старославянской вязью - «Скрипка струмент хороший, но гармонь её преобладает». У Симы там, где кончается спина, - бутон и какое-то двустишье, хотя места там хватило бы на малый ботанический атлас плюс все сонеты Шекспира.
А теперь, ну-ка, принюхайтесь! Чувствуете запах - повеяло Францией. Это наш Ахмед-химик варит и отпускает в разлив «ШАНЕЛЬ №5». На стене плакатик как в лучших парфюмерных салонах: «ТРЕБУЙТЕ ДОЛИВА ПОСЛЕ ОТСТОЯ».
Или вот. К примеру, вы надушились Ахмедкиным продуктом и какая-нибудь местная собака, в жизни не нюхавшая хорошего парфьюма, испугавшись, вас укусила. У американцев трагедия - реанимация, компьютерный томограф, уколы от бешенства, недержание мочи. У нас - даже совсем наоборот! Вы в порядке! Если кто и сбесится, так это её болван-хозяин, когда увидит, какой счет ему выставит наш лоер Шмулик. У них свой Шапиро, у нас - свой, подотошнее ихнего будет (недавно принёс для перевода акт осмотра потерпевшей: «укус нанесён в нижнюю левую часть правой полужопы»).
Пусть! Пусть ихний лучше знает языки и законы, а наш лучше знает... судью! Кто судился, знает что лучше.
Или вот ещё, допустим, вы последние десять лет не разговаривали с той еще паскудой - мамой мужа, оставшейся в Бердянске. Постучите к Шурику (он сам поймёт, что вы от Исаака Масеевича из русской синагоги) и получите на международные разговоры такие смешные цены, что вы и ей звякнете, чтобы сказать, что «все здоровы и плевать на неё хотели».
Теперь, после трудов праведных, неплохо расслабиться и чуть пощекотать себе нервы. Что? Тащиться четыре часа в Лас-Вегас или к индейцам в резервацию? Глупость! У нас свои краснокожие в двадцать шестом номере - Изя Чингачук и Зяма Оцеола. Кеш при вас? За остальное не беспокойтесь.
Хотите высокой поэзии? Пожалуйста. Вот, к примеру, понадобились стихи для рекламы офиса докторов по ногам Штукмана и Мальцева. Кто возьмётся? Вознесенский? Слабоват. Евтушенко? Ну, попробуйте, позвоните ему, мол, «давай, Жень, сообрази чего-нибудь за кеш». Не возьмётся!
А наш пиит Семен Львович - левой рукой мясорубку крутит, а правой на гэдээровской «Эрике» шпарит:

Ногти, шпоры и мозоли
Штукман вырежет без боли.
А опрелость между пальцев
удалит профессор Мальцев.

Или это тоже его:

Наш массажный кабинет набирает темпы!
Принимаем АТМ, чеки и фудстемпы.

Всего-то две строчки, а хочется посетить!
Есть у нас свои: Гоги-мармон (одна жена здесь, другая в Тбилиси и пара в Киеве), заскорузлый гей Шалва Акопович и его жена махровая лесбиянка Фира (въехали по квоте для сексуальных меньшинств), извращенец Пантелей, который (как всем известно) без мыла везде залезет...Все наши русские армяне, русские евреи и просто русские (приехавшие по еврейским документам) уже давно американцы настолько, что как будто их дедушки и бабушки сошли с Мэйфлауэра, родители не успели соскочить с Титаника, а сами они всю жизнь ходили на яхте за ананасами, а не ездили на электричке за колбасой. Ни свет ни заря, а они уже все в шортах, носятся как угорелые, пьют воду галлонами и чистят зубы нитками так, что если стоишь в радиусе 10 метров, то сразу можешь определить, у кого чего позавчера было на обед. И называют себя на американский манер. Особенно Поля (Памела) и муж её Исаак (Ирвин). Эти - главные американцы, физкультурники и финансовые акулы. Она - менеджер международных бирж, а он - оператор мировых валют. Не отстаёт от них и новобрачная Сима, моя соседка слева. Подпрыгивая и припадая на левую ногу, как раненая утконос каждое утро мчится шесть кругов вокруг помойки. Морщась, вибрируя и почёсывая что-то через карман, еле поспевает за ней ейный жених Фима (Фил). Жених моложе невесты лет на пять, жениться ему отчаянно не хочется, но виза давно кончилась и выбор невелик - депортация или хупа.
С другой стороны нашего барака, ежеминутно прикладываясь к бутылкам с водой, семенят «солидная» Ася Соломоновна-Айрис с бой-френдом Осей-Джозефом и «приятной полноты» Шула -Ширли с мужем Семёном Моисеевичем-Саймоном. Их выбор тоже не богат: инфаркт на старте или инсульт на финише, но все бегут и они за ними, хотя неизвестно, что лучше. Смешно чешут совладельцы киндергардена им. Малюты Скуратова, украинские униаты, братья Ванька и Сашка (Айвен и Алекс) Федченки, и чья-то из них жена Марфа (Мери), искусно скрывающая за солнечными очками непросыхающий синяк. Солидно, с головы до пят в «адидасе», бегут Манукяны. У них «бузинос по форничеру», надо держать себя в форме, хотя бежать им хочется, как Фиме жениться. Позже всех вылетает моя соседка справа, грудастая практикантка Лилька. Практику она проходит не в Белом (иначе никакого скандала бы не было), а в похоронном доме «Харин, Харин, Шлипентох», где ею очень довольны оба Харина и особенно перехоронивший полгорода 80-летний Шлипентох. Замужем она за настоящим американцем-пограничником. Зовут его Майкл, но он охотно отзывается и на Мишку, с удовольствием пьёт водку, обожает еду из русских магазинов, смешно ругается матом и обладает ещё многими другими достоинствами, главное из которых то, что он редко бывает дома.

Отбегав, все садятся на скамейку, как назло стоящую под моими окнами, и пошла беседа:
Шула-Ширли - Вчера были в суши-баре, Сёма всю ночь из басрума не вылезал.
Сема-Саймон - Да у них вся еда такая, поэтому они так и строят - сколько бедрумов, столько и басрумов.
- Тоже мне бедрумы, повернуться негде, - вторит им Ася-Айрис, с тоской вспоминая свой глинобитный ташкентский кондоминимум с 0,5 фанерного басрума снаружи, на девять соседских семей, включая расположенное в том же дворе ПТУ для глухих и слабовидящих.
Жена Мошонкера - Только не говорите мне за ихние басрумы, вчера мой Мошонкер брил подмышки - таки два раза вызывали пламбера.
Поля-Памела - Мясо и рыбу мы не едим, соль и сахар - белый яд.
- А кто ест? Стопроцентный яд! - соглашаются с ней все остальные.
- Ося-Джозеф -Читали «Русский базар» за вчера? Один приличный рассказ «Два пальто», и тот читать противно!
Исаак-Ирвин - Нашли, что читать! Посмотрите «Файненшал таймс» - весь мир идёт на повышение, а этот, извините за выражение, Гринспен - на понижение. И это при том, что мировые валюты в третий раз начали вторичный оборот!
Поля-Памела - Что ещё можно ждать от человека, не получившего приличного образования.
В отличие от Гринспена, Ирвин с Памелой не пожалели денег на семимесячный русский колледж, и лишь кумовство и черная зависть, царящие в кулуарах международных финансовых институтов, не позволяют ей занять надлежащее место в руководстве одного из них, а ему начать оперировать главными мировыми валютами. Хотя лично я подозреваю, что даже если бы вдруг монгольский тугрик тоже стал мировой валютой, то и он вряд ли захотел бы, чтобы им оперировал Изя. И для таких подозрений у меня есть полные основания, т.к. полторы тысячи, взятые им у меня в прошлом году на «верное дело под 300 процентов» канули неизвестно куда.
Постепенно разговоры стихают. Начинаются визиты.
Стук в дверь. Это Фима-Фил.
- Что передают?
- Моника Левински шьёт сумки.
- Она и это умеет? Послушайте, эта некейва-пограничница, как вы думаете, у неё грудь настоящая?
- Уверен!
- Как вы определили?
- Органо-лептическим методом.
- Вы циник.
- А вы жених!
- Вы не представляете, как она храпит!
- Так разбудите её.
- Будет ещё хуже.
- Это как?
- Она за мной... охотится. Она не понимает, что у мужчин бывают критические дни...
- Это что-то новое.
- А Чернобыль? Вы думаете к нам не долетело? Она просто обезумела. Хочет, чтобы я в свои пятьдесят сделал обрезание.
- А вы что?
- Я бы предпочёл обратную операцию. Так вы думаете настоящая...
Дверь открывается без стука. На пороге невеста.
- Мой был?
- Был.
- Жаловался?
- Недоумевал насчет обрезания.
- Если я тридцать лет имела одно, чего я сейчас должна иметь другое?
- Не самый большой недостаток.
- Вы не представляете, как он храпит!
- Так разбудите его.
- Что толку?
- Уж не хотите ли вы сказать, что вступили в сожительство до хупы?
- Посмотрели бы лучше на себя. В один прекрасный день, этот п##-Карацупа свернёт вам шею. И эта крашеная, которая к вам ходит, натуральная «б».
- Я люблю всё натуральное.
- Ну что, что в ней положительного?
- В человеке должно быть и что-нибудь отрицательное.
- Например?
- Например, реакция Вассермана.
- О май гот! Я так и знала, что эта шикса замужем за евреем! И вы ещё хотите, чтобы его реакция была положительной?
- Не дай Бог!
- Сколько кругом достойных женщин.
- Конкретнее.
- Прекратите намекать, я почти замужем!
Пришёл Ишханян.
- Ну, что передают?
- Путин...
- Путин-шмутин, ты мне лучше скажи, у этой, которая к тебе на «Лексусе» приезжает, как думаешь, подруга есть?
- Мне только неприятностей от твоей Марго не хватает.
- Марго-шмарго, она маму едет навестить. В Лас-Вегас поедем, гостиницу хорошую снимем. Вкалываю как вол, могу один день отдохнуть?
Потихоньку все расходятся по номерам и укладываются спать, предварительно слегка перекусив черным хлебом с маслом, селёдочкой с лучком, борщом с грудинкой, синенькими с сарделькой и сладким чаем с «Коровкой»...

Спокойной ночи, нейборхуд!