ЭТОТ ТАИНСТВЕННЫЙ ДЖОЙС...

Парадоксы Владимира Соловьева
№26 (426)

К СТОЛЕТИЮ БЛУМСДЕЯ

Поразительная все-таки вещь – этот день празднует весь литературный мир. От Дублина и Парижа до Триеста и Нью-Йорка. Не день рождения писателя и не день его смерти. Не день выхода его гениальной книги. Это день, когда разворачивается сюжет, быть может, самого великого романа ХХ века. Весь сюжет умещается в один летний день – с раннего утра до позднего вечера. Действие происходит в Дублине 16 июня, роман называется «Улисс», автор – Джеймс Джойс, а «Блумсдей» - по имени главного героя, ирландского еврея Леополда Блума.
Почему выбор Джойса пал именно на этот день? Случайно? Нет. В этот день, когда Джойсу было 22 года, произошло самое главное событие в его жизни – ему отдалась любимая женщина Нора Барнакл, гостиничная прислуга, на которой он позже женился и всю жизнь ревновал и с которой написал портрет жены Леополда Блума – знаменитой на весь читающий мир Молли.
Сам роман «Улисс» своего рода памятник этой безумной любви, а Блумсдей, 100-летие которого мы празднуем – юбилей первого их соития. Можно и так сказать.
Кстати, этот шедевр англоязычной литературы, написанный в 1922 году, был надолго запрещен, а в Ирландии вообще признан сравнительно недавно, но теперь уже служит как бы путеводителем по ее столице. Употребляю слово «англоязычный», потому что ирландец или шотландец формально не считаются английскими писателями. В любом американском словаре Бернард Шоу числится как ирландский драматург, а Стивесон – как шотландский прозаик. Но назвать великого Джойса ирландским писателем язык не поворачивается из-за его разрыва с Ирландией и антиирландских диатриб, которые ему до сих пор не могут простить ирландские националисты. Джойс рано покинул Ирландию, прожил всю жизнь иммигрантом в Европе, никогда не возвращался на родину – даже на похороны матери не приехал. Человек он был во всех отношениях загадочный и скрытный, включая этот его непримиримый конфликт с родаками, с Ирландией, с католической церковью.
А почему чистокровный ирландец Джеймс Джойс выбрал в главные герои своего великого романа полукровку, наполовину еврея? Только для того, чтобы подразнить «циклопов» – ирландских националистов? По средиземноморской ассоциации: грек Улисс (Одиссей) – еврей, пусть и наполовину, Блум? Чтобы противопоставить дружелюбного, мирного, находящегося над схваткой филистера, с его мечтой о духовном Иерусалиме – враждующим политическим фракциям Дублина?
Всё это, пожалуй, верно, и все-таки, оказывается, недостаточно. Хоть в Дублине в джойсовские времена были уже евреи, но еврейского прототипа Леополда Блума среди них не было. Был некто Альфред Хантер, который однажды пустил к себе на ночь бездомного, пьяного и избитого Джойса, и он более других подходит на роль литературной модели, с которой написан Блум, но в отличие от последнего, Хантер – белфастский протестант, перешедший в католицизм. Как раз для Джойса граница между католицизмом и протестантизмом была непереходима – ему легче было представить своего героя евреем или полукровкой, чем протестантом. Вот почему еврей по рождению протестант Альфред Хантер, уже перешедший однажды в католицизм, был писателем обращен обратно в еврея – Леополда Блума.
А как же с остальными объяснениями? Одно не исключает другого, третьего, четвертого, пятого и проч. Наше релятивистское сознание удержит несколько причин там, где, согласно догматикам, должна быть одна-единственная.
Дотошный джойсист – а таких в мире становится всё больше и больше – подыщет прообразы для всех героев «Улисса». Вплоть до мелькнувшего однажды в романе пса. Им оказывается ирландский ред-сетттер по кличке «Гарриоуен». Это уже, пожалуй, чересчур, хотя будь на месте собаки кот, я бы, наверное, будучи страстным кошатником, воспринял подобную информацию с куда бoльшим подъемом.
Шутки шутками, но такое воссоздание дублинского реала, который послужил основанием для писательской мифологемы об одном дне из жизни столицы Ирландии, в конце концов увлекает все большее число фанатов Джойса. В самом деле, разве не интересно, как и из чего творится миф? Отсюда, я бы сказал, такой микроскопический взгляд джойсофэнов, как будто они пытаются разъять целое на составляющие его молекулы и атомы. Или как говорят французы – разъять волос на четыре части. Не пробовали? Джойс хотел дать дублинцам статус мифа, а для этого ему пришлось уменьшить мифологические фигуры до земных размеров его соплеменников и земляков в каждодневном протекании их жизни. Быстротечную реальность он пропустил сквозь игольное ушко однодневного времени, мир превратил в миф. Вот этот писательский подвиг и празднует читательский мир ежегодно в Блумсдей, а тем более в этом году, когда с того дня минуло ровно – день в день - 100 лет.


Комментарии (Всего: 1)

Отлично !<br>Я бы назвал статьи В.Соловьева<br>учебником для любознательного<br>невежды .

Редактировать комментарий

Ваше имя: Тема: Комментарий: *

Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir