СТАРИННЫЕ ЗАДАЧИ

Финал, 2-й тур
А. ШАХМАТЫ
В обеих позициях – ход белых. Мат в 4 хода. (Общая оценка - 9 очков).
С.Лойд, 1857










Р.Вильмерс, 1859
Белые: Кре5, Ла1, Кb7, Кс5, п.b2; Черные: Крс4, п.h3

B. ШАШКИ
В обеих позициях – белые начинают и выигрывают. (Общая оценка – 8 очков)
М.Гоняев, 1881










К.Роков, 1894. Белые: Д.е5, пр.е3, ш6; Черные: Д.а3, пр.а5.


С. ВИКТОРИНА
(Продолжение рассказа Ю.Мамлеева «Великий человек». Начало в “РБ” №12)
ВЕЛИКИЙ ЧЕЛОВЕК
...В 18 лет Гнойников впервые познал женщину, и у него почему-то было желание засунуть ей в глубину ферзя. У женщин он не имел успеха. Кроме женщин, был у него еще Хорёв, однолетка, существо грязное, запуганное и жмущееся к темным углам. Он тоже был шахматист, но с мазохистским уклоном; хотя играл он неплохо, но больше любил проигрывать, чтобы услужить партнеру и всплакнуть потом о себе где-нибудь под столиком. Гнойников держал его для «души увеселения» и по нелепому желанию лишний раз выигрывать партию в шахматы.
Часто, запершись у себя в комнате вместе с Хорёвым, Гнойников, обыграв его раз семь, подолгу гулял с ним по комнате, пил чай, обмусоливал хорёвские слова. Вид у Пети был серьезный, он поглаживал зад и отпускал Хорёва под вечер, строго и с наущениями. Старушка-соседка, пугаясь серьезности его величия, запиралась на крючок. Это были самые счастливые дни в жизни Гнойникова.
Не менее странными были его отношения с семьей Сычевых, состоящей из старичка Никодима Васильевича и его двадцатилетней дочки Нади, – единственной семьей, с которой общался Гнойников. Он приходил к ним пить чай, был взаимно влюблен, конечно, со своей стороны, по-своему, в Надю и подавлял всех своей манией величия. Старичок Никодим Васильевич так прямо прыгал от него из комнаты в комнату. Особенно когда Гнойников, подвыпивши, кричал: «Я – великий... Циолковский... Величина... Едреныть». Но Надюше этой манией он внушал строгость и послушание. Она боялась и любила его тихо, молясь за Петю по ночам, пряча под подушкой непонятные шахматные фигурки.
Она занимала определенное место в его мечтах: он воображал ее около себя, а себя – с шахматной короной, где-нибудь в Рио-де-Жанейро. Очень часто, когда он, запершись в комнате, играл с кем-нибудь, она тихо и бесшумно расставляла ему фигуры, вытирала пыль с доски. Разбирая партии, он не раз поглаживал ее простые, жирные бедра.
Старичок Никодим Васильевич считал его сумасшедшим, но находил, что лучшего мужа его дочери все равно не найти. Он приучился так ловко прыгать из стороны в сторону, когда Гнойников заговаривал о своем величии, что моментом исчезал в какое-нибудь пространство, и все к этому привыкли. Впрочем, на чужих людях Гнойников так прямо не высказывался, а больше давил молчанием. Странно, что это сознание величия, причиной которого был его успех в шахматах, сразу распространялось на всю реальность в целом, он считал себя великим человеком вообще и мысленно даже присваивал себе право давить людишек на улицах автомобилем. Успех в шахматах был лишь необходимым сдвигом, ведущим к раскрытию в его душе какого-то безудержного и абсолютного величия.
Но вот однажды в Мучево случилось событие. В городе должен был состояться 1-й этап обширного областного турнира. До этого Гнойников мало встречался с посторонними шахматистами.
В дождливый, полулетний день многие силы области съехались и приютились в потресканной мучевской гостинице. Мало кто из них думал о турнире: все были довольны лишним бездельем. Кто, укрывшись, читал романы, кто спал с бабами в шизофренически многолюдных углах, кто свистел песни. Но Гнойников потаенно и судорожно готовился к турниру.
Сделанный атеистом, пошел в церковь и, пугливо повизгивая, оборотясь, поставил свечки. Читал шахматные журналы, поглаживая ляжки. А Хорёва почти не отпускал от себя. Лицо у Пети стало напряженное, серьезное и страховочно-многозначительное. И отношения его с семьей Сычевых получились теперь совсем загадочные и таинственные. Сейчас, с приближением турнира, Гнойников и у Сычевых брал больше задумчивостью, да еще неопределенными высказываниями о судьбе. Тяжелый, дымящийся суп ел он сурово, заглядывая в журналы, и старичка Никодима Васильевича пугал серьезностью и расспросами о практическом ходе жизни. Надюша плакала со страху и чинила Гнойникову валенки на зиму.
Наконец наступил день открытия. Противником Гнойникова был здоровый, быкастый человек с холодными, насмешливыми глазами. Гнойников так трясся от нежности к себе и от страха перед разрушением величия, что руки у него наглядно дрожали, когда он передвигал фигуры. Петя покраснел, съежился и влез в угол стула. Человечка-партнера это так заинтересовало, что он больше смотрел на Гнойникова, чем на шахматную доску. Иногда в ходе игры Гнойникову казалось, как озарение, что он выигрывает, причем часто это ощущение не вязалось с положением на доске. На душе становилось легко и величественно-воздушно. Но он медленно и неумолимо проигрывал. От этого мысли стали уходить в зад, который тяжелел от них. Под конец Гнойников не чувствовал в себе ничего, кроме увеличенного зада. Улыбаясь, он сдал партию. Партнер оставался холоден. Казалось, ему было все равно, выиграл он или нет.
(Окончание следует)
ВНИМАНИЕ!
Срок для ответов – 15 дней после публикации 3-го финального тура.
Для пользователей Интернета – roman_vsk@mail.ru