ЕЩЕ РАЗ К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ЛЕОНИДА ЯКОБСОНА

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. КОНЦЕРТ, ПОСВЯЩЕННЫЙ ПАМЯТИ ХОРЕОГРАФА
В январе, в 3(403) номере «Русского базара», была опубликована моя статья, посвященная 100-летию великого русского хореографа ХХ века Леонида Якобсона. В статье я писала о том, что в Санкт-Петербурге сейчас никто о Якобсоне не вспоминает, 100-летие со дня рождения не празднуют.
Прилетев в Санкт-Петербург в январе этого года, я обнаружила, что была не совсем права. В Мариинском театре действительно никто и не вспомнил о Якобсоне. Но в Государственном театре оперы о балета при Санкт-Петербургской консерватории поставили двухактный спектакль «Вечер памяти Якобсона», состоящий из хореографических миниатюр, созданных Якобсоном в разные периоды жизни. Этот вечер подготовил Никита Долгушин, директор консерваторского театра, неутомимый и бескорыстный служитель балетного искусства. Великолепный репетитор и стилист, Долгушин сумел воссоздать не только хореографию при помощи танцовщиков, которые исполняли когда-то номера Якобсона, но и добиться от артистов стилистически верного воплощения.
Первое отделение состояло из номеров, которые Якобсон поставил для своей труппы «Хореографическое миниатюры» в 1969-75годах на музыку Моцарта. Такой шедевр, как «Секстет» (концерт для фортепиано с оркестром № 17, финал) я не успела увидеть перед отъездом из России. И «Секстет», и «Полет Тальони» (концерт ля мажор для кларнета, часть 2-я) прозвели на меня и сегодня огромное впечатление. «Полет Тальони» был поставлен для знаменитой балерины Аллы Осипенко, я и не предполагаю сравнивать молодую танцовщицу из Консерватории с легендарной балериной прошлого, но я смотрела номер с тем же восхищением, что и в 1969 году.
В концерте были представлены разные направления в творчестве Якобсона, неоклассика первого отделения, созданнная им для своей труппы, сменилась на жанровые сюжетные миниатюры во втором. За исключением двух-трех номеров концерт, показанный во втором отделении, был поставлен для артистов Мариинского театра (в те годы Кировского балета) в основном в 1958 году.
Я видела концерт в исполнении второго состава, то есть совсем молодых артистов труппы, и рада этому. В целом молодые танцовщики мне понравились. Некоторые из них меня даже поразили. Например, несколько устаревшую сатирическую миниатюру «Подхалим», которую все зрители прежних лет помнят в исполнении Константина Рассадина, танцевал молоденький танцовщик - не преувеличиваю! - с неменьшей артистической выразительностью. И номер даже не казался устаревшим, настолько весело и выразительно исполнял его артист. К сожалению, имена исполнителей были перечислены в программке в алфавитном порядке, так что я не могу назвать конкретно, кто какие партии танцевал. Были в концерте и другие сюрпризы. Казалось бы, никто, кроме Александра Лившица, на которого была поставлена миниатюра «Баба-яга» на музыку Мусоргского, не может танцевать этот номер. Однако и сегодня исполнитель вызывал восхищение зала, а полет Бабы-яги на помеле и нынче идет под аплодисменты.
Конечно, не ко всем миниатюрам Долгушину удалось найти соответствующих исполнителей. «Снегурочка» на музыку Прокофьева в незабвенном исполнении Ирины Колпаковой сегодня не смотрится, как и оставила зал равнодушным миниатюра «Слепая» на музыку Понсе. Непластичное, неизящное исполнение тающей Снегурочки, слишком простенькая «слепая» - и в результате оба номера не производят прежнего впечатления. Но и «Кумушки», и «Влюбленные, и «Деревенский Дон-Жуан», и «Русский сувенир», и «Венский вальс» смотрятся и сегодня с прежним восхищением, не вызывая ностальгических сожалений о прежних исполнителях.
Костюмы к вечеру Долгушин создал сам, и они удачны. Над сценой весь вечер висела фотография портрета Якобсона, нарисованного Н.П.Акимовым.
Ирина Якобсон, вдова хореографа, прилетала из Европы смотреть спектакль и была настолько довольна результатом работы Долгушина, что разрешила ему показывать «Вечер» не только в России, но и за рубежом.
У НАС В НЬЮ-ЙОРКЕ ГОСТИ ИЗ ЕВРОПЫ
В Нью-Йорке только что прошли короткие гастроли труппы знаменитого хореографа Джона Ноймайера, - балетного театра из Гамбурга. Ноймайер родился в Америке, получил балетное образование в Лондоне, начал работать как танцовщик в Штутгарте, там же поставил свои первые балеты. С 1973 года - директор Гамбургского балета.
Ноймайер ставит почти исключительно балеты с остродраматическими сюжетами: «Рыцари круглого стола», «Дама с камелиями», «Отелло», «Трамвай «желание» и другие. В Америку Ноймайер привез двухактный балет «Нижинский», посвященный великому русскому танцовщику. Балет был создан в 2002-м году. Музыка собрана из произведений Фредерика Шопена, Роберта Шумана, Николая Римского-Корсакова, Дмитрия Шостаковича. Оформление придумал сам хореограф, использованы и оригинальные костюмы Льва Бакста и Александра Бенуа, в которых танцевал Нижинский. «Нижинский» - это сложно построенное балетное действие, в котором нет четкого сюжета. Или можно сказать так: балет сделан в импрессионистическом стиле, где яркие блики хореографических картин из жизни Нижинского соединены как отрывочные воспоминания психически больного танцовщика. Первое действие начинается в холле гостиницы в Швейцарии, где в 1919 году Нижинский собрал публику, желающую увидеть его легендарный прыжок, а вместо этого показал им антивоенную пантомиму. Все это прозвело тягостное впечатление на гостей. В конце этого странного представления Нижинский вдруг сказал: «Лошадка устала». Это было его последнее выступление. Вскоре артист попал в психиатрическую лечебницу, где провел около 30 лет.
Первое действие - это калейдоскоп воспоминаний о работе в труппе Мариинского театра и в «Русских сезонах» Сергея Дягилева. Разные танцовщики исполняют партии Нижинского: Раба в «Шехеразаде», «Видение розы», Юношу в «Шопениане»... Встреча с Сергеем Дягилевым, появление у Дягилева нового фаворита - Леонида Мясина, встреча с Рамолой, женитьба... В хореографию Ноймайера вплетены отрывки из балетов, которые Нижинский танцевал и которые он ставил. Балет показался мне очень интересным, но в целом перенасыщенным ассоциациями с фактами биографии Нижинского, которую не все в зале хорошо знают.
Действие второго акта проходит в сумасшедшем доме, это - сложный «симфонический» танец, огромная сюита, где в танцы безумцев постепенно вклиниваются солдаты: идет Первая мировая война. Последняя часть идет под симфонию Дмитрия Шостаковича «1905 год», в которой лейтмотивом проходит старая тюремная песня: «Как дело измены, как совесть тирана, осенняя ночка темна. Черней этой ночки встает из тумана видением мрачным тюрьма...» Словом, война - то же безумие, между больными и солдатами нет разницы. Отрывками возникает детство, семья, Дягилев... несчастная Рамола пытается вернуть безумцу сознание... Большую роль во втором действии играет ребенок, старший брат Нижинского, который в детстве выпал из окна, сошел с ума и умер в больнице. Действие возвращается в холл гостиницы и заканчивается, как и начиналось: последним выступлением Нижинского, который стоит посреди крестообразно раскинутых полотен материи.
Актеры труппы - превосходны, особенно Джури Бубеничек - Нижинский, Анна Поликарпова - Рамола и Юкичи Хаттори - младший брат Нижинского. Акценты поставлены хореографом несколько иначе, чем в реальной биографии: Нижинский на протяжении всего действия производит впечатление не сумасшедшего, а сильного и умного человека, который видит вокруг себя весь ужас жизни, ощущает ход истории, как безумие, и страдает от этого. Дягилев же, наоборот, показан каким-то безликим, но это - воля автора, спектакль - не документ. Большая роль, хотя хореографически и не очень сложная, отведена Рамоле, ее любви, страданию, желанию спасти мужа. Красавица Анна Поликарпова в прошлом - танцовщица Мариинского театра. Я видела в Мариинском театре ее дебют в «Лебедином озере», ее выступление в роли Катерины в «Каменном цветке» и с нетерпением ожидала выхода Поликарповой в «Жизели». Но в начале 90-х годов балерина уехала в Гамбург и стала любимой танцовщицей Ноймайера. Он поставил на нее много балетов. Мне показалась Поликарпова в роли Рамолы такой прекрасной и артистичной, словом, такой совершенной, что я не пошла смотреть другой состав исполнителей.
История Нижинского настолько драматична, что привлекает постоянно внимание очередного хореографа, тем более что балеты, поставленные для него, до сих пор входят в репертуар многих стран мира. В начале марта в Сити-центре на 55 улице начинаются гастроли американской труппы Пола Тейлора, в репертуаре театра - собственная версия балета «Петрушка», этот балет также был сочинен Михаилом Фокиным для Нижинского, и роль Петрушки стала едва ли не лучшим из исполненных им.