МАКАРОВА - СЧАСТЛИВАЯ ИЗБРАННИЦА СУДЬБЫ

Окончание. Начало в № 39 (387)
В ЛЕНИНГРАДЕ. НАЧАЛО КАРЬЕРЫ
На протяжении одиннадцати лет Макарова постепенно осваивала роль за ролью в классическом репертуаре, от «двоек» и сольных вариаций до главных ролей. В «Спящей красавице» она сначала танцевала не Аврору, а Принцессу Флорину в последнем акте. Это было лучшее исполнение Флорины, которое я видела в своей жизни, жаль, что Наташа довольно быстро начала танцевать главную роль Авроры и к Флорине больше не возвращалась. Публика Макарову любила, к ней с вниманием относились критики, но и хвалебные статьи содержали некоторое «но», балерина и сама знала, что недостаточно крепка технически. Уже позднее она писала в своей «Балетной автобиографии», что роль Одиллии, «женщины-вамп», в то время ей не давалась, а уж о знаменитых 32 фуэте, которые делает исполнительница Одиллии на балу, танцовщица думала с ужасом перед каждым спектаклем. Не давались ей эти фуэте: и ноги были слишком «мягкие» и сказывалось недостаточно длительное образование (она поступила в балетное училище на два года позже, чем положено). На последнем спектакле «Лебединого озера», который Макарова танцевала в Ленинграде в мае 1970 года, я помню, как она начала крутить эти злосчастные пируэты, сбилась, соскочила с пуантов. Опытная балерина заменила бы фуэте турами или другим па и сделала бы вид, что так и нужно. Макарова постояла, повернулась и ушла со сцены. Когда я увидела ее после 1977 года уже в Америке, передо мной была балерина-ассолюта, совершенная технически, неповторимая и недосягаемая для других. Работа в западных театрах заставила ее серьезно заняться совершенствованием. Здесь, в Америке, я спросила Макарову, что для нее важнее: личная жизнь или творчество. Она искренне удивилась моему вопросу. «Личная жизнь для актрисы необходима! Всегда должно что-то происходить, иначе откуда мы будем брать все для сцены?»
Я была хорошо знакома и симпатизировала Наташе в Ленинграде, не более того, хотя «личной жизнью» я была с ней связана довольно тесно. Давным-давно в нее был смертельно влюблен человек, бесконечно дорогой и мне. Макарова была девочкой, только что кончившей школу. Но мой дорогой Друг (тогда - совсем чужой муж) видел в ней Красавицу. Он приходил ко мне домой, расхаживал по моей комнате и сочинял для нее стихи. Почему - ко мне? Но не к жене же ему было идти со своими признаниями. Впрочем, от жены он ушел и жил тогда опять в огромной комнате с завешанными окнами, в старом петербургском доме, в квартире своей матери, где я и увидела его впервые. Я записывала его стихи, хранила их и даже привезла в Америку. Где и потеряла. Их бурный роман закончился довольно быстро. Мой Друг не решился связать свою жизнь с девочкой непредсказуемой и своевольной, он вернулся к жене. А Наташа собралась замуж за совсем другого человека, тоже за одного из своих партнеров. Казалось, история закончена, страсти улеглись, равновесие восстановлено. Но когда стало известно, что Макарова не вернется из Англии и мы никогда (так мы думали) больше ее не увидим, мой друг сказал мне: «Все эти годы я просыпался с одним вопросом: свободен ли я от Наташи? И отвечал себе: нет. А теперь все кончилось и уже навсегда. Без моей помощи. Само собой. И слава Богу».
Когда Макарова-Джульетта, Макарова-Жизель или Татьяна Ларина выходят на сцену, есть ли в них что-то от чужой любви? Кто знает, какой след мы оставляем в другой душе? Макарова - балерина богатой интуиции, вряд ли она сама может проанализировать истоки своего вдохновения. Но я верю, что ничто не проходит бесследно. В 1992 году умерли в один и тот же день от сердечных болезней мой Друг и Саша Минц, один - в Италии, другой - в Нью-Йорке. Мы встретились с Наташей на панихиде по Саше Минцу. И когда обнимая меня, Наташа шептала мне: «Саша, Саша!» я безжалостно назвала ей и другое имя. И она зарыдала, повторяя: «Почему я не поехала повидаться с ним в Италию перед его операцией? Почему? Почему?»
В те далекие годы, когда Наташа только начинала танцевать, она приходила на свидание к моему Другу, красавцу, премьеру театра им. Кирова, в Соловьевский садик, около Академии художеств. Мой Друг, кроме работы в театре, учился тогда на заочном отделении искусствоведческого факультета. Он выходил после занятий, и они сидели с Наташей на скамейке в этом маленьком, тенистом садике на Васильевском острове. И как он мне потом говорил, то время, когда на занятиях, он думал о том, что Наташа его ждет, были самыми счастливыми в его жизни. Я потеряла стихи, но сохранила историю несостоявшейся любви. Теперь история действительно закончена навсегда, пусть и я закончу ее на счастливой ноте.
Макарова реализовала свой великий дар, избранница судьбы, она следовала своему пути.
«Какой момент в твоей жизни самый счастливый?» - спросила я ее однажды.
«Рождение Андрюши», - не колеблясь ответила она. Сына Макарова родила поздно, но на сцену вернулась после родов очень быстро и в блестящей форме. Пока ждала ребенка и не могла танцевать, начала рисовать. Творчество - вот судьба этой избранницы.
- Как ты считаешь, удачно ли сложилась твоя жизнь?
- Удачно. А могло бы быть иначе, но я думаю, Бог меня любит.
Жизнь Макаровой действительно сложилась удачно. Она стала «первой леди мирового балета». Она разъезжала по миру, танцуя весь классический и современный репертуар, который ей был интересен. С ней работали самые знаменитые хореографы мира. Она даже исполнила в концерте с партнером Имре Надем дует из того балета «Ромео и Юлия», который ставил на нее Игорь Чернышев и который ей не удалось станцевать в Ленинграде. Когда она уже оставляла сцену, Ролан Пети, знаменитый европейский хореограф, говорил мне: «Пусть только Наташа согласится участвовать в моей новой работе, я ей поставлю такую хореографию, которую она может танцевать. Пусть только согласится!»
Макарова создала редакции классических балетов: «Баядерки» (редакция идет во многих театрах мира) и «Спящей красавицы», она сыграла в драматических театрах роли на русском и английском языках, записала кассету с русскими сказками, которые она читает на русском языке, вела телевизионные передачи, о ней были сняты фильмы. Словом, она реализовала (и продолжает реализовывать) свой Божий дар до конца. Кроме того, Наташа богата и у нее богатый муж. Я спросила ее после рождения Андрюши: «Как ты справляешься с домашними обязанностями при твоей занятости? При постоянных гастролях?» «Слава Богу, у меня есть деньги. - ответила Макарова. - Как бы я могла вести такую жизнь без помощников? Это изумительно прийти домой, поиграть с ребенком, покормить его, следить за его чтением, занятиями. Но самой заниматься хозяйством и быть балериной? Это невозможно».
Это в России родители помогают дочери растить детей, бабушка зачастую заменяет детям маму. Но бабушка, мама Наташи, оставалась за «железным занавесом»... И, казалось, так будет всегда.

И СНОВА С КИРОВСКИМ БАЛЕТОМ
Шел 1988 год, началась перестройка. Я уже слетала в Ленинград и повидалась со всеми, кого оставила «навсегда». Но «невозвращенцы» все еще находились в опале, и, кажется, даже судимость «за измену Родине» еще не была с них снята.
В 1988 году я прилетела в Лондон посмотреть гастроли Кировского балета. И узнала, что в одном из спектаклей примет участие великая «невозвращенка» Наталья Макарова. Добился разрешения властей на этот шаг Олег Виноградов, бывший соученик Макаровой по школе. Руководитель балетной труппы театра им. Кирова и известный хореограф, он еще в школе свои первые постановки делал для Наташи Макаровой. Когда-то они вместе кончали балетную школу и даже танцевали вместе в балете «Шопениана». Теперь он был директором знаменитой русской труппы, она - первой балериной мирового балета. И вот в том же Лондоне, где 18 лет назад Макарова покинула труппу театра им. Кирова, она выступила с этой труппой вновь.
Все началось 2 августа, когда Наталья Макарова пришла на обычные утренние занятия труппы и встала «к палке» , чтобы делать обычный утренний экзерсис. О появлении Макаровой в труппе знали немногие, зато пресса была осведомлена. Вокруг артистов, занимавшихся на сцене (другого помещения не было), плотным кольцом стояли телевизионные операторы с камерами и фотографы с фотоаппаратами. Урок вел бывший танцовщик Геннадий Селюцкий, с которым Макарова когда-то выступала на сцене в Ленинграде. Проходя мимо Макаровой, он привычным жестом педагога небрежно поправлял ей то локоть, то спину.
После урока на Макарову набросились корреспонденты и репортеры. Увидев меня в кулисах, Макарова буквально кинулась ко мне со словами: «Ты была права: круг замкнулся» (я когда-то писала в статье о Макаровой, что «круг замкнулся», здесь, на Западе, она танцует, а я ее снимаю», теперь эти слова обрели еще более полный смысл).
Макарова уже репетировала с Константином Заклинским «белое адажио» из «Лебединого озера», а директор и Виноградов все еще улаживали формальности, дирекцию поддерживал советский посол в Париже.
6 августа беспрецедентное событие состоялось, как и было задумано. В переполненном зале погас свет, все артисты и работники сцены забили кулисы, и бледная от волнения Макарова вышла на сцену в окружении белых лебедей - кордебалета театра. Принц-Заклинский бережно и нежно прикасался к своей необычной партнерше, белые лебеди придирчиво разглядывали Королеву лебедей, которую видели впервые, а Одетта билась и трепетала в руках принца, складывая на груди руки-крылья. Нежная, трепетная девушка-птица!
«Я ничего не видела, когда вышла на сцену, - говорила мне Макарова позднее, - я просто ничего кругом не видела от волнения». Молодая балерина Жанна Аюпова, которая, как и большинство русских танцовщиков, впервые видела «живую легенду», говорила в гримуборной: «Думала ли я, что когда-нибудь увижу Макарову на сцене? Какая она необыкновенная! Как у нее в танце все осмысленно! Мы смысл каждого движения давно уже потеряли».
Макарова дала в эти дни множество интервью, при некоторых я присутствовала. Вопросы задавались довольно однообразные, но Макарова отвечала - не скажу, по-разному, но с разными интонациями и даже смысловыми оттенками. Так, на центральный вопрос каждого интервью: «Если бы вы сейчас вернулись на 18 лет назад, остались бы вы на Западе?» Макарова ответила корреспонденту Би-би-си, что театр сделал большие успехи за 18 лет и что если бы в театре 18 лет назад была такая творческая атмосфера, как сегодня, она, Макарова, возможно, театр и не покинула. В этом же вопросе советского корреспондента «Московских новостей» балерина почувствовала какую-то насмешливую, неуловимо-иезуитскую интонацию и ответила: «Вы не можете задавать мне такой вопрос. Моя жизнь изменилась за 18 лет, у меня семья, сын, у меня теперь совсем другая жизнь». Советский корреспондент не унимался: «Что вы думаете о судьбе личности, живущей вне родины?» - «Смотря по тому, какая это личность» - ответила Наташа.
Макарова постоянно говорила, что осталась на Западе по творческим причинам. Она повторяла, что никогда не состоялась бы как балерина так полно, как она состоялась на Западе, но это благодаря русской школе балета, которую она усвоила в Ленинграде. «Конечно, - говорила Макарова во многих интервью, я хотела бы станцевать в Ленинграде, пока не поздно, пока я еще не ушла со сцены. Конечно, я хотела бы увидеть маму и показать ей моего сына Андрюшу». И Макарова плакала, и плакали ее друзья, безмолвно присутствовавшие в комнате во время интервью.
Но и этот подарок послала ей судьба (при поддержке того же Виноградова): Виноградов добился для Макаровой разрешения приехать в Ленинград. И волею судьбы я тоже была в Ленинграде в то время. И хотя Макарова не раз получала устные приглашения от разных культурных учреждений приехать в Россию (первым пригласил ее Юрий Григорович во время пребывания в Нью-Йорке зимой 1987 года), но только в 1989 году она получила официальную визу на въезд в тогда еще советскую страну. Забавно теперь вспоминать, но формально балерина получила приглашение не от театра, а от дирекции ленинградских студий документальных фильмов и везла для показа фильм «Балерина» со своим участием, снятый на телевизионной студии Би-Би-Си.
Макарова прилетела в Ленинград 22 января 1989 года с мужем, сыном и работниками телевизионной компании Би-би-си. В аэропорту был дан специальный автобус, который подвез к самому самолету родственников, толпу поклонников, не забывших Макарову, и корреспондентов. Я не ездила в аэропорт, считая, что, конечно, приезд Макаровой - исторический момент, но встреча с мамой - сугубо личный. Позднее я спросила Наташу, как ее мама перенесла встречу. «О, она - героиня, - ответила Макарова, она прекрасно держалась, это я рыдала всю дорогу». Я задала тот же вопрос матери Наташи, она только прижала руки к сердцу...
В тот же вечер Макарова приехала в театр им. Кирова на второй акт «Жизели», которую танцевали молодые Алтынай Асылмуратова и Фарух Рузиматов. Она шла с мужем по залу на свои места, и зрители аплодировали ей. А те, кто не узнавали, вставали с мест, чтобы узнать, кого это приветствуют. После спектакля она пришла и на сцену театра... Ее обнимали бывшие соученицы, теперь - педагоги школы, костюмерши, балерины, с которыми она работала. Она постояла у «могилы» Жизели, раскинув руки у бутафорского креста... «Ты узнаешь эту сцену?» - спросил Виноградов смеясь. «Но она такая маленькая», - растерянно ответила Макарова.
Наташа еще не раз приходила на спектакли театра, и каждый раз к ее креслу в партере выстраивалась очередь поклонников: подписать фотографию, программку, книгу, пришедшую с Запада.
В один из вечеров Макарова посетила спектакль труппы Бориса Эйфмана «Мастер и Маргарита». Макаровой балет понравился, и после спектакля она пришла на сцену поздравить артистов и балетмейстера. Эйфман тут же пригласил ее станцевать роль Маргариты в фильме, который собирались снимать по его балету. «Но это роль для молодой балерины!» - воскликнула Макарова. Однако через секунду начала осведомляться, а кто будет ее партнером в роли Мастера? К сожалению, проект не был осуществлен.
Состоялся показ фильма, состоялась встреча Макаровой со зрителями, состоялся и концерт в театре им. Кирова, где Макарова танцевала дуэт из балета Дж. Крэнко «Онегин», ее партнером был англичанин Александр Сомбарт. Я уже улетела домой и самого выступления Макаровой не видела. Но очевидцы были в восторге. Зрители после окончания номера стоя приветствовали балерину, и она без конца выходила на поклоны. В какой-то момент Макарова подошла к ложе у сцены, где сидела ее семья, и поцеловала свою маму. Мама растерялась и поцеловала мужа Наташи...
В последнем интервью, которое Макарова дала газете «Смена», ее спросили, кем она себя чувствует: русской балериной, живущей на Западе, или балериной, для которой граница - понятие абстрактное?
«Для меня граница - всегда абстрактное понятие, - ответила балерина, - потому что у искусства нет границ».
Избранница судьбы, счастливая избранница судьбы, великая балерина второй половины ХХ века, - вот кто такая Наталья Макарова.