“КИНЕМАТОГРАФ ПРАВДЫ” ЛИДИИ БОБРОВОЙ

Из всех фильмов, которые мне удалось посмотреть на XXV Московском международном кинофестивале, по-настоящему понравились мне только две картины: “Догвилль” Ларса фон Триера и “Бабуся” Лидии Бобровой, причем вторая - намного больше первой.
Должен признаться честно: к творчеству Лидии Алексеевны Бобровой я неравнодушен давно - еще с самого первого ее фильма, который по сути был дипломной работой. Но поскольку из многочисленных разговоров с друзьями, знакомыми и даже профессиональными кинокритиками я знаю, что о ней, к моему огромному сожалению, мало кто слышал, прежде чем переходить к рассказу о “Бабусе”, надо, наверное, представить вам ее создательницу - режиссера, которого я лично считаю одним из крупнейших и ярчайших мастеров современного кинематографа.
Лидия Боброва родилась в Забайкалье, вблизи от границы с Китаем. В 1975 году закончила исторический факультет Ленинградского университета, в 1983 году - Всесоюзный государственный институт кинематографии, сценарный факультет, последний набор Е. Габриловича. Училась у Л. Голубкиной, С. Лунгина, Н. Фокина. В 1990 г. окончила Высшие двухгодичные курсы сценаристов и режиссеров, его режиссерское отделение. Фильм “Ой, вы гуси” стал одновременно и дипломной работой, и дебютом в мастерской “Первого и экспериментального фильма” А. Германа. В 1992 году Боброва получила множество призов, в числе которых: Гран-При за лучший европейский сценарий и за лучший европейский режиссерский дебют в г. Анже во Франции; Гран-При за дебют на фестивале стран СНГ, Прибалтики, Польши в Москве, который она разделила с Поповым; приз за блистательный дебют на “Кинотавре”. Картина участвовала более чем в 20 международных кинофестивалях, в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Торонто, Локарно и др.
В 1997 году на экраны вышел фильм “В той стране...”, который закрепил успех Лидии Бобровой как в России, так и за рубежом. В 1997 г. фестиваль в Анапе принес ей Гран-При за лучший сценарий и приз критиков и киноведов СНГ и Прибалтики за лучший фильм фестиваля. В 1998 г., на 48-м Берлинском кинофестивале, картина отмечена премией мира (фонд Г. Бёлля), специальным упоминанием жюри ФИПРЕССИ и жюри Дон-Кихот “Международного кинообъединения”. В апреле 1998 г. - Гран-При Международного фестиваля женского кино в Париже.
Уже эти первые два фильма выделили для меня Боброву из “новой волны” российских кинематографистов. Сделанные с непрофессиональными актерами, снятые в деревнях, жители которых играли по сути дела самих себя, они отличались от всей остальной кинопродукции не только оригинальностью тем и сюжетов, но и - что самое главное - щемящей достоверностью. Была в них та самая “правда жизни”, без которой никакое искусство не имеет ни малейшего смысла.
Фильм “Бабуся” сделан в той же манере, хотя многие роли в нем сыграли уже профессиональные актеры провинциальных российских театров. Но сюжет еще более выкристаллизован и притчеобразен, чем в первых фильмах Бобровой. Сюжет его предельно прост и жизненен. Бабушка, хлопотавшая всю жизнь с внуками, продавшая свой деревенский дом, чтобы помочь им деньгами, после смерти детей оказывается не нужна ни зятю, ни этим самым любимым внукам. Старушку, не слишком церемонясь, везут вначале в деревню к родной сестре, которая живет с сыном-алкоголиком. А когда сестра сама попадает в больницу, бабусю пытаются пристроить к внукам, но никто из них не хочет ее брать к себе. Этакий российский “Король Лир” - жесткий, жестокий, но, в полном соответствии с русскими художественными традициями, пронимающий зрителя до самого сердца. Кончается все это, естественно, жертвенной смертью героини, чья роль сыграна, точнее - прожита, на экране Ниной Шубиной. Непрофессиональная актриса фактически играет саму себя. Не в том смысле, что история эта для нее автобиографическая. А в том, что при взгляде на нее тихой терпеливости, доброте и жертвенности ее героини веришь безусловно. Ее существование на экране предельно органично. Такое впечатление, что она живет на экране почти с документальной достоверностью.
После фестивального показа картины в Доме кино в зале не было, по-моему, ни одного человека, который смог бы удержаться от слез. А после того, как фильм закончился, вокруг Бобровой в фойе собралась огромная толпа. Переждав почти всех выражавших ей свой восторг и благодарность зрителей, я сумел договориться с Лидией Алексеевной об интервью, которое и состоялось у нас по телефону на следующий день - перед самым возвращением Бобровой в Петербург, откуда она должна была отбыть на фестиваль в Карловы-Вары. Выдержки из этой беседы я и хочу предложить сегодня вашему вниманию, поскольку они, как мне кажется, гораздо лучше помогут понять суть творчества Бобровой, чем любые слова, которые я стал бы писать от себя.
- Лидия Алексеевна, за всю свою карьеру в кино вы сделали всего три фильма. Первый из них вышел в 1991 году, а третий только сейчас. Это естественный для вас темп работы или все-таки он определяется какими-то внешними обстоятельствами?
- После каждого фильма у меня наступает момент полной опустошенности. Это как колодец, из которого выкачали всю воду. Мне нужно время на восстановление не только сил, но и чисто эмоционального заряда. Моим фильмам я отдаю все свои силы без остатка, и после завершения очередной работы не остается ничего. Это первая причина, объясняющая, почему у меня такие большие перерывы между картинами. Вторая состоит в том, что я сама пишу все свои сценарии, и на них уходит много времени. Если бы у меня был сценарист единомышленник, который точно знал бы, что мне нужно, я могла бы работать гораздо быстрее. Так, например, у Александра Сокурова есть постоянный сценарист Юрий Арабов, и пока Сокуров снимает один фильм, Арабов уже работает над следующим сценарием. Это значительно убыстряет процесс.
- Легче или сложнее работать с непрофессиональными актерами?
- Первые два фильма я сделала целиком и полностью с непрофессиональными актерами, и снимать их мне было легче, чем «Бабусю», потому что все работали на доверии, любви и самоотдаче. Последний фильм я сделала уже с профессионалами (исключение составляют только главная героиня и ее соседка), но все это актеры провинциальных театров и почти все они никогда раньше не снимались в кино. Для них кино - это трепет, и в этом отношении они очень похожи на непрофессионалов. Правда, есть и другой аспект этой проблемы. Когда работаешь с непрофессионалами, творчество всегда одностороннее, соавторство невозможно. Непрофессионал – замечательный исполнитель воли режиссера, но в творческом процессе он полноценно участвовать не может. С профессиональными актерами, естественно, все по-другому.
- Как возникла идея «Бабуси»? Как складывалась судьба картины?
- Во-первых, я должна сказать, что в этом фильме много автобиографических моментов. Это история, которая произошла в реальной жизни, и я была одной из ее участниц. Эти события потрясли меня и буквально перевернули всю мою жизнь. А рассказать о них я никому не могла – было стыдно. Вот для того, чтобы освободиться от всего этого, я и взялась за сценарий, который писала два года. То есть, говоря другими словами, это не какой-то абстрактный замысел, а то, что действительно не давало мне спокойно жить.
- Что произошло с фильмом на «Кинотавре»? Я слышал, там вышел какой-то страшный скандал.
- Скандал устроили представители прессы. Одна журналистка, имени которой я даже не знаю, после просмотра фильма сказала: «Я не хотела плакать на Вашей картине, но Вы выжали из меня слезы, и я ненавижу Вас за это». А другой очень маститый кинокритик, который печатается в центральной прессе, заявил, что у него картина вызвала не слезы, а усмешку. Меня обвиняли в том, что я слишком красиво показала современную деревню, что я разжигаю конфликт поколений, противопоставляя стариков и «новых русских». Удивительно, но заступались за меня только иностранцы.
- Как вы думаете, почему это происходит?
- Не знаю. Трудно сказать. Вообще-то кино – язык универсальный, и проблемы, о которых я говорю, не являются исключительно российскими. Это общечеловеческие проблемы.
- А мне кажется, что причины такого отношения к вам со стороны отечественных критиков кроются как раз в том, что их раздражает ваша любовь к русскому народу, неподдельная боль и сострадание к нему. Это совершенно не вписывается в общепринятые сегодня в столичной среде установки, вот поэтому на вас и нападают со всех сторон.
- Не знаю. Может быть.
- Фильм «Бабуся» не указан ни в одном справочнике по фестивалю – ни в общем каталоге, ни в брошюре «Что? Где? Когда?» Как он попал на фестиваль? Обсуждался ли вопрос о его включении в конкурсную программу?
- Да, обсуждался. Но нас пригласили в Карловы-Вары, и Госкино решило, что лучше отправить наш фильм за границу. А вообще-то я в стороне от политики. Я просто снимаю кино и общаюсь только со зрителем.
- Насколько осознанны параллели с «Королем Лиром»? Если да, то что означает смена пола главного персонажа?
- Впервые о том, что «Бабуся» похожа на «Короля Лира», я услышала только после окончания работы над картиной – от зрителей. Сама я об этом не думала, а писала реальную историю.
- Как посмотреть ваши фильмы в России и за границей? Я знаю, что это нелегко. Хотя у нас на Брайтоне “Ой, вы гуси” уже давно есть в продаже, а “В той стране” можно взять напрокат.
- В России их на видеокассетах нет вообще. В кинотеатрах российские фильмы тоже почти никогда не показывают. Поэтому я просто беру бобины с пленкой и сама вожу их по городам и весям. В сельских клубах показываю.
Довольно показательна судьба картины «В той стране». В нашей прессе ее разгромили, а потом, когда фильм начал брать призы на международных фестивалях, испугались и притихли. Ругать уже было как-то неудобно. Решили просто замолчать.
- Один мой очень близкий друг, которому я когда-то показал «Ой, вы гуси», сказал: «Это чернуха». На мой взгляд, он не почувствовал разницы между вашим фильмом и той волной самого настоящего глумления над русским народом, которое захлестнуло в те годы российский кинематограф. Я эту разницу чувствую, но мне интересно, осознаете ли вы сами опасность показа негативных сторон российской жизни и то, как это воспринимается зрителями, особенно за границей?
- Там, где есть любовь, нет чернухи. Если человек так воспринял, то это его ощущения, но большинство зрителей все-таки воспринимает мои работы по-другому.
- При каких условиях можно показывать в кино человеческие пороки и, если речь идет о критическом подходе, не является ли это осуждением?
- Я никого никогда не осуждала и не судила. Да и как вообще можно судить своих братьев, сестер, свою страну? Это все равно что судить саму себя. В моих фильмах не осуждение, а скорее боль за людей и ощущение невозможности что-то для них сделать. Может быть, это наивно, но, с другой стороны, я верю, что мои картины хоть кому-нибудь смогут помочь. Если хотя бы один человек, посмотрев мой фильм, бросит пить или совершит какой-нибудь добрый поступок, это уже будет огромным достижением.
- Есть ли у вас единомышленники в современном кинематографе? Кого вы считаете своими учителями?
- Был один человек, которого я считала своим учителем. Это Василий Макарович Шукшин. А сегодня мне очень нравится документальное кино Никиты Михалкова. Например, фильм, который он снял о своей дочери.
- Ваши дальнейшие планы?
- Нужно успеть сделать что-то еще. Надо, чтобы хватило сил, здоровья, терпения. И потом, кино ведь делает команда. Это писатель или художник творит в одиночестве, а режиссер сам по себе ничего не может. Так что, помимо всего перечисленного выше, нужны еще и преданные своему делу единомышленники.
- Ну что ж, я несомненно желаю вам, чтобы у вас были и силы, и здоровье, и единомышленники. Бог вам в помощь, Лидия Алексеевна. Вы – удивительный человек и выдающийся режиссер. Ваши фильмы нужны людям, а значит – рано или поздно они обязательно будут оценены по достоинству.
В заключение остается только сказать, что “Бабуся” с большим успехом прошла на фестивале в Карловых-Варах, где ей присудили Специальный приз жюри, и посоветовать всем обязательно посмотреть этот фильм, если будет такая возможность. Оценка ему, по нашей традиционной десятибалльной шкале, - твердая.