Жилищный протест 1920-го

Один из самых интересных периодов в истории города Нью-Йорк датирован 1920 годом, когда в мегаполисе прошли беспрецедентные протесты арендаторов (1920 Rent Strike). Именно эти события привели к появлению первых жилищных законов и официальных прав и обязанностей лендлордов и арендаторов. 

До событий 1920 Rent Strike процедура аренды жилья в Большом Яблоке была максимально примитивной: 95% квартир и комнат снимались через рекламу в газетах или через уличные объявления (For Rent). В подавляющем большинстве случаев между лендлордом и жильцом существовал исключительно устный договор. Они обговаривали цену, срок проживания и дополнительные услуги (электричество, вода, отопление и т. п.).

На тот момент в США существовал только один федеральный закон 1896 года, регулирующий жилищную сферу. Он позволял лендлордам обнулять и пересматривать договорённости с жильцом 1 мая каждого года. Например, лендлорд мог поднять арендную плату, выселить арендаторов, внедрить новые и отменить старые правила. 

В реальности, закон не работал, так как лендлорды имели полную власть и над недвижимостью, и над арендаторами. Многие арендаторы в Большом Яблоке искали, в первую очередь, не крышу над головой, а хорошего лендлорда, который «хотя бы не обманет».  Вот лишь несколько типичных для начала 20-го столетия трагедий.

 Ежегодно не менее 800 арендаторов замерзали в своих комнатах и квартирах до смерти из-за нехватки денег на отопление. 

Так, зимой 1906 года на севере Бруклина замёрзли 20-летняя женщина и её 4-летняя дочь. Они снимали комнату в пристройке частного дома, который имел паровое отопление. Домовладелец перекрыл вентиль на трубах, так как женщина накопила долг за воду и отопление в размере $4.40. 

Сегодня бы лендлорд отправился за подобное злодеяние в тюрьму, однако 119 лет назад он объяснил произошедшее просто: мать с ребёнком платила за комнату, но не оплачивала отопление, предпочитая укутываться в старые тряпки. 

Полицейские отвезли умерших от холода в городской морг, а очевидцы в один голос обвинили в произошедшем погибшую женщину. Мол, была бы она «поумнее», то заплатила бы за отопление или хотя бы переночевала в городской ночлежке. Самого лендлорда никто при этом не осуждал. О правах человека большинство американцев не имели ни малейшего понятия. 

 Иммигрантов постоянно обманывали с жильём. 

Как только новые иммигранты выходили из карантинной зоны на Эллис-Айленд, к ним подбегали мальчишки и предлагали снять недорогое жильё. Далее начинался «развод на деньги». 

В мошеннических схемах принимали участия тысячи человек по всему городу. Иммигранты снимали квартиры и комнаты, потом их неожиданно выселяли. Лендлорды утверждали, что не получали деньги или получили лишь незначительную их часть.

Подобные мошенничества происходят по сей день, но в начале 20-го столетия они всегда носили этническо-расистский характер. Итальянцы «кидали» ирландцев, ирландцы - немцев, европейцы - азиатов и т. п. 

В схемах часто участвовали полицейские, которые каждый раз вставали на сторону своих друзей, родственников, земляков и т. п. 

В 1915 году мэр Нью-Йорка Джон Митчелл отметил, что каждый пятый приезжий попадает в преступные схемы с арендой жилья. Многие иммигранты проходили один и тот же путь: спускались с корабля, отдавали последние деньги мошенникам, оказывались в ночлежке для бездомных, а затем соглашались на любую работу. 

 Санитарные условия часто оказывались ужасными. 

Грызуны, клопы, тараканы и плесень для начала 20-го столетия считались «нормой» даже в элитных квартирах. Куда хуже обстояли дела в жилье, которое считалось абсолютно непригодным. 

Так, в Манхэттене в 1916 году большой бейсмент, где хранились мешки с крысиным ядом, был сдан в аренду пожилой паре. Пенсионеры умерли спустя две недели. Лендлорд отделался штрафом, хотя мог получить обвинения в непредумышленном убийстве. 

Арендаторы регулярно умирали от отравлений и нехватки кислорода. Пары красок, лака и других субстанций просачивались в самые дешёвые единицы жилья. Чаще всего - в бейсменты и складские помещения при малых бизнесах.  

Бунты против лендлордов начались в конце 1918 года, и их главными инициаторами стали ветераны Первой мировой войны (WWI, 1914-1918). В этой мясорубке приняли участие 4.8 млн. жителей США. Многие из них вернулись к своим жёнам и детям в квартиры Нью-Йорка. Среди них - калеки-ампутанты и люди с травмированной психикой. Им было тяжело смириться с условиями проживания своих семей. 

«Моя беременная жена платит $10 в месяц за комнату на третьем этаже, а вы даже не можете починить лестницу, - кричал на бруклинского лендлорда отставной пехотинец Трэвис Ван Линден в декабре 1918 года. - Она уже потеряла одного ребёнка. Если вы не почините лестницу, то может опять упасть. Я не за это проливал свою кровь!»

Именно ветеранские братства организовали первые акции протеста против лендлордов Нью-Йорка. В 1919 году к ним присоединились церкви, уставшие от большого количества бездомных, ищущих место для ночлежки. 

В 1920 году арендаторы получили мощную поддержку нескольких юридических фирм, загоревшихся идеей лоббировать закон об обязательных договорах (лизах) между лендлордами и жильцами. В конечном счёте, жильцы переманили на свою сторону мэра Нью-Йорка Джона Фрэнсиса Хайлана, занимавшего должность с 1918 по 1925 годы. Он находился в дружественных отношениях с профсоюзами, которые не упустили возможности отыграться на богатых лендлордах. Владельцы билдингов в Нью-Йорке часто оказывались управляющими фабрик, заводов, магазинов и т. п. 

«Если они постоянно дискриминируют трудяг, то почему вы думаете, что они не будут дискриминировать арендаторов?», - задавались вопросом профсоюзные активисты в ходе 1920 Rent Strike.

В ходе протестов сформировался длинный список требований со стороны жильцов. Эти требования быстро превратились в полноценные законы: лизы стали обязательными, отопление по умолчанию вошло в арендную плату, опасное и ветхое жильё исчезло с рынка, процедура выселения потребовала обязательного вмешательства госслужащих (как правило, инспекторов по выполнению судебных приказов). 

Новые законы работали плохо, но постоянно расширялись и совершенствовались. Сегодня у арендаторов значительно больше прав, чем у лендлордов, хотя до 1920-х годов владельцы билдингов, домов и квартир Нью-Йорка имели над ними абсолютную власть. 

Кстати, первый Жилищный суд (Housing Court) в Большом Яблоке появился лишь в 1972 году  как независимое юридическое крыло Суда по гражданским искам (Civil Court).

Вадим Дымарский