Письма...

Уважаемая редакция!
К сожалению, факты, изложенные в статье «Не той породы», - сущая правда. Мы с женой и двумя детьми живем в частном доме, своем доме. С нами проживает и наш любимец, ротвейлер Чарли. Да, в своем время этот был грозный защитник. Правда, мы его воспитали так, что без нужды он ни на кого не рычал, не то что нападать.[!]
Сегодня же Чарли уже старичок по собачьим меркам. Болеет, потерял слух, со зрением проблемы. Для кого такой пес может представлять опасность?
И что вы думаете, наш страховой агент вдруг заявляет, что его компания не намерена продлевать с нами договор о страховке. Побойтесь Бога, сказали мы ему, поглядите на собаку, сколько ей ходить-то осталось на этой земле, она уже ничего не слышит и почти ослепла. Умрет ведь от тоски, если лишится хозяев.
«Ничего не знаю, - отвечает, - у нас теперь такая политика. А если она на ладан дышит, сдали бы пса в приют, и не имели бы проблем».
Я себя ели сдержал, жена в слезы.
«Да он же нам как дитя родное, щеночком мы его взяли в дом, отдать в приют - значит обречь Чарли на верную смерть», плакала жена.
«Ну, многие сегодня так поступают», - начал оправдываться агент.
«И очень плохо, - ответил я, - дурной пример детям. Сегодня мы верного друга отправили в приют, а завтра они нас, и вас тоже, между прочим, господин хороший, спровадят в дом для престарелых. А мы еще удивляемся, откуда в молодых душах столько черствости!»

Но это был, как говорится, разговор в пользу бедных. Договор с нами компания не возобновила, раз ротвейлер - значит зверь лютый.
А этот зверь есть без нас не может, кормим его порой с ложечки. Когда этот агент ушел, Чарли вообще спать не мог. Недоброе почуяло собачье сердце. А потом успокоился и так мне руки лизал, так лизал, когда я его утром кормил, как будто благодарил, что мы его не предали.
Ведь живое существо, все понимает, как человек. Взял я его за морду и увидел глаза, полные слез...
Вот такая история.
С уважением Борис.