ФОТОКОР ПЯТИ ВОЙН

Роберт Капа: Искусство. Жизнь. Легенда

Роберт Капа был первым американским военным корреспондентом, который погиб во Вьетнаме: подорвался на мине. Случилось это почти полвека назад - вьетнамцы воевали тогда не против Америки, а против Франции. Хотя Роберту Капе было всего сорок лет, но это была уже его пятая война, и ко времени своей гибели он был одним из самых знаменитых военных фотокоров. Его снимок времен Испанской гражданской войны «Павший солдат» - в своем роде такая же классика, как «Герника». Пикассо. Образ умирающего испанского лоялиста такой яркий, выразительный и незабываемый в ряду лучших фотографий XX века, что возникли даже сомнения в аутентичности: не является ли эта сцена мизансценой, и не отрепетирована ли она впрок?
Хоть Роберт Капа и погиб таким молодым, странно, что он не погиб раньше - таких возможностей у него была тьма. Человеком он был рисковым, бесстрашным, авантюрным и не раз ставил свою жизнь на кон ради удачного снимка. Он спарашютировал в долину Рейна со своей «лейкой», чтобы быть в самом пекле театра военных действий. Единственный фотограф, он снимал первых морпехов, высадившихся на Омаха Бич. Фактически, именно Роберту Капе принадлежит копирайт на тот тип военной фотожурналистики, который является сегодня доминирующим.
До него военная фотография была портретной галереей генералов и прославлением победителей, а победители, как известно, и пишут историю. Роберт Капа первым показал трагическую, человеческую изнанку войны. Можно и так сказать: он показал войну с точки зрения того самого «пушечного мяса», которое она использует во славу - чего? кого? Тенденция, известная в литературе по окопной прозе Хемингуэя, Ремарка, Виктора Некрасова.
Лучшие фотографии Роберта Капы печатались в журнале «Лайф» и стали хрестоматийными, легендарными. Не менее легендарна его жизнь, которую Хичкок положил в сюжетную основу фильма «Заднее окно», тем более о любовных приключениях Роберта Капы режиссер знал не понаслышке: на его глазах во время съемок другого его фильма, «Дурная слава», знаменитого своей фразой «Мама, я женился на американском агенте», Роберт Капа закрутил роман с исполнительницей главной роли Ингрид Бергман, которую взялся фотографировать для «Лайфа». Было это сразу после окончания Второй мировой - Капа был молод, красив, неотразим, и ему нужна была разрядка. Сделавший войну своей специальностью, он ненавидел войну. «Самое горячее желание военного фотографа - стать безработным», - говорил он.
Коли даже Хичкок беллетризировал жизнь Роберта Капы - так она была насыщена приключениями, экзотикой и трагедией, то сам Бог велел сделать об этом документалисте документальный фильм, который и был показан недавно по кабельному телеканалу WNET в сериале «Американские мастера», а ньюйорктаймсовский телегид даже вынес портрет знаменитого красавца с камерой на свою обложку и поместил о нем заглавную статью.
Телевизионщики давно интересовались судьбой Капы, но никак не могли пробиться к его архиву, на страже которого стоял его брат Корнелл, тоже фотожурналист, основатель и директор Международного центра фотографии. По его словам, он начал думать о фильме про старшего брата сразу же после его смерти, но не хотел, чтобы из его жизни состряпали голливудское кино. Когда, наконец, он дал согласие на документари, то строго-настрого предупредил его создателей (продюссер Сюзан Лейси, режиссер Энн Мейкпис), чтобы акцент был сделан на работе Роберта Капы и чтобы его жизненные похождения не заслонили его искусство.
Этот 90-минутный фильм так и называется: «Роберт Капа в любви и на войне». Если Изабелла Росселлини рассказывает в нем о знаменитой харизме Роберта Капы и о его романе с ее матерью Ингрид Бергман, то Стивен Спилберг вспоминает, как и почему использовал в начальных кадрах своего «Рядового Райена» военные снимки Роберта Капы. Пропорции соблюдены, эквилибриум не нарушен, жизнь военкора-пацифиста обрастает легендами и становится судьбой.
Лично для меня, хотя я знал, конечно, его фотографии, в этом фильме много нового и неожиданного. Одна из самых поразительных историй связана с его фамилией, как оказалось, благоприобретенной. По внешности и фамилии я держал Роберта Капу за итальянца, но он родился Эндре Фридманном в семье еврейского портного в Будапеште и сызмала был замешан в политике. В 17 лет вынужден был покинуть Венгрию, так как участвовал в протестах против фашистской диктатуры. С тех пор и начались его хождения по жизни, которые привели его к мировой славе и трагической гибели.
Со своей портативной «лейкой» он путешествовал из страны в страну, красивый, франтоватый, энергичный, не знающий личного страха и охочий до женщин (как и женщины - до него). Казалось, он коллекционировал женщин, но сам он утверждал, что изучает в их постелях иностранные языки. Будучи полиглотом, он говорил на некоем волапюке, лингво-гибриде, который его друг писатель Эрвинг Шоу назвал Capanese, сложный продукт венгерского воспитания и многочисленных путешествий - и похождений. На втором месте после женщин у него стояли азартные игры. Играл он, однако, не только в казино, но и в жизни. Одной из его игр был его псевдоним - Роберт Капа.
Псевдоним возник по аналогии с фамилией любимого кинорежиссера Франка Капры путем пропуска одной согласной. Игра, однако, заключалась в том, что Эндре Фридманн изменил не только имя и фамилию, но и свою личность, персону, айдентити. Если Стивенсон рассказал в своей гениальной повести, как д-р Джекиль превращается в м-ра Хайда, то здесь произошла обратная метаморфоза: безвестный иммигрант из маргинальной страны превратился в великого фотографа и мировую знаменитость.
Случилось это еще в 30-е, в Париже, где он жил с очередной герл-френд Гердой Таро, совершенствуя с ней в постели свой французский. Герда всем и всюду представлялась как агент американского фотографа Роберта Капы, у которого нет времени для встречи с редакторами - такой он был трудоголик. Что касается Фридманна, то он был представлен Гердой как ассистент Роберта Капы, который проявлял ему пленки и печатал снимки.
Эта уловка с раздвоением авторской личности на Фридманна и Капу сработала, тем более представленные фотки были классными, и Капа-Фридманн стал получать заказ за заказом. К тому времени, когда обман раскрылся, это уже не имело большого значения: репутация Капы была такой высокой, что розыгрыш с именем воспринимался как невинное чудачество. Прошло всего десять лет, и он на самом деле стал тем знаменитым американским фотографом Робертом Капой, которого он выдумал вместе со своей французской подружкой. В 1946 году, став американским гражданином, он уже легально из безвестного Фридманна превратился в знаменитого Капу. Забавно, что и Корнелл Фридманн, прибыв в Америку, также взял в качестве своей официальной фамилии артистический псевдоним старшего брата.
Хоть Роберт Капа и прославился как военный фотокор, война была не единственным сюжетом его снимков. Он был мастером портрета и создал целую галерею голливудских образов - от Ингрид Бергман до Хемфри Богарта. Широко известен его пляжный снимок Пикассо, проказничающего с Франсуазой Жило. Нашим читателям небезынтересно будет узнать, что Роберт Капа отправился в Советский Союз и запечатлел в серии фотографий послевоенную жизнь страны. Однако его хроника пяти войн заслонила его мирные снимки.
Что отличает эту военную фотолетопись, что бросается в глаза, так это гуманистический подход фотографа к натуре. Человечность - вот общий знаменатель фототворчества Роберта Капы. Куда бы ни был направлен его объектив - на высадку союзников, на умирающего испанского солдата, на плачущую израильскую девочку, на скорбящую у могилы погибшего мужа вьетнамскую женщину, на играющих в снежки китайских ребят, - в каждом снимке угадываешь сочувствие, жалость, сопереживание. Даже в снимках немецких военнопленных. Нацисты убили родственников Фридманна-Капы, у него были все основания изобразить пленных солдат как монстров, но он, верный гуманистическим принципам, даже в них увидел страдающие человеческие существа.
Его жизнь полна парадоксов. Вся его жизнь - трагический парадокс. Он вымечтал себе необычную, сказочную судьбу, которая материализовалась, стала реальностью. Он стал знаменитым военным фотографом, оставаясь пацифистом и ненавидя войну. Его фантастически успешная жизнь оборвалась, однако, на самом взлете, трагически рано.

Владимир Соловьев