"Худшая повариха в американской истории..."

Пока учёные изобретают вакцину от китайского коронавируса, СМИ активно вспоминают эпидемии, которые пережило человечество за свою длинную историю. Жителям Нью-Йорка в разгар всеобщего помешательства на вирусах не лишним будет вспомнить события 1906-1907 годов, когда самым обсуждаемым персонажем в Большом Яблоке стала обыкновенная иммигрантка из Ирландии Мэри Маллон (Mary Mallon) или Тифозная Мэри (Typhoid Mary).

Маллон родилась в 1869 году и приехала в Нью-Йорк с толпами других ирландских иммигрантов, бежавших от голода, нищеты и войны. Она была тучной, молчаливой и странноватой женщиной с ярко выраженными психическими отклонениями. Вместе с тем Мэри обладала одним важным талантом - она великолепно готовила самые разные блюда и наизусть знала сотни рецептов. 

Мэри настолько обожала свою работу, что очень ревниво относилась к помощникам по кухне и даже посудомойщикам. Она всегда ждала какого-нибудь подвоха, который бросит тень на её кулинарный талант. Поэтому Мэри всегда работала на кухне одна, и в лучшем случае позволяла официантам вынести тарелку с едой с её кухни и донести до стола клиента. Пока официант нёс тарелку - Мэри за ним пристально следила через щель в двери.

Мэри работала в ресторанах, домах отдыха, зажиточных семьях. Она могла в одиночку накормить до 200 человек. Клиентов поражало её мастерство и скорость. На кухне она не делала ни одного лишнего движения. 

В начале 1900-х годов Мэри устроилась в дом зажиточного семейства на Лонг-Айленде. Хозяева особняка были так очарованы блюдами Маллон, что купили ей самые дорогие кухонные принадлежности, которые были на рынке. Например, нож для рубки мяса, которым пользовалась Мэри, стоил как три среднестатистические месячные зарплаты рядового ньюйоркца. Его рукоятка была покрыта рифлёным золотом. 

Кроме того, работодателей радовала чистота, царившая на кухне Маллон. Она страдала мизофобией - навязчивым страхом к грязи и микробам. Однажды повариха ударила по лицу подростка, который доставил бумажный пакет с мясом, а когда подходил к крыльцу - поскользнулся и упал. Пакет коснулся земли и Мэри обрушила на мальчишку весь свой гнев. Он вернулся в лавку с "грязным" пакетом и следующую доставку мясник сделал лично. Он долго извинялся за произошедшую оплошность.

Избиение доставщика не напугало работодателей Мэри, а лишь убедило в исключительности поварихи. Ей прибавили жалованье и вместо маленькой комнаты выделили целый гостевой домик с видом на океан.

В 1906 году несколько человек, отведавших блюда Мэри, заболели брюшным тифом. К тому времени врачи научились идентифицировать эту болезнь по красным пятнам на груди и животе. Маллон равнодушно отнеслась к произошедшему. Она лишь заявила, что если бы работодатели питались только её едой, то никогда бы не заболели. Мол, в ресторанах и других домах работают плохие повара.

Несколько членов семейства, где работала Маллон, умерли. Также от тифа скончались люди, гостившие в доме и питавшиеся "изысканными блюдами величайшей поварихи". Когда численность умерших достигла 122 человек, врачи и полиция тщательно проанализировали цепочку распространения вируса и ужаснулись - концы вели на кухню Мэри.

Лабораторные анализы показали, что Маллон является здоровой носительницей брюшного тифа. Она способна заражать людей слюнно-капельным путём, но никогда не заболеет сама. Мэри равнодушно отнеслась к диагнозу и лишь тихо произнесла: 

"Это означает, что я больше не смогу готовить вкусную еду для людей?".   

Маллон быстро стала главным персонажем городского фольклора. Фраза "Тифозная Мэри" использовалась повсюду. На Мэри делали шаржи и писали стихи. Её образ быстро оброс всевозможными деталями. Иногда фраза "Тифозная Мэри" упоминалась в переносном значении. Так называли людей, которые любят свою работу, но от неё страдают другие. 

Все нью-йоркские официантки, которых звали Мэри, убрали с жилеток бэйджики с именем. В противном случае им приходилось сталкиваться с клиентами-остряками, которые громко хохотали и говорили: 

"Мэри? Уж не та ли самая? Тифозная?".

За "убийство" 122 человек Маллон сослали в госпиталь Риверсайд, что находился на острове North Brother (город Нью-Йорк). Это учреждение больше напоминало тюрьму, где содержали преимущественно психически больных и опасных для общества людей. Мэри пробыла на острове чуть менее года и получила прощение от нового министра здравоохранения. Последний лично встретился с Маллон и попросил у неё гарантий, что она больше никогда не будет готовить пищу для кого-либо. Мэри молчаливо кивнула.

В 1915 году Маллон обнаружили в одной из больниц Манхэттена. Она работала поварихой и кормила абсолютно всех - начиная с главы госпиталя и заканчивая извозчиками, вывозившими трупы умерших от брюшного тифа пациентов. Когда тифом стали массово заболевать доктора и санитарки, Мэри попала под подозрение.

На допросах Маллон честно призналась, что не испытывает к заражённым людям никаких эмоций. 

"Мне просто нравится готовить и что происходит за пределами моей кухни - меня не интересует, - сказала она. - Люди получают удовольствие от моей еды. Это самое главное".

Власти Нью-Йорка снова отправили Маллон на остров North Brother. На этот раз в её личных документах имелась запись, что излечению данный пациент не принадлежит, поэтому его нужно изолировать и дождаться момента смерти. 

Будучи на острове, Мэри чуть ли не каждый день порывалась получить работу на кухне. Каждый раз, когда в её в камеру приносили поднос с едой, она громко ругалась и высказывала претензии к блюдам. Однажды Мэри даже написала на клочке бумаги собственный рецепт приготовления рисовой каши. Санитар, однако, забрал бумагу и уничтожил.

В 1932 году Маллон перенесла инсульт, а в 1939 году умерла от его осложнений. Она прожила в госпитале Риверсайд 23 года и совсем чуть-чуть не дожила до 70-летнего юбилея. 

Некоторые исследователи считают, что от "Тифозной Мэри" умерли около 3,400 человек. Официальные данные скромнее - 122 доказанные смерти. Существует версия, что в манхэттенской больнице, где Маллон готовила еду, тиф распространялся через питьевую воду и бракованную систему вентиляции. Всей правды, однако, мы уже никогда не узнаем...

Максим Бондарь  

Ссылка по теме:

Как Нью-Йорк от кашля лечился.

Ещё одна любопытная история, обернувшаяся высокой смертностью в Большом Яблоке