Война в Ираке: Теория и практика

Нашего президента можно представить кем угодно, но только не книгочеем. Его бывший спичрайтер Дэвид Фрум сообщает, что его босс никогда не страдал излишним любопытством, и как результат – часто бывал весьма слабо информирован в текущих делах. Более того, интеллектуальность как таковая - не то чтобы бранное слово, но не в большой чести в Белом доме Буша-младшего (опять-таки со слов спичрайтера, который выпустил недавно мемуары о бывшем боссе).
Тем не менее, в полном противоречии с этими вполне достоверными сведениями именно книги историков, философов и политологов сыграли ключевую роль в стратегической разработке и пиаровой раскрутке политического курса США в новые политические времена, наступившие после 11 сентября позапрошлого года.
Ничего удивительного – так было всегда: книги служили если не идеологическим компасом, то импульсом к принятию важных политических решений, независимо от склонности или, наоборот, отвращения президента к чтению как процессу. За примерами недалеко ходить. Книга Майкла Харрингтона «Другая Америка» немало способствовала войне с бедностью, которую объявила администрация Кеннеди - Джонсона. Книга Джорджа Гилдера «Богатство и бедность» послужила толчком Роналду Рейгану к разработке его программы снижения налогов. Знаменитая аналогия Буша-старшего – сравнение захвата Саддамом Хусейном Кувейта с гитлеровской аннексией Судет, – прямое заимствование из прочитанной им книги Мартина Гилберта «Вторая мировая война». Наконец, книга Роберта Каплана «Балканские призраки», которая вскрыла древние корни антагонизма в этом районе, послужила идеологическим путеводителем для Билла Клинтона и во многом определила политическую и военную стратегию США на Балканах.
В отличие от предшественников, у нынешнего, 43-го президента США есть «одна, но пламенная страсть» - нет очевидного предпочтения какой-нибудь одной инструкционно-идеологической книге, но сразу же нескольким, которые сформировали его политическое кредо. Их авторы – неоконсерваторы, близко связанные с официалами в Белом доме, Пентагоне и Госдепартаменте, либо даже их друзья и интеллектуальные менторы. Сокращенно неоконсерваторов называют неоконами. Эти книги - матрица для иностранной доктрины Буша, главные ингредиенты которой – политика превентивных ударов по потенциальным врагам и гражданское супервизорство над военными.
Сын президента-бюрократа, которого упрекали в отсутствии глобального видения, нынешний хозяин Белого дома насквозь идеологичен, а после 11 сентября его ультраконсервативная идеология получила весьма убедительное обоснование. В отличие от прагматика Буша-старшего, Буш-младший движим идеями и теориями, которые его сторонники называют моральными, а противники - морализаторскими и абстрактными. Так или иначе, при таком идеологизированном настрое теоретическая, книжная подпитка оказалась как нельзя кстати. Сначала ниша, потом статуя.
Прошлым летом Буш зачитывался книгой «Верховное командование», которая широко циркулировала во властных структурах Вашингтона и на время стала своего рода политическим катехизисом. Ее автор - Элиот Коэн, член Совета по оборонной политике, возглавляемого до недавнего времени Ричардом Перлом, и профессор Школы международных исследований Университета Джонса Хопкинса, деканом которой был Пол Волфович, нынешний замминистра обороны, а по слухам - «серый кардинал» при президенте и главный вдохновитель иракской кампании. Тон этой книги инструктивен, императивен, а тезисы звучат как обязательные к исполнению - активизации и реализации. Автор не ведает сомнений, истина у него в кармане, ему доподлинно известно, что такое хорошо и что такое плохо, он дает точные рецепты, как перехватить инициативу у врага и выправить ситуацию, сложившуюся после 11 сентября.
Как удовлетворенно отметил Вильям Кристол из American Enterprise Institute, президент Буш, похоже, усвоил главный тезис книги Элиота Коэна – что военная стратегия должна определяться политической стратегией. Автор опирается на знаменитое мотто Клемансо: война слишком важна, чтобы оставлять ее военным. И исходный этот парадокс французского премьера, и концепция Элиота Коэна приобрели неожиданную актуальность в свете нынешнего столкновения между гражданским шефом Пентагона Доналдом Рамсфелдом и его военными субординатами, требующими больше бронетехники и пушечного мяса на войну с Ираком.
Кстати, влиятельный и вездесущий Вильям Кристол - сам автор (вместе с Лоренсом Капланом) только что вышедшей книги, одно название которой говорит само за себя и отменяет необходимость в ее чтении: «Война с Ираком: тирания Саддама и миссия Америки». Понятно, эта книга приветствует решимость Белого дома «освободить» Ирак и связывает силовой подход Буша-младшего с традицией Трумена и Рейгана, а не с его собственной политической традицией, которая не существует вовсе.
Элиот Коэн, в частности, упрекает Буша-старшего в том, что он передоверил первую иракскую войну военным, кончив ее слишком рано и оставив Саддама Хусейна у власти. В последовавших за выходом книги интервью Коэн пошел еще дальше и всячески высмеивает американских полевых командиров за их тотальное невежество в политике, а тем более – в геополитике. В частности, Коэн довольно резко критикует военных за их опасения, что багдадские улицы может охватить стихийный протест, если США свергнут Хусейна. Зато Рамсфелда он расхваливает на все лады, в том числе за то, что зондирование и анализ ситуации тот ставит превыше эмоций и страхов.
Отмечу попутно, что любимые книги Рамсфелда – «Последний лев» Уильяма Манчестера о Черчилле и исследование Роберты Волстеттер «Перл Харбор: предупреждение и решение» о тогдашнем фиаско американских спецслужб.
А какие книги и авторы в фаворитах у вице-президента Дика Чейни? Как известно, в целях госбезопасности сразу же после 11 сентября он был помещен в специальный бункер в неизвестном месте, редко появлялся на людях и имел достаточно времени, чтобы читать книги на актуальную тему. Перво-наперво он ознакомился с исследованием военного историка и постоянного автора ультраконсервативного журнала «Национальное ревю» Виктора Дэвиса Хансона, которое названо слегка странновато – «Осень войны». Книга произвела на нашего вице-президента такое сильное впечатление, что, выйдя из подполья, он пригласил автора в Белый дом на обед.
Будучи классицистом, Хансон опирается в своих воинственных концепциях на древнегреческих авторов, рассматривавших войну как «ужасную, но изначально присущую цивилизации и не всегда несправедливую и аморальную, коли она ведется во имя добра дабы уничтожить зло и спасти невинных». Имея такую мощную теоретическую базу в античных временах, наш автор уже от себя добавляет, что «мы теперь в кровавой битве против тирании, нетерпимости и теократии», и призывает к «тяжелой, длительной войне без чувства вины, экскьюзов и передышек, пока у нас не останется ни одного врага». Другими словами, если враг не сдается, его уничтожают.
Прочтя книгу Хансона, вице-президент не просто резко поправел, но, по его собственному признанию, обрел, наконец, свою политическую философию. Вдобавок он консультировался с другими теоретиками-неоконами. Среди них - принстонский историк и бестселлерист Бернард Льюис, автор популярной книги «В чем ошибка? Западное влияние и ближневосточный ответ» и один из участников интеллектуальной группы, которая исследовала вопрос, как античные империи удерживали свое господство в мире. Что любопытно – эта группа начала свою работу еще до 11 сентября, а ее спонсором был не кто иной, как Доналд Рамсфелд, нынешний апологет неоимпериализма.
Бернард Льюис, вместе с другим специалистом Фуадом Ажами из Университета Джонса Хопкинса, втолковали Чейни, а тот уже президенту Бушу, что арабский мир презирает слабость и уважает только силу. В конце концов Чейни отбросил свой скептицизм по поводу внедрения (само собой, силой) демократии на Ближнем Востоке, а его босс в Белом доме никогда в том не сомневался, но теперь была подведена теоретическая база под его, Буша-младшего, инстинктивные взгляды на мир и войну. Ныне Бернард Льюис регулярно выступает в периодике, в частности, в «Уолл стрит джорнал» и «Ньюсувик», утверждая, что все разговоры о народном сопротивлении американскому вторжению – преувеличение, а сдержанность иракцев по отношению к «освободителям» спровоцирована антивоенными демонстрациями в Европе и самой Америке.
Другой теоретик и инспиратор этой войны Виктор Дэвис Хансон предсказывает в «Лос-Анджелес таймс», что она продлится три-четыре недели, в результате будет установлен демократический и прозападный режим в Ираке, а позитивные последствия проявятся далеко за его пределами и прежде всего в мировой борьбе против исламского экстремизма.
Еще один теоретик этой войны из лагеря консерваторов нового разлива – Роберт Каган, который вместе с Вильямом Кристолом участвует в проекте «Новое американское столетие». Это весьма воинственная и влиятельная группа: она призывает США взять «мускулистый» (muscular) военный курс и дать отпор режимам, враждебным нашим интересам и ценностям». Каган известен своей книгой «О рае и власти», в которой пишет о стратегическом и идеологическом расколе между Америкой и Европой. Вот ставшая крылатой метафора из этой книги: американцы - с Марса, европейцы - с Венеры.
Среди тех, кто подписал в 1997 году заявление о принципах новой группы, находим нынешнего шефа Пентагона Рамсфелда и его заместителя Волфовича, а также Льюиса Либби, нынешнего шефа канцелярии вице-президента Чейни, вышеупомянутого Элиота Коэна, Доналда Кагана (йельского классициста и отца Роберта Кагана) и Фрэнсиса Фукуяму, прославившегося десять лет назад своей книгой «Конец истории и последний человек». Добавьте сюда VIP, которые поддерживают эту проектную группу, – верховного судью Кларенса Томаса, бывшего министра образования Уильяма Беннетта и консервативного кандидата в президенты Алана Кейеса. Солидное такое сообщество, нечто вроде лобби, со своими представителями в высшем клире властных структур.
Большинство, включая Фукуяму и Волфовича, – «страуссианцы», последователи покойного Лео Страусса, политического философа из Чикагского университета и крестного отца неоконов. Лео Страусс также опирался на античных классиков, утверждая «естественное право» защищать либеральную демократию и моральные ценности от их врагов – как чужеземных, так и туземных, то есть отечественных. Популяризатором «страуссианства» стал другой чикагский философ, гуру американских интеллектуалов Аллан Блум, тоже уже покойный, автор нашумевшего бестселлера «Конец американского разума» и ментор Волфовича и Фукуямы. Кстати (и это весьма важно в нынешней военно-политической ситуации), всячески понося моральный релятивизм, неоконы свято верят в менторство, в духовное шефство философов и интеллектуалов над политиками.
Спустя несколько лет после смерти, Блум оказался в центре грандиозного литературного скандала, когда его приятель Нобелевский лауреат Сол Беллоу выпустил роман «Равелстайн» - по имени главного героя, а легко узнаваемым прототипом Равелстайна послужил Аллан Блум. Потому, собственно, и скандал, что Сол Беллоу, хоть и зашифровал Аллана Блума под псевдонимом «Равелстайн», но рассказал о нем такие интимные истории, что многие фанаты Блума обиделись, сочтя роман непристойной пародией. Среди маргинальных героев этого романа-пасквиля фигурирует и некто, поразительно смахивающий на Пола Волфовича. Герои этого романа, списанные с натуры (т.е. Блум и Волфович), в сократической манере обсуждают предыдущую войну с Ираком. В частности, как превратить военные столкновения в политическую историю нашей цивилизации, несмотря на то, что во главе страны стоят такие «ограниченные парни, как Буш и Бейкер».
«Интеллектуальная сила страуссианцев весьма впечатляюща, - писал в 1992 году еще один неокон Динеш Д’Соуза. – Вослед Макиавелли и Аристотелю они превозносят идею государя, принца, за которым стоит советник-теоретик. Что позарез необходимо, потому что принц не обязательно самый смышленый парень в мире».
Таковы закулисные интеллектуальные силы, стоящие за Бушем и входящие в его команду. Назвать их сионскими мудрецами было бы антисемитским преувеличением – и потому что не все из них евреи, и потому что их цель – не усиление власти евреев в мире либо безопасность Израиля, но защита западной цивилизации. По принципу: лучшая защита – нападение. Иракская кампания – наглядное тому свидетельство.