Эйнштейны

Не сотвори себе кумира!” - кричат все, и тут же творят, творят, творят...

Эдуард РЕЗНИК

“Ребёнок не может быть просто ребёнком - он должен кого-то напоминать.

Лично я в младенчестве был вылитый Ленин. 

Мама на сей счёт и сейчас готова костьми лечь. 

Как они со мной так? За что?.. 

Белокурые локоны и ангельская улыбка начинающего мерзавца с октябрятского значка преследовали меня всё детство.

“Посмотрите, это маленький Ленин!” - улыбались родители, демонстрируя меня знакомым, малознакомым и вообще незнакомым людям. 

В результате их политической близорукости - я лыс, картав и женат на Надежде Константиновне. 

Её родители, также не отличавшиеся дальнозоркостью, хвастаясь новорожденной, безапелляционно заявляли: “Крупская! Вылитая Крупская!”. 

Почему?.. Кто видел эту одутловатую старуху с базедовой болезнью ребёнком? 

Как можно было отождествлять невинных малышей с этими жуткими рожами?.. Но тем не менее в те годы вся могучая держава сосала сиську, орала и пачкала подгузники, как Ленин и Крупская. А кто ещё был тогда?..

Наследие вождей множилось, тюрьмы уже не вмещали подросших ленинцев, пришло время новой эры - эры гениев. Только мы с Крупской родили трёх Софий Ковалевских и одного Эйнштейна.

- Смотрите, как он держит фигу! - восхищаемся мы карапузом. - Гений!..

В неординарности своих чад не сомневаемся, обидно лишь, что и чужие дети не прочь демонстрировать фиги совершенно гениальным образом.

- Вы слышали, как она отрыгнула? - кричат наши соседи, - Монтсеррат Кабалье!.. А ножка, как у Майи Плисецкой!.. Такая дилемма, такая дилемма!..

- Какая дилемма? - спрашиваем.

- Никак не решим - петь ей или танцевать?

- Покажите ветеринару.

- Вы уже сделали проверку на IQ? - с победоносным видом интересуются они на следующий день. 

Мы мнёмся. Нам и так всё ясно, к чему вопросы?

- Ещё нет, - говорим.

- Так бегите быстрее. За триста долларов вы получите самые высокие результаты.

- А за четыреста?

- Нас вам не переплюнуть, - отвечают они уже резко, - мы дали пятьсот.

- И что вам сказали?..

- А вы как думаете? Конечно, гений!..

- А ветеринар?..

Встречи с соседями стали невыносимы. Мы обходим их третьей, четвёртой, пятой дорогой, а они, как назло, лезут под ноги. Только сунулся с коляской, эти тут как тут.

- А наша-то сегодня заговорила.

- Как заговорила?.. Три месяца! Как заговорила?!

- А вот так. Сказала “агу”, “игу” и “гу-га”. Правда, раздельно. Но мы над ней бьёмся.

Мы с женой зеленеем. Бежим домой и начинаем биться над своим. Трясём, ворочаем его. Раздувая щёки и багровея, агукаем и гугукаем. Гений смотрит на нас свысока - плюёт тонко, но метко. К ночи нам удаётся добыть нужную информацию.

Утром выходим на прогулку раньше обычного. Подстерегаем соседей.

- Сказал, - выдыхаем дружно, - “агу” “га-гу” и “на-ху” или “на-гу” - это пока спорно.

Соседи улыбаются снисходительно.

- А наша... - начинают они медленно, и мы сходим с лица, - наша сказала: “ан-на-гу-га”, причём - чётко!

- Врёшь! - взвизгиваю. - А ну повтори, повтори, что сказала!.. - кричу, выхватывая их младенца с люльки и тряся.

Дома меня отпаивают валерьянкой. Трое суток мы не выходим на улицу. За это время наш ребёнок прослушивает ускоренный курс Илоны Давыдовой и Словарь Даля в исполнении автора.

- Ну, как ваша гений? - спрашиваю, завидев соседей в двух кварталах от нас.

- Застряли на “анна-гу-га” и хоть тресни! - кричат они в ответ.

Я приосаниваюсь, прикладываю ладони ко рту рупором и, срывая голос, докладываю:

- А наш-то, шельмец эдакий, непоседа - “инаугурация” сказал. Да! Так и сказал: “инаугурация”, и ещё добавил: “нах” или “наг”- это пока под вопросом.

Смыло соседей. Неделю носу не показывали. Потом заявились.

- Выходите! - орут - Что покажем...

Три часа мы за дверью хоронились. Дышали в пакеты. А эти вросли под окнами сорняками, не выполоть. Делать нечего, вышли сдаваться.

- Ну, какую мерзость на сей раз? - спрашиваем. А предчувствие уже гнетёт.

- А наша-то предметы распознаёт!.. - говорят. - Мы ей часики, а она: “тик-так”. Мы - курочку, она: “ко-ко”. Мы - “гуси, гуси”, она: “га-га-га”.

Полмесяца мы нашего, как Левша блоху, подковывали. Из окон, как из хлева, только и слышно: “ме-ме”, “бе-бе”, “му-му”.

Я до такого дошёл - междометиями разговаривать начал.

- Ку-ку-ка-ка-пи-пи?! - на жену кричал - Ду-ду-бо-бо! - в смысле: “Куда ты, нехорошая женщина, пиво спрятала? Душа горит!”

Отношения с женой, как у “гав-гав” с “мяу-мяу”. А этот “чик-чирик” мелкий, в литературе полнейший “тук-тук”. Знай себе только: “угу”, “га-га” и “нах” - правда, уже отчётливо. Даже простую “инаугурацию” больше не разу не повторил. Чуть с ума все не сошли. Потом я где-то вычитал, что Эйнштейн в детстве ну вообще - мимо кассы. И сразу успокоился.

А на днях мы ему коврик купили - с нашивными интегралами. Безотказная вещь. И главное - учиться просто. Покормил хорошенько, поверх высшей математики уложил. Пять минут он тужится. И результат всегда гениальный. Говорю вам - Эйнштейн своего дела!.

“Секрет”