Этюд в голубых тонах

Виктория МАРТЫНОВА

Лев Толстой был тысячу раз прав, когда заявлял, что каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Жаль, не дотянул он до создания Государства Израиль и прибытия Большой алии... Такое разнообразие сюжетов, какое представлено у нас, ему и не снилось

Ситуации самые разнообразные. Взаимоотношения полов претерпевают любопытные превращения, и поводов для того, чтобы семья распалась, погрузившись в бесконечные разборки с участием адвокатов и социальных работников, не говоря уже о болельщиках-любителях, становится все больше. 

ЖЕНА УШЛА К... ДРУГОЙ

Алекс и Лена поженились вскоре после приезда в Израиль. Затем один за другим появились на свет их дети. Все было хорошо, пока Лена не заявила, что разочарована в их отношениях и нашла более яркий вариант личной жизни. Алекс выслушал это сообщение с горечью, но без особого удивления. Их отношения стали ухудшаться давно. Понимание практически исчезло, тяга друг к другу ослабла, и от холода в доме хотелось поежиться даже в жаркий летний день... 

В общем, во всем этом не было ничего сверхъестественного, за исключением одного. Шок вызвало известие, что жена ушла не к другому (это Алекс кое-как, скрепя сердце, принял бы), а к другой. Прожив около десятка лет в браке с мужчиной, Лена пришла к выводу, что ей больше подходит вариант женской семьи. Иными словами, она признала себя лесбиянкой. 

- Это сообщение стало для меня самым сильным ударом, - признается Алекс. - Я чувствовал себя оскорбленным, униженным, мне казалось, все кругом смеются надо мной. Я не знал, что сказать детям. Побеседовать о нетрадиционной сексуальной ориентации мамы? Сказать, что поэтому мы расходимся, прожив годы? В конце концов я взял себя в руки и решил развестись как можно скорее и на любых условиях, не афишируя причину развода. 

Психолог, к которому обратился Алекс, не сразу нашел нужные слова. Слишком уж нестандартной выглядела ситуация. 

Я РЕВНУЮ ЕГО К... ПОРНОГРАФИИ

Думаете, этот случай уникален? Представьте себе, нет. 

Марина П. и Янир Д. казались всем, кто их видел, созданными друг для друга. Оба молодые, красивые, перспективные. У обоих блестяще складывалась карьера. Марина прибыла в Израиль школьницей, когда ей только-только исполнилось тринадцать. Ее юность прошла в Израиле, и она уже почти не помнила прежнюю родину. А после службы на базе “Цеэлим”, которая обслуживает боевые части израильской армии, ей и вовсе стало казаться, что коренных израильтян она знает и понимает до тонкостей и ошибиться не может. В самом деле, разве после такой службы можно что-то не понимать в соотечественниках? 

Потом она поступила в университет и стала специалистом по разработке и производству лекарственных препаратов. Янир - коренной израильтянин, но родился в семье, прибывшей из бывшего Союза более 30 лет назад. В его семье все мужчины становились по традиции юристами. Не стал исключением и он, причем образование получил в Англии - родители к тому времени прочно стояли на ногах и могли себе это позволить. Так что молодая пара начинала семейную жизнь отнюдь не в нужде, и будущее рисовалось радужным. 

На красивой и богатой свадьбе произносилось много торжественных и, может быть, слишком сладких слов о союзе разных поколений репатриантов. И все были довольны: и бывшие репатрианты. и нынешние. А через год у молодых родилась девочка, и обе семьи сочли себя породнившимися навсегда. 

Все шло замечательно, неприятностям, казалось, неоткуда было появиться. Но однажды молодая жена, оторвавшись от памперсов и бутылочек, подошла к компьютеру и, к своему ужасу, обнаружила на мониторе даму в неприличной позе. Так Марина застукала своего мужа с виртуальной подругой, причем он явно получал удовольствие, наблюдя за разнузданными действиями красотки на экране. Красоток оказалось много - у мужа собралась целая коллекция дисков с жесткими “порно”. Дальше - больше: ему стали нравиться фильмы, демонстрировавшие не только секс, но и насилие, а также нетрадиционные варианты полового общения. 

- Я не могла поверить своим глазам, - рассказывала потом Марина, - что все это действительно происходит с нами, в нашей семье. Я просила его перестать заниматься этим, но он уже не мог. Я поняла, что это непреодолимая привязанность, патология, и осознала, что надо действовать решительно. Я подала на развод и стала оговаривать размер алиментов. 

Подруги пытались остановить ее. “Послушай, - говорили ей. - Все-таки он отец твоего ребенка, зарабатывает хорошо, деньги в семью приносит, тебя уважает, ребенка любит. Что тебе еще надо?!” А одна из них с усмешкой поинтересовалась: “Ты что - дура? Сама никогда ничего подобного не смотрела, в секс-шопе не была? Ты молодая, красивая, современная. Почему ты так реагируешь? Откуда ты темная такая, скажи? Сядь с ним для начала, тоже посмотри, может, выучишься чему-нибудь. Кто сейчас осуждает человека за просмотр порнофильмов? Это легально, это дозволено, за это деньги берут! Это тебе не Советский Союз”.

“Нет, - грустно качала головой Марина, - он не хочет вместе со мной смотреть, один у экрана сидит”. 

Ей все больше и больше казалось, что она живет в сплошном кошмаре, и единственный выход - сбежать из этого кошмара вместе с ребенком как можно скорее. Напрасно Янир пытался оправдываться, сравнивая свое увлечение с просмотром тех же футбольных матчей. Ведь многие жены эти трансляции “терпеть не переваривают”, но мужиков из дома за них не выгоняют. Ну, нравится ему экстрим в виртуальном сексе, и что?.. 

Марина попыталась организовать психиатрическую экспертизу, но муж отказался ее пройти. 

“Я не могу смириться с тем, что в доме, где растет ребенок, со всех сторон несутся садо-мазо вопли!” - так она потом разъясняла всем категориям сочувствующих: родственникам и друзьям, а также общественным деятелям, социальным работникам и судьям.

Но профессиональные работники, которые обязаны были бы вслушаться в тревоги молодой матери, явно не хотели ее понимать и, позевывая, переспрашивали: “Так на что, собственно, вы жалуетесь?” - и не спешили поддержать ее. 

Затем начался длительный и интересный процесс, для описания которого потребуется русский литературный классик со знанием израильских законов. Бывшим супругам социальные службы одного из южных городов страны, где осталась жить Марина с маленькой дочкой после того как пара распалась и муж вернулся к родителям, выделили социальную работницу - одну на обоих супругов. Догадайтесь с трех раз, кто показался ей роднее и ближе – преуспевающий адвокат, уроженец Израиля с родным ивритом, или репатриантка, пусть и со стажем, но выдвигающая нетривиальные претензии к бывшему мужу? Правильно: социальный работник встала на сторону бывшего мужа. 

И напрасно Марина объясняла, что на свиданиях папа плохо следит за ребенком, возвращает девочку то в мокрых подгузниках, то в перепутанных носках, то в слишком легкой одежде. Более того, однажды во время свидания девочка серьезно простудилась и заболела, из-за чего впоследствии у нее развилась астма. Маринины требования обеспечить контроль над свиданиями, проверить, все ли условия соблюдаются, социальная работница воспринимала в штыки, хотя, казалось бы, ничего сверхъестественного в требованиях матери ребенка не было. “Русские” все такие”, - говорила она Яниру. 

Кстати, он передал эти слова бывшей жене, чтоб позлить ее, и преуспел: то, что Марину называют “русской”, больно задевало ее. С тех пор она пытается понять, почему у нее не возникло понимания сначала с мужем, а теперь с социальными работниками. Почему никто не пытается понять ее и выполнить элементарные требования, которые обеспечивают покой ребенку? 

МНЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ

Говорит адвокат по семейным вопросам Эли Меиров. 

- Сегодня мы все чаще сталкиваемся с совершенно необычными семейными ситуациями, которых не так давно еще просто не могло быть. Мы решаем множество вопросов, касающихся суррогатного материнства и использования спермы умерших или погибших мужчин, мы говорим о защите прав детей в семьях представителей социальных меньшинств. Тяга к порнографии - совсем не простая вещь. Специалисты-педагоги сейчас очень внимательно относятся к сигналам о том, что в поведении родителей есть какие-то отклонения по отношению к детям или провокации сексуального характера. Например, доступность порнографических фильмов для ребенка может быть очень серьезным аргументом при решении вопроса о его свиданиях с одним из родителей при их разводе. Каждый случай - дело тонкое, индивидуальное, и требует внимательного рассмотрения. Социальные работники порой не понимают всех особенностей конфликта. Важно знать: если человека по какой-то причине не устраивает конкретный социальный работник, он должен сообщить об этом начальнику отдела соцслужбы, указать причины своего недовольства и попросить замену. 

Я позвонила социальному психологу Элле Берчански. Что может сказать представитель этой профессии о персонажах данной истории?

- Прежде всего, позвольте выразить сожаление о том, что этот разговор происходит уже после развода. Дело в том, что порнография - действительно очень важный психологический индикатор. Вполне вероятно, что можно было бы предотвратить развод, обратись эта пара к специалистам вовремя. Согласно данным исследователей этой темы, очень многие мужчины старше 30 лет просматривают порнографические фильмы, и принято считать, что это один из способов сублимации, то есть перевода эротических желаний и фантазий в приемлемое русло. Ясно, что когда мужчина встречает на улице женщину и у него возникает желание немедленно заняться с ней сексом, ему приходится останавливать себя. Порнография позволяет выпустить пар. Однако важно подчеркнуть, что должна существовать четкая установка между нетрадиционными эротическими фантазиями и полным запретом на их осуществление. Если нормативную порнографию можно в определенных ситуациях воспринимать как руководство к действию, то, понятно, реализация второй полностью запретна. 

Что касается просмотра порнофильмов... Мама должна внимательно следить за эмоциональным состоянием ребенка и улавливать изменения в его поведении. Спокойная мама - спокойный ребенок. Поэтому Марина могла бы настоять на откровенной беседе с мужем и социальным работником на эту тему.

“Новости недели”