Help wanted

Приехав в Америку, Аня, как и большинство выходцев из России, закончила скоростные курсы, стала программистом и довольно быстро нашла работу в большой нью-йоркской страховой компании, где проработала до первого увольнения почти восемь лет. Так повезло далеко не всем. Лариса из Киева, вместе с которой Аня училась на курсах, мыкалась почти год, пока нашла первую работу. Однако через два месяца ее почему-то выгнали. Зато на вторую работу она устроилась через четыре месяца и продержалась на ней почти полгода. Потом ее опять, не понятно за что, уволили, но третью работу Лариса нашла в течение нескольких недель и, наверное, очень удачно. До этого она все время звонила Ане, плакала, жаловалась на сволочных начальников, которые придирались на каждом шагу и давали такие задания, что она не знала, с чего начать и чем закончить. Она звонила Ане и под ее диктовку пыталась что-то сделать. А потом Лариса вдруг пропала и больше не звонила.
В один не прекрасный, а ужасный день Аня и еще почти двести человек из ее отдела неожиданно в одночасье оказались безработными. Анина страховая компания потеряла заказчика, солидную фирму, которая предпочла купить другую, более дешевую страховку. Все в Анином отделе, кто обслуживал эту фирму, были уволены.
Аня разослала свои данные, они в Америке называются резюме, по различным компаниям, которые давали объявления в американских и русских газетах о приеме на работу . Чтобы не терять времени даром, ожидая ответа, Аня вновь поступила на курсы. Программирование нелегкий хлеб. Технический прогресс каждый день выбрасывает на рынок что-то более современное, и сразу же требуются специалисты именно для этого нового, никому пока неизвестного. Так что, если хочешь работать, держи нос по ветру и суши мозги постоянной учебой, учебой, учебой!
Никто в Америке работу за пару дней не находит. Время от времени Аню приглашали на интервью беседу, на которой решается, брать тебя на работу или не брать. Фирма “Тауэр”, куда, согласно объявлению в русской газете, требовались программисты, оказалась магазином по продаже постельного белья. “Зачем здесь программисты?” удивлялась Аня, прогуливаясь по торговому залу, в ожидании своей очереди на беседу с представителем фирмы. Высокие, стройные, как на подбор, продавцы, в черных костюмах и белых рубашках с галстуками, были похожи на хорошо вышколенных официантов. Зорко высматривая покупателей, они по несколько раз подбегали к любому, вошедшему в магазин посетителю, с одним и тем же вопросом: “Вам помочь?” Аня устала им объяснять, что она просто пришла устраиваться на работу и сегодня ничего не собирается покупать.
Прохаживаясь по магазину и глазея по сторонам, Аня очутилась в том конце зала, где витрин уже не было и все напоминало школьный класс. На стене висела доска, около которой мужчина с красным от напряжения лицом громко и раздраженно пытался объяснить что-то очень важное сидящим перед ним людям.
Да поймите вы, наконец, выкрикивал мужчина, вы получаете пять процентов с каждой сделки! Набрали восемь человек вы директор! Пять директоров и вы менеджер! Пять менеджеров вы главный менеджер! И под вами уже сорок человек! И с каждого пять процентов! Не надо ходить каждый день на работу! Пять процентов от ста долларов это пять долларов, от тысячи долларов это уже пятьдесят долларов, от десяти тысяч пятьсот долларов! И так далее и так далее!
В это время к Ане подошел представитель фирмы, близнец тех продавцов, которые работали в зале, и пригласил ее пройти в кабинет. Аня вошла в большую комнату, где в одном конце стояли диваны и журнальный столик, а в другом размещалась самая настоящая кухня. У стола, заваленном овощами и яркими пакетами, суетилась женщина. На плите что-то булькало.
- Так, сейчас мы с вами поговорим, да?- с легким кавказским акцентом произнес представитель фирмы. Он усадил Аню в кресло. Сам сел на диван. - Я вам кое-что расскажу очень полезное. Вы жить долго хотите, да? Значит, должны задуматься над тем, что вы едите. Вот взгляните сюда.
Представитель фирмы, не делая паузы, продолжая быстро говорить, открыл лежащую на столике толстую белую папку, где каждая страничка была копией различных газетных и журнальных статей. Некоторые, видимо, наиболее важные, фразы на станице выделялись желтым цветом. Каждый листочек был запаян в целлофан. Представитель фирмы, не глядя на страницу, тыкал пальцем в статью, каждый раз точно попадая в желтое пятно, и дословно цитировал выделенную фразу. Аня специально проследила за тем, что было написано и что бойко и гладко излагал представитель фирмы. Он ни разу не сбился и не ошибся.
- В Японии, Китае, Тибете, Египте соя тысячелетиями является неотъемлемой частью ежедневного меню. Клеопатру знаете? Она питалась только соей. В настоящее время во всех концах света люди ежедневно умирают, отравляясь испорченным ядовитым мясом, которое напичкано антибиотиками, пестицидами и прочей синтетикой. Вы думаете, что едите овощи, а это - синтетика. Фрукты? Синтетика. Все вокруг вас синтетика. И только натуральная соя экологически чистый растительный белок.
Тут представитель фирмы вынужден был сделать вдох и Ане удалось вставить пару слов.
- Простите пожалуйста, но я пришла по объявлению о работе программистом.
- Об этом потом. Японские исследователи установили, что соя действует против рака кишечника. У меня отец шашлык любил, да? Умер в 54 года. Мама теперь ест только сою, будет жить до ста лет. Вы обратили внимание на наших продавцов? Все стройный, да? Потому что едят сою. Я весил 200 паундов, теперь вешу 160. 40 паундов потерял, только благодаря сое, потому что мясо отравленное перестал кушать.
- А доктор Аткинс утверждает обратное и призывает как раз к мясоедству.
- Кто такой этот Аткинс? Его никто не знает, да? А про сою уважаемые люди пишут, доктора наук!
- Доктор Аткинс тоже профессор и тоже доктор наук. Его книги продаются во всех книжных магазинах и переведены на все языки.
Ане явно удалось сбить представителя фирмы с отработанного темпа.
- Я не понимаю, вам нужны программисты или продавцы сои?
- Что тут непонятного?- занервничал представитель фирмы, лихорадочно листая целлофановые страницы. При обследовании, проведенном в больнице “Ихилов” в Израиле, установлено, что у пациентов, страдающих различными заболеваниями, например, раком предстательной железы у мужчин, которым показано минимальное потребление животного белка, растительный белок из сои полностью заменяет животный. У вас муж есть? Вы ему только скажите, что можно предстательную железу лечить, он вас на руках носить будет!
- У меня нет мужа. Я пришла поговорить о работе программистом! Ане казалось, что она попала в дурдом.
- Хорошо. Не надо про мужа. Подумайте о себе. На Западе частота заболеваний раком груди у женщин-вегетарианок или потребляющих сою в 10 раз ниже. Я вижу - вы уже не девочка. Ряд исследований, проведенных во всем мире, показал, что соя облегчает состояние женщины в период менопаузы. У вас менопауза есть?
- Не ваше дело! Вы что, с ума сошли? Если у вас нет работы программистом, зачем вы давали такое объявление? Позвольте пройти! Мне некогда терять понапрасну свое время!
К Ане подскочила женщина, которая возилась у плиты в кухонном конце комнаты. Она поставила перед Аней тарелку с дымящейся непонятной едой серого цвета.
- Попробуйте, очень вкусно!
- Спасибо, я не голодна. Разрешите мне уйти, повторила Аня, но ее никто не слушал.
- Покушайте, не пожалеете, уговаривала женщина.
- Израильские и международные диетологи считают сою мировой звездой диеты,- с горящими глазами, как заведенный, твердил представитель фирмы, который сидел между Аниным креслом и дверью. Чтобы Аня могла пробраться к двери, представителю фирмы надо было встать. В противном случае через него пришлось бы перелезать, что Ане делать совсем не хотелось.
Представитель фирмы вынул из кармана пачку цветных любительских фотографий, глубоко вздохнул и продолжил свой бурный натиск.
- Посмотрите на эти фото. Я приехал в Америку никем, без гроша в кармане. А теперь? Вот я на Карибах. Это я на Багамах. Париж, узнаете? И вот я около ресторана “Максим”. И все, благодаря сое. Сначала я нашел восемь человек. Потом каждый из них нашел еще восемь. И теперь я - главный менеджер! С каждого получаю свои пять процентов.
- Но ведь это обычный принцип пирамиды, вы что мне Америку открываете? возмутилась Аня.
- Америку! Вот именно Америку! У вас доллар есть? А, не надо ваш доллар, у меня свой есть! Вы наш американский доллар когда последний раз видели? Вот, посмотрите, что на нем нарисовано? Пирамида на нашем долларе нарисована. А почему? Потому что, благодаря этим пирамидам, самые большие миллионеры получились. Вся Америка держится на этих пирамидах! Что вы понимаете? Вы программирование понимаете? Много оно вам дало, ваше программирование? Восьмичасовой рабочий день с придурком-начальником, который говорит, что надо делать? Мне никто не говорит, что надо делать! Я сам что хочу, то и делаю, сколько хочу, столько и работаю! Идите программируйте, платите таксы! Нищие вы были, нищие и останетесь! Не хотите быть богатой, идите, я вас не держу!
Представитель фирмы, наконец-то, поднялся. Аня схватила сумку, на вдохе протиснулась между ним и журнальным столиком и кинулась к двери.
- Эдвис Пресли был бы сейчас жив, если бы ел не гамбургеры, а сою! кричал ей вслед представитель фирмы.
- Вы получаете пять процентов с каждой сделки по продаже продуктов из сои, вещал в торговом зале другой представитель фирмы по продаже постельного белья. Вас ждут прекрасные заработки!
“При чем тут соя, постельное белье и программирование? Зачем я здесь? С ума можно сойти!” пронеслось в голове у Ани по дороге к выходу из магазина.
У двери на улицу толпился народ, в основном, мужчины интеллигентного вида, в костюмах и рубашечках с галстуками.
- Господа программисты, не волнуйтесь!- успокаивал их продавец.- Мы примем всех и с каждым будет индивидуальная беседа.
- Ребята, сою продавать хотите? проталкиваясь сквозь толпу, ехидно спросила Аня.
- Какую сою? удивился кто-то из программистов.
- Женщина, вас никто не спрашивает, идите своей дорогой!- занервничал продавец.
- Друг, ты не хами даме, причем тут соя, объясни!- настаивали безработные программисты.
- Нет тут никакого программирования, они вербуют продавцов сои, объяснила Аня.- Обычные наши русские дела. Лохов ищут. Расслабьтесь, ребята. Ничего вы здесь не найдете!
Разочарованно гудя, толпа начала расходиться.
- Мы нашли те самые продукты, которые и полезны, и вкусны одновременно! кричал продавец, но его уже никто не слушал.
Очередное интервью было в манхэттенском небоскребе, где на двадцатом этаже находилась солидная страховая компания. Аня вышла из лифта и сразу попала в огромный зал, разделенный перегородками на маленькие отсеки, которые называются кубиками. У кубика три стены, поэтому сразу видно все, что в нем происходит. В каждом кубике стоит компьютер и сидит программист.
Первое, что бросилось Ане в глаза, голые ноги, черный зад и белые трусы. В кубике напротив лифта рыжеволосая девица, облокотившись на стол, беседовала с сидевшим рядом с ней программистом. Черная юбка у девицы заканчивалась, едва начавшись. Она, слегка подгибая то одну, то другую ногу, кокетливо покачивала задом и громко хихикала.
“Ничего себе! подумала Аня. Интересно, кто это такая? Программист так себя вести не может, это точно”.
Девица, не меняя позы, оглянулась через плечо и, заметив стоящую в дверях Аню, медленно выпрямилась, сладко потянулась, так что ее белые трусы стали видны не только сзади, но и спереди, и неторопливой походкой модели по подиуму направилась к Ане.
- Добрый день. Я начальник отдела, меня зовут миссис Лившиц. Я буду с вами беседовать,- еще издали бойко протараторила девица по-английски с явным русским акцентом жительницы Бруклина. С каждым шагом навстречу Ане миссис Лившиц старела на глазах, а вблизи оказалась хорошо загримированной дамой в возрасте от сорока до пятидесяти, в зависимости от освещения. Да и дамой ее назвать было трудно, потому что перед Аней стояла та самая Лариска, которая когда-то звонила и плакала, а потом вдруг пропала. Аню она сразу узнала. Это было понятно по насмешливому взгляду глаз, в черной густонамазанной окантовке ресниц, и легкой, чуть заметной, усмешке ярко-красных губ.
- Ну что ж, пойдем, поговорим, все также по-английски официальным тоном Лариса пригласила Аню в свой кабинет и, когда они вошли, плотно закрыла за собой дверь.
“Маскируется,- подумала Аня,- и правильно. Зачем кому-то знать, что мы хорошо знакомы?”
Но Лариса, даже оставшись с Аней с глазу на глаз и при плотно закрытых дверях, продолжала упиваться ролью американской начальницы миссис Лившиц. Почти два часа на своем бруклинском английском она с умным видом строго экзаменовала Аню, задавая ей каверзные вопросы по всем разделам программирования. Выглядело это унизительно и по-дурацки. Аня отвечала, как школьница на уроке, и уже была на грани истерики, когда вдруг Лариска сменила тон и заговорила по-русски, как своя в доску подружка:
- Ну ладно, хватит тебя мучить. Судя по твоему резюме, ты снова на курсы пошла?
Аня проглотила слезы. “Пришла наниматься на работу - терпи!”- приказала она себе, глубоко вздохнула и спокойно ответила:
- Да. Хотелось подучить новый материал.
- Я тоже на эти курсы два года назад ходила. А у кого ты там училась? Как фамилия преподавателя, помнишь?
- Помню. Каплан.
- Жаль! Я училась у Зарецкого. Это настоящий специалист! А твой Каплан идиот. Вот если бы ты училась, как я, у Зарецкого, я бы тебя взяла на работу в свою группу. А раз у Каплана, извини, не возьму.
- А я и не хочу у тебя работать! не выдержала Аня и ушла, не прощаясь.
“Странный мы народ, русские в Америке,- грустно размышляла она по дороге домой.- Китайцы, если вместе работают, стоят друг за друга Великой Китайской Стеной. Израильтяне ведут себя так, будто они все ближайшие родственники. Черные даже называют друг друга братьями и сестрами, попробуй кого-нибудь из них тронь- убьют! И только мы, выходцы из бывшего Союза, которые всю свою жизнь пели о том, что “дружба народов- надежный оплот”, кроме себя, никого не признаем. Одесситы презирают местечковых черновицких и насмешливо заявляют, что ленинградец- это диагноз. Ленинградцы считают местечковыми всех, кто не из Ленинграда и Москвы, и при этом на москвичей поглядывают, как господа на извозчиков. Киевлянам и кишиневцам наплевать кто-откуда, лишь бы урвать для себя кусок побольше и послаще. А если послушать москвичей, то окажется, что на свете есть только один город- Москва, а все остальное- деревня. Поэтому облапошить, подставить, унизить бывшего соотечественника, будь то партнер по бизнесу или коллега,- святое дело. А потом мы сетуем, что американцы, мол, нас, русских, не любят. А за что нас кому-то любить, если мы сами друг друга не любим?”