Встреча через жизнь

Он вошел в здание аэропорта и направился в зал для встречающих. Ее самолет должен был приземлиться через час. Еще всего лишь час — и он ее увидит. Крепко обнимет ту, с которой его разлучили, когда им было по 10 лет...

 

 

— Маринка, давай-ка, солнышко, поторапливайся и брата поторопи.

 

Жанна с Олегом шли к гаражу за своей машиной. Их дети-двойняшки вприпрыжку бежали впереди, на ходу показывая друг другу всякие кульбиты и то и дело разбегаясь в разные стороны.

 

— Дети, не задерживайтесь, иначе представление начнется без вас, — восклицала Жанна скорее для проформы.

 

Счастье лучилось в любом их движении, повороте темных кудрявых головок, в каждом прыжке. Семья отправлялась в цирк. Билеты были куплены несколько недель назад и ребята еле дождались этого дня. Эмоции настолько сильно переполняли детские сердечки, что спокойно и чинно ну никак невозможно было пройти короткий путь от дома до машины!

 

И все-таки Марик умудрился залезть в лужу перед гаражом и теперь виновато взирал на маму с папой, а Маринка верещала, что вот из-за него они точно опоздают!

 

— Так, переодеваться времени нет, — Олег бросил взгляд на наручные часы и ласково потрепал сына по плечу. — В конце концов, ты же едешь в цирк, где выступают клоуны в смешной одежде, часто заляпанной краской. Будешь выглядеть как они!

 

Отец всегда умел найти подходящие слова, и мир, который еще секунду назад казался разрушенным, сложился как пазл в единое целое и начал сверкать и радовать с удвоенной силой. Жанна очень любила это качество в муже, а дети обожали отца.

 

— Ой, я буду как они! Маринка, тебе тоже надо залезть в лужу!

 

— Ну уж нет, — восстала Жанна, — хватит нам и одного клоуна.

 

Олег вывел машину из гаража и семейство расселось по своим местам.

 

— Ну что, ребята, готовы? – обернулся отец к детям.

 

Жанна достала из сумки нарезанные дольками яблоки и принялась их подкармливать. Она делала так всякий раз, иначе Маринку с Мариком невозможно было заставить съесть хотя бы одно яблоко, а в машине это ей удавалось.

 

Они уже подъезжали к круглому с серым куполом зданию цирка, когда наперерез им из боковой узкой улочки на большой скорости выскочил раздолбанный грузовик...

 

* * *

 

— А что вы хотите, милочка? У нас все переполнено, дотации мизерные. Спонсоры тоже не сильно разбежались помогать. Сами вертимся, как можем. Каждый новый ребенок для нас головная боль! — поджала губы директриса детского дома.

 

— У меня пенсия совсем небольшая, но я буду за внучку доплачивать. Только хотела бы приходить к ней каждый день, если можно.

 

— Нет, у нас это не принято! Иначе другие дети почувствуют себя ущербными и обделенными. Раз в неделю, в воскресный день, пожалуйста, как и все остальные, кто приходит навещать.

 

— Бабуль, ну пожалуйста, не надо сдавать Маринку в детдом, — Марик плакал, размазывая слезы по щекам, когда они возвращались домой.

 

— Мы будем к ней приходить. И это временно, ты же знаешь, как только ваша тетя сможет, она сразу заберет Мариночку к себе.

 

— Эта вредная начальница сказала, что только один раз в неделю можно, я же слышал! Ба, ну пожалуйста!

 

— Миленький мой, у меня одной нет возможности справляться с вами обоими. Я уже не так молода, где взять силы?..

 

* * *

 

Марина стояла в коридоре перед дверью кабинета директрисы. Ее вызвали после драки с соседкой по койке.

 

— Коган, заходи!

 

Она робко приоткрыла дверь.

 

— Давай смелее! Чего стесняешься? Девочку избить не постеснялась!

 

— Она у меня украла чешские фломастеры. Они новые совсем, мне бабушка подарила. И я не первая уда...

 

— Говорить будешь, когда слово получишь и если получишь! – жестко обрубила директриса. – Ты цинично избила свою подругу...

 

— Она мне не подруга, — вспыхнула Марина, — она воровка!

 

— Кто тебе дал право меня перебивать, дрянь такая! Две недели не увидишь своих родных. Все вы, жид... евреи права качать любите! Марш отсюда!

 

* * *

 

Софья зашла в подъезд своего дома и стала подниматься по лестнице.

 

“Как же быть с Жанкиной девочкой, свою-то жизнь надо устраивать. В сорок три года кому я была бы нужна... — грустно рассуждала она про себя, — а тут все-таки какой-никакой, но шанс...”

 

Она открыла дверь своим ключом. И поставила пакеты с продуктами на большую обувную тумбу в прихожей. Отклеившийся и свисающий кусок обоев рядом со старым сервантом в очередной раз бросившийся ей в глаза при входе в гостиную, на этот раз особенно раздражал.

 

Марина вышла из своей комнаты ей навстречу.

 

— Привет, Соня. Я ужин приготовила. Ты будешь?

 

— Нет, поела на работе. Нам надо поговорить, — Софья тяжело опустилась в потертое кресло возле полированного журнального столика. — Ты уже большая девочка. И должна понимать, что у меня есть своя личная жизнь...

 

— Я не хочу снова в детдом! — перебила тетку Марина.

 

Она сразу поняла, о чем сейчас пойдет речь. Эта тема поднималась уже не первый раз.

 

— Если я тебе в тягость, можешь отправить меня к бабуле с Мариком в Израиль, наконец. Ты уже столько лет обещаешь, что мы к ним уедем!

 

— Но это будет не детдом, а школа-интернат. Принеси чаю, пожалуйста, и выслушай меня.

 

Племянница, хмурясь, отправилась на небольшую кухоньку и через десять минут внесла в комнату заварочный чайник с двумя чашками, нарезанный на тарелочке лимон и сахарницу с отбитой крышкой. Она поставила все это на стол и села напротив задремавшей тети.

 

Софья встрепенулась и тяжело вздохнула, зная, что ей сейчас предстоит сильно расстроить родную племянницу.

 

— С того времени, как мы с тобой полгода назад уехали жить в другой город, — начала она, — я потеряла с ними связь. Бабушкины письма, видимо, все еще шли на наш старый адрес. Такая путаница... Я им писала уже много раз, но ответа не было.

 

— Тетя, я не видела своего брата с десяти лет! А сейчас нам с ним уже по четырнадцать, и ты говоришь, что они вообще...

 

— Подожди, дай мне договорить. На днях я получила письмо от каких-то незнакомых людей, которые написали, что бабушки уже нет...

 

Софья замолчала. Ей вдруг стало тяжело выталкивать из себя фразы, она как будто давилась ими. Схватив чашку с остывшим чаем, она отпила глоток и закашлялась, так что из глаз потекли слезы. Племянница по инерции подалась было к тетке, чтобы постучать ее по спине, но внезапно передумала.

 

Она не шелохнувшись, выслушала эту печальную новость. Марине было очень плохо, но девочка не хотела плакать перед тетей.

 

Откашлявшись, Соня продолжила:

 

— Это больно и тяжело, но мы с тобой обе понимаем, что бабушка была уже старенькая. А вот где Марик и что с ним — непонятно. В такой ситуации я, конечно, не могу тебя отправлять в Израиль. Тем более, ты еще несовершеннолетняя...

 

— Но мы можем уехать вместе, тетя! –Марина топнула ногой. — А уж там разыщем Марика.

 

— Нет, детка, не можем. У меня наконец-то появилась возможность наладить свою личную жизнь. Есть один человек, который предложил мне сойтись. Наверное, мы поженимся. Но... — Софья замялась, — он хочет, чтобы мы жили вдвоем...

 

* * *

 

Марк вышел из аудитории и отправился к себе в лабораторию. У него было немного времени между занятиями и он решил повозиться с компьютером, который никак не удавалось восстановить. Его уже списали, но для парня это было делом чести. Он хотел его реанимировать и забрать домой. Благо разрешение на это у него имелось.

 

Учеба в университете отнимала почти все его время. И подработка тут же при университете, пусть и за небольшие деньги, была хорошим подспорьем. Это помогало ему снимать на паях вместе с подругой квартиру и как-то крутиться. Тем более что он мечтал купить старенькую подержанную машину. Ему вспомнились дни службы в армии. Марик специально попросился тогда сдать на права, потому что другой возможности получить их просто не видел. Платить за частные уроки самому для него было абсолютно нереально. Но купить автомобиль пока не получалось.

 

“Видимо, придется все-таки взять ссуду”, — решил он, открывая дверь в свое компьютерное царство. Оттуда его мысли плавно перетекли в другое русло. Парень подумал, что давно не навещал бабушкину могилу. Времени как всегда катастрофически не хватало, но и откладывать было больше нельзя.

 

Когда Марк вышел из университета, было уже около восьми вечера. Накрапывал теплый весенний дождик. Он подставил лицо каплям и с наслаждением окунулся в городской шум. На душе вдруг сделалось легко и радостно.

 

“Ничего, прорвемся. Не привыкать!” – вертелось в голове.

 

— Привет, это я. Слушай, я все-таки решил взять ссуду в банке. Гарантом пойдешь?

 

— Марик, я же тебе уже много раз предлагала папину помощь! Почему ты отказываешься?

 

— Нет, Ноа, мы с тобой сами справимся. Так будет лучше. Я минут через сорок приеду. Дома чего-нибудь пожевать найдется?

 

— Пиццу будешь? Сейчас закажу.

 

— Да, давай.

 

* * *

 

— Марина Олеговна, а Ксенька дерется! – Ирочка подбежала к Марине и показала в сторону Ксении.

 

— Ксюша, — Марина строго посмотрела на худющую девочку с огромными глазами, — подойди ко мне, пожалуйста.

 

“Господи, бедный ребенок, глазищи еще больше кажутся из-за эдакой худобы!”

 

Ксения волчонком смотрела на Марину и не двигалась с места. Тогда она сама подошла к девочке и мягко приобняв ее за хрупкие плечики, подвела к стульям, стоявшим вдоль стены в общей комнате, где дети проводили свободное время.

 

— Садись и ты тоже, Ирочка. Расскажите-ка мне, что произошло, только, чур, по очереди. Сначала ты, Ксюша.

 

Но Ксения, потупившись, переминаясь с ноги на ногу, молчала.

 

Марина вздохнула и обратилась к Ире. Та только и ждала момента, сразу же затараторила так, что учительнице пришлось ее слегка осадить.

 

— Я с Аней играла, а она вдруг подошла и меня ударила вот сюда, видите? – девочка показала свою руку, где чуть повыше локтя виднелось небольшое покраснение.

 

— И за что же?

 

— Мы не принимали ее в игру. Она противная!

 

— И не из-за этого! – у Ксении от обиды вдруг прорезался голос, — а потому что ты сплетничала про меня с другими девочками. Я видела, ты им что-то шептала, а потом вы пальцами на меня показывали и смеялись!

 

— Так, ну вот что, чувствую, мне придется поговорить с каждой из вас в отдельности. Давай-ка Ксюша, подожди за дверью.

 

— Даже если тебе не нравится Ксения, ты не должна себя так вести по отношению к ней, — жестко сказала Марина, когда за девочкой закрылась дверь. — Можешь с ней не дружить, но показывать пальцами и сплетничать по углам вовсе не годится. Я надеюсь, ты меня поняла. И мне будет очень неприятно, если я замечу что-то такое еще хоть раз! А теперь будь добра, попроси зайти ко мне Ксению.

 

— Ксюша, сядь и послушай. Ты не можешь каждый раз решать свои проблемы при помощи кулачков. Я вполне понимаю, что это было тебе неприятно и разделяю твою обиду, но нужно найти с девочками общий язык. Тебе с ними жить вместе еще не один год. И если будут возникать какие-то проблемы, я всегда здесь. Ты можешь в любое время обратиться ко мне за советом и помощью.

 

К концу рабочего дня Марина была выжата как лимон. Она жила в двух комнатках при школе-интернате, где преподавала в младших классах. С тех пор, как она окончила эту школу, а затем пединститут, думала, что временно вернется поработать, но уже не смогла уйти оттуда. Ей хотелось заботиться о таких же несчастных детях, какой когда-то оказалась она сама, потеряв сначала любимых родителей, а потом и брата.

 

* * *

 

Марк выкатил из спальни два больших чемодана и спустил их со второго этажа. Он прошел через просторный холл во внутренний дворик своей виллы и сев в плетенное кресло, откупорил бутылочку пива. Сверху донесся голос жены:

 

— Дети, поторопитесь, самолет ждать не будет! — Ноа зашла сначала к Омеру, затем к Жанне.

 

И вдруг перед мысленным взором Марка возник двор его детства и сестричка Маринка. Они хохотали и бежали наперегонки, а затем он вляпался в лужу. Мама сделала вид, что сердится, а папа его утешал.

 

“Что же это было, куда мы собирались?..” — Марик мучительно старался припомнить тот день, но вспоминались как всегда, только полные ужаса глаза сестренки и неподвижные тела родителей.

 

— Ноа, ты садись за руль, я что-то не в настроении. — Марк обогнул водительское сиденье и сел с другой стороны, накинув на себя ремень безопасности.

 

— Ты себя неважно чувствуешь? – всполошилась жена.

 

— Нет, все нормально, просто не хочу садиться за руль сейчас.

 

“Опять эти ужасные воспоминания и тоска по сестре, — поняла Ноа.

 

– Все-таки хорошо, что я решилась разыскать ее, несмотря на его страх узнать, что ее нет в живых. Он же искал ее через социальные сети — но так и не нашел...

 

Остаться одному в 13 лет без родственников, без помощи, это так страшно...” Ноа вспомнила, как она вместе с детьми составляла письма для отправки в Россию. Ох, что это была за мука! Она писала текст на иврите, а дети переводили его на русский, которым владели благодаря отцу. Хотя, конечно, их русский оставлял желать много лучшего, но Ноа больше не могла видеть, как Марк страдает все эти годы...

 

Она поцеловала мужа и села за руль.

 

— Ну что, семейство готово? — бодро спросил Марк, как когда-то его отец.

 

— Даааа! — хором ответили подростки с заднего сиденья. Они уже были в предвкушенье полета и встречи с Америкой, где их ждали друзья.

 

Семья отправлялась в Штаты на два месяца. Марик руководил израильским отделением совместной с американцами хайтековской фирмы. И американцы пригласили его читать лекции в одном из университетов. В свою очередь кто-то из его американских коллег должен был прилететь с этой же целью в Израиль. Марк решил взять с собой семью, тем более что им предоставили прекрасные условия для проживания.

 

Планов было много и у детей и у него с женой. Но была еще и тайная мысль — связаться с родственниками отца, давно перебравшимися в Штаты. Может быть, они каким-то чудом что-то знали о его сестре. Хотя надежды было мало, и он не хотел пока посвящать в это Ноа, не считал нужным зря беспокоить.

 

* * *

 

— Ксюша, я дома. — Марина зашла в квартиру, в которую год назад переехала со своей приемной дочерью. – Ты опять за компом сидишь? Глаза еще не болят?

 

— Мам, тебе на мейл письмо пришло. По-моему там что-то про Израиль! Но я не вчитывалась.

 

У Марины екнуло сердце. Тем не менее, она сердито поинтересовалась:

 

— Ты что читала мою почту?

 

— Я не читала, – обиженно сказала девочка, — я только одну строчку увидела!

 

— Ну ладно, ладно. Иди сюда, я тебе кое-что купила, между прочим.

 

Ксюша моментально перестала дуться и подошла к матери. Марина вытащила из ярко-красного шуршащего и манящего новизной пакета с надписью по-английски нечто завернутое в тонкую бумагу и положила перед дочерью.

 

— Давай, солнышко, меряй!

 

Девочка побежала в спальню вертеться перед зеркалом в новых джинсах. Марина не сразу решилась подойти к компьютеру, лишь полгода назад появившемуся в ее доме — все не хватало денег на покупку столь недешевой вещи. Она надеялась и не знала, чего ей ожидать...

 

* * *

 

— Родной мой, я хочу тебе кое-что показать, — Ноа зашла в кабинет мужа с таблетом в руках.

 

Они недавно вернулись из Штатов. Марк, сидя за компьютером, просматривал рабочие файлы. Он поднял очки на лоб и вопросительно посмотрел на жену. Обычно домашние не беспокоили его по пустякам, когда он работал.

 

“Значит что-то важное”, — решил Марк.

 

— Вот, читай, тут по-русски, я все равно не пойму, — улыбнулась Ноа сквозь слезы.

 

* * *

 

Самолет приземлился вовремя. И через полчаса появились первые пассажиры. Марик, волнуясь, вглядывался в лица пребывающих. Он ни одной секунды не сомневался, что сразу узнает свою сестру, хотя последний раз они виделись детьми. Так и случилось. Когда в воротах появилась стройная темноволосая коротко стриженая кудрявая женщина, толкавшая перед собой тележку с вещами, он сразу понял, что это она. Рядом, держась за нее, шла светловолосая девочка лет десяти или чуть постарше.

 

“Дочка? У моей сестры есть дочь?” — почему-то с удивлением подумал Марк.

 

И тут до него дошло, что, несмотря на всю абсурдность и нелепость своих надежд, он ожидал увидеть маленькую Маринку с косичками!

 

Женщина тем временем приблизилась к нему, держа за руку девочку.

 

— Здравствуй, братик! — Марина смотрела на Марика и не верила тому, что это происходит с ней. Что он стоит здесь, рядом, такой родной и одновременно чужой...

 

Они крепко обнялись и долго не могли оторваться друг от друга.

 

— Мам, вы еще долго? — Ксения потеряла терпение и стала дергать Марину.

 

— Знакомься — это моя девочка, Ксения.

 

— Привет племяшка. — Марк хотел ее обнять, но в последний момент почему-то просто протянул руку и взял ее теплую ладошку в свою. — Ну что, пошли к машине? Моя семья уже ждет. Будут вас закармливать израильской кухней, производить впечатление...

 

Он взял тележку и они направились к лифтам.

 

* * *

 

Марина встала рано утром, весь дом еще спал. Она вышла во внутренний дворик и, обнаружив там Марка, обрадовалась, что он один. Их жизнь протекала в разной реальности. То общее, что их некогда связывало и делало одной семьей, осталось где-то далеко, в иной плоскости и только в скупых воспоминаниях. И теперь им предстояло вновь узнать друг друга. Но вчера это было невозможно. Было шумно и весело, все знакомились, тормошили стесняющуюся Ксению, потом очень долго сидели за столом и поздно разошлись спать.

 

— Не спится тебе? — Марина села в соседнее кресло, стоящее около небольшого круглого покрытого сверху стеклом столика. – Как у вас красиво, цветы чудные!

 

— Это все Ноа, она у меня знатный садовод, — улыбнулся Марик.

 

— Ну рассказывай, как ты жил все эти годы, когда не стало бабушки? Сколько тебе тогда было?

 

— Тринадцать. Меня усыновили очень хорошие люди. Мне больше повезло, чем тебе, сестренка... Я не чувствовал себя чужим среди них, они дали мне много тепла и внимания.

 

— Это они сообщили тетке, что бабушка умерла?

 

— Да, они.

 

— Но тогда почему не написали, что усыновили тебя?! Соня мне сказала, что не знает, где ты.

 

— Этого не может быть, они сообщали. Я точно знаю, Наум читал мне то письмо, прежде чем отправить. И мы были в курсе, что вы переехали в другой город. Писали письма, звали вас к нам, но ответа не было...

 

— Понятно, Соня не хотела уезжать из страны, она как раз тогда собиралась замуж и спихнула меня в школу-интернат. Я ей мешала самим фактом своего существования. А потом вообще уехала в Штаты со своим мужем, даже не попрощавшись со мной...

 

Брат и сестра еще долго рассказывали друг другу о своей жизни.

 

Когда остальное семейство проснулось и потянулось на кухню, их встретил вкуснейший запах выпечки. Марина старалась вовсю, а Марик, не желая отходить от сестры, пытался ей помогать, что впрочем, у него получалось не особо успешно.

 

— Ой, вы еще не знаете, как мама мясо вкусно запекает! – заявила Ксения, — вот увидите.

 

Месяц пролетел как один короткий день, в который вместились весь Израиль и нескончаемые разговоры о прошлом, настоящем и будущем.

 

* * *

 

Ноа с Мариной подъехали к дому. Они каким-то непостижимым образом научились за это время разговаривать на дикой смеси русского, иврита и английского.

 

Непонятно как, но женщины вполне находили общий язык и были довольны друг другом.

 

Марина поднялась в гостевую комнату, в которой они с Ксенией жили все эти дни. Пора было вытаскивать чемоданы, а ведь казалось, что месяц это так много...

 

— Куда это ты собираешься? — в комнату вошел Марк.

 

— Марик, ты забыл, мы завтра ночью возвращаемся домой, — произнесла Марина с грустью. И ей и Ксюше совсем не хотелось уезжать!

 

— Ну пока вы с Ноа и детьми прохлаждались по стране, я тут навел все нужные справки. Будем готовить тебя с дочкой к репатриации.

 

Марк подошел к сестре, обнял ее и прошептал:

 

— Я хочу восполнить прожитые без своей родной сестры годы и никуда тебя не отпущу.