Родословная

- Я вот недавно покопался в интернете насчет всех моих предков и обнаружил, что моя родословная здесь, в Америке, началась с прибытием первых европейцев на судне «Мэйфлауэр», - гордо оповестил менеджер Джэк членов своей небольшой группы в один из тех предновогодних дней, когда срочной работы навалом, да нет сил собраться для ударного труда. В конце года так и тянет пофилософствовать о жизни, оглянуться в прошлое, задуматься о будущем...[!]
- Я уже много раз слышал от американцев, что у них предки ступили на эту землю именно с самого первого прибывшего сюда корабля «Мэйфлауэр», - задумчиво произнес из своего угла программист Алекс. - Гм, какая же вместительность была у этого судна?
- Ты что, ставишь под сомнение мои корни? - насупился Джэк.
- О, нет! Я этого вовсе не имел в виду, - растерялся Алекс. - Просто я пытаюсь вычислить... Ну, теоретически из тех двух сотен пассажиров за неполные четыреста лет, с учетом естественных потерь от тяжелых жизненных условий...
Под тяжелым взглядом Джэка он вконец запутался в своих объяснениях и замолчал, спрятавшись за компьютером. Воцарила неприятная тишина. Выручила, как всегда, любимица отдела Линда Кеннеди, которая очень вовремя оторвалась от телефона и приняла «огонь на себя»:
- Ах, я вам скажу, что это просто невероятно, какую плодовитость показывали в Новом Мире переселенцы, возьмите хотя бы моих родственников для примера. Клан Кеннеди столь разросся за сто лет, что обо мне и многих, многих других даже и не вспоминают во время ежегодных сборов-пикников в Массачусетсе.
- Ну, наверняка вспоминают, просто в их родовом поместье всем места не хватит, - успокоил ее Джэк, к которому уже вернулось хорошее настроение.
- Мои предки появились здесь не по своей воле, - счел необходимым напомнить строгим голосом еще один сотрудник Кевин, подключаясь к теме разговора. Выдержав внушительную паузу, он затем миролюбиво продолжил, - А вообще я родом из обширной семьи зулусского вождя. У зулусов принято делать насечки на щеках ребенка сразу после рождения. Вот такие, как у меня.
И Кевин приподнялся из-за стола, тыча пальцем себе где-то под левым глазом. На его темной коже действительно просматривалась черная полоска шрама. Алекс невольно пощупал себя под глазом: там имелся подобный шрамик, полученный от падения с яблони - обычное дело в мальчишеской жизни. Но никаких сомнений насчет истории происхождения шрама у Кевина он высказывать не решился - характер у зулусов, как известно, взрывоопасный.
Другие тоже благоразумно не задавали вопросов, перебросились еще несколькими ничего не значащими фразами, помолчали и как-то выжидательно посмотрели в сторону последнего члена коллектива - Алекса, который еще не поведал ничего о своем генеалогическом древе. Правда, в группе числился еще один работник, который находился в это время в длительной командировке по странам Ближнего Востока, но с его происхождением и так все ясно: зовут его Ибн-Сауд, живет в Манхэттене, разъезжает на последней марке Лексуса...

Алекс заерзал на своем мягком стуле с колесиками, неловко чувствуя себя от красноречивых взглядов. Дело в том, что похвалиться ему было нечем. Ну, не вспоминалось совсем ничего интересного из истории своих предков. Все его дедушки-бабушки были из самых рядовых семей, трудились себе кто в цеху, кто на поле при советской власти, так же как их предки - при царе. Известных людей в его роду никогда не было, о богатом наследстве и говорить не приходится. Самая что ни на есть заурядная родословная, даже как-то обидно стало.
- А я вот на недельку в свой родной Санкт-Петербург улетаю! - вырвалось у Алекса.
Коллеги переглянулись так, как обмениваются понимающими взглядами психологи во время ознакомительной беседы с новым пациентом своей клиники.
- С остановкой в Хельсинки... - упавшим голосом добавил Алекс, остро чувствуя нелепость своих слов. - Конечно, заказать билет может каждый, другое дело - родовитость. Этого ни за какие деньги не купишь. Ну, если уж только за о-о-очень большие: читал где-то, что в Англии графские титулы выставляются на продажу.
На родину он улетал все еще в плохом настроении, поэтому не стал отказываться от горячительных напитков во время полета. Немного повеселел уже перед заходом на посадку в Хельсинки то ли от «Финляндской», то ли от захватывающей картины бескрайней снежной пелены в окошке: это вам не Нью-Йорк с его мокрой зимой и грязными ошметками снега вдоль усыпанных солью хайвеев! А когда по бетону посадочной полосы чиркнули колеса, Алекс уже решил несколько изменить свои планы и задержаться в стране Суоми на пару деньков. Ведь он когда-то в детстве (уже таком далеком!) мечтал побывать в снежной стране Лапландии, откуда, говорят, и начинает свой ежегодный путь с мешком подарков по дороге с Северного полюса Дед Мороз. Так во всяком случае рассказывали ему родители, когда уговаривали его ложиться спать в новогоднюю ночь:
- К нам в Ленинград он только под утро доберется. Если будешь послушным мальчиком, он обязательно оставит подарок под нашей елкой.
Маленький Саша поддавался уговорам и засыпал, и Дед Мороз никогда не обходил их дом стороной. А так хотелось увидеть его - с окладистой белой бородой в забавной красной шапке! Чуть постарше Алекс водил пальцем по карте Скандинавского полуострова, пытаясь найти рациональное зерно в маминых новогодних историях. Действительно, Деду Морозу имело смысл начинать свой путь «в люди» с северной части Финляндии: добравшись пешком по льду до кромки суши, можно тут же обзавестись хорошей упряжкой оленей, которых в Лапландии огромные стада, а уж оттуда на юг...

И Алекс провел два чудесных дня на заснеженном курорте на Севере, катался до изнеможения на лыжах, флиртовал с рыжими финками у жаркого камина, прокатился на оленьей упряжке и на память увез в Петербург красную конусообразную шапку с белой окантовкой. В родном Питере прогулялся по Невскому и по улочкам своего детства, отдавшись во власть щемящей сладкой болью ностальгии, съездил разок с однокашниками на подледный лов и побывал на тамошних тусовках, потрепавшись от души о жизни в Америке.
Возвратился он в Нью-Йорк в приподнятом настроении. Перед дверями отдела натянул на голову тот самый красный колпак с белоснежной окантовкой и расстегнул сумку с баночками икры, миниатюрными бутылочками водки «Финляндия», палехскими шкатулками и другими сувенирами, купленными в последний момент в «дюти-фри» - магазинчике аэропорта.
- Хо! Хо! Хо! - уверенно распахнул он двери и вывалил подарки на стол изумленного Джэка. - Принимайте подарки с Севера, ребята! Хотите - верьте, хотите - нет, я недавно узнал, что являюсь одним из родственников Санта-Клауса! HAPPY NEW YEAR!