Мораторий на смертную казнь будет нарушен

          
В Верховном суде штата Коннектикут возобновилось слушание дела Джошуа Коммисаржевского, обвиняемого в тройном убийстве, изнасиловании, поджоге, грабеже, вымогательстве, за что ему грозит смертная казнь. Окончательный приговор суд огласит 2 декабря.

Это зверское преступление, имевшее место четыре года назад в Коннектикуте, потрясло Америку, вызвав бурный общественный резонанс. Судебные аналитики назвали его самым жестоким в истории штата за последние 30 лет. На него ссылались несогласные с действовавшим в Коннектикуте на протяжении 45 лет мораторием на смертную казнь. Мораторий был нарушен лишь однажды – в 2005 году, когда казнили серийного убийцу, на счету которого было 8 жертв.

 На сей раз преступников двое – 30-летний Джошуа Коммисаржевский и Стивен Хейс, 51. Суд над Хейсом состоялся год назад. Приговор был вынесен единогласно: смертная казнь. Наступила очередь второго. (Не знаешь, как его и называть – фамилия слишком длинная, а имя, означающее «Спаситель», применительно к этому подонку звучит слишком кощунственно. Воспользуюсь, наверное, инициалами Д.К.)

Не пожалев жизни других людей, преступник, как водится, дрожит над своей собственной. Осознав, что ему грозит, он готов признать себя виновным по всем статьям, лишь бы смертную казнь ему заменили на пожизненное заключение, даже без права досрочного освобождения. Прошение подсудимого озвучили его адвокаты за неделю до начала подбора жюри присяжных для слушания его дела в Верховном суде Нью-Хевена. А после того, как судья Рональд Фасано ответил на прошение Д.К.  отказом, адвокаты начали добиваться отстранения его от слушания.
Своих будущих жертв подонки выбрали в общем-то наугад. Четыре года назад Д.К., которому тогда было 26, и Стивен, 47 лет, незадолго до этого вышедшие из тюрьмы, решили раздобыть денег. Богатый район пригорода Нью-Хейвена Д.К. знал хорошо - он вырос в нем. Их собственный дом находился в каких-нибудь нескольких милях от дома известного в округе врача-эндокринолога Уильяма Петита.

В тот роковой день семья была в сборе: доктор, его жена, Дженнифер Хоук-Петит (48 лет), и их две дочери – 11-летняя Микаэла и 17-летняя Хейли. Ворвавшись в дом, негодяи избили хозяина бейсбольной битой. Обшарив комнаты, они поняли, что денег там нет. И тогда, оставив Уильма и девочек в качестве заложников, они приказали Дженнифер поехать в банк, снять со счета всю наличность и привезти им, пригрозив, что если она не вернется или вернется с полицией, ее муж и дочери будут убиты.

Дженнифер выполнила требование бандитов. Забрав у нее деньги ($15 тысяч), Стивен Хейс набросился на женщину, избил, изнасиловал, а потом задушил. Озверевшие бандиты несколько часов измывались над врачом и его дочерьми, насилуя девочек на его глазах – Д.К. выбрал 11-летнюю Микаэлу.

Понимая видно, что жертвы могут опознать их, преступники решили не оставлять свидетелей. Они сбросили избитого до полусмерти Уильяма в подвал, а двух сестер привязали к кроватям, облили комнаты бензином, подожгли дом и укатили на машине хозяев. Девочки, как показала экспертиза, погибли, задохнувшись от угарного газа.

Но один член семьи чудом уцелел – Уильям Петит сумел выбраться из горящего дома. Он был помещен в больницу и долго находился в тяжелом – физическом и психическом – состоянии. После того как Уильям смог наконец преодолеть душевную боль и дать показания, судьба преступников была решена.

Уильям Петит, даже после всего случившегося с ним не утративший веру в Бога и справедливость, сказал, что не рассматривает приговор как месть за смерть своей семьи: «Месть – дело Господа. Речь идет о справедливости. Мы живем в цивилизованном обществе и должны придерживаться его правил». И добавил, что заслуженная кара не сможет унять боль утраты: «Это как дыра с неровными краями. Со временем края могут сгладиться, но дыра в сердце и душе не заживет никогда».

Адвокат Хейса на вопросы журналистов, как воспринял приговор его подзащитный, заявил: «С восторгом». И это не было издевкой. Преступник боялся тюрьмы, видимо понимая, что сами заключенные не оставят его в покое. В камере он несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством. А потом вдруг решил перед смертью покаяться. (А может это было бравадой, желанием напоследок похвастаться своими «подвигами», о которых люди могли так ничего и не узнать). Ожидая свершения приговора, Стивен Хейс написал несколько писем, в которых признавался, что за свою жизнь совершил не 3, как все думают, убийства, а... 17 (!), первое – летом 1982 года. И что никакого особого мотива у него не было, кроме патологической страсти к старым женским кроссовкам, которые он неизменно снимал с убитой и уносил с собой. Ни одному следователю такое не могло прийти в голову, хвастался в письмах извращенец, поэтому они никак не могли его вычислить.

Близость скорого конца пробудила писательский синдром и у Д.К. Он вдруг надумал вести дневник, излагая в нем свои мысли и ощущения. Дневник этот в качестве улики был приобщен к делу. Д.К. рассказал в нем, как, почувствовав свою власть над людьми и их жизнями, потерял контроль над собой, получая, в частности, наслаждение от того, что избивал Уильяма Петита.
Он и сексуальное насилие над 11-летней девочкой якобы совершил ради «демонстрации силы» перед жертвами.  «Я не смог совладать с демонами агрессии, живущими в моей душе», – с претензией на высокопарность записал Д.К.

«Я не ангел, и всегда признавал это. Да я никогда и не хотел быть ангелом. Моя душа полна шрамов, которые сделали меня не таким, как все.»
Под «шрамами» он подразумевает недостаток родительского внимания и любви в детстве.
В процессе расследования стало известно, что у Д.К., к его 26 годам, уже имелось несчетное число судимостей, что проблемы с законом у него начались с 14 лет. Последний раз он угодил за решетку за воровство и отсидел 5 лет. Незадолго до “тройного убийства” Д.К. и Стивен были условно освобождены.

В Школьном департаменте Чешира – где Д.К. родился и рос, сообщили, что не располагают сведениями о том, что такой ученик посещал какую-либо школу в их районе. Соседи Комиссаржевских высказали предположение, что по-видимому он обучался дома или в частной школе. При этом сами родители Д.К. хранят гробовое молчание, что выглядит довольно странно, особенно если учесть, что они продолжают жить, где жили, в том же городке, в том же доме на Норт-Бруксвейл-роуд. Хотя... их можно понять.

Д.К. – не однофамилец, а, как ни прискорбно, член большой театральной семьи Комиссаржевских. Этот выродок – внучатый племянник знаменитой драматической актрисы Веры Комиссаржевской, игравшей на сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге, и внук известного режиссера Федора Комиссаржевского, ставившего до революции спектакли в Москве – в Большом и Малом театрах. Федор и Вера были детьми княгини Курцевич и известного оперного певца Мариинского театра Федора Комиссаржевского.

В 1919 дед Д.К. (бедный человек наверное перевернулся в гробу) эмигрировал за рубеж и работал сначала в Лондоне, где преподавал в Королевской академии драматического искусства и был директором и главным режиссером Шекспировского театра в Стратфорде-на Эвоне, потом в Париже. Но окончательно обосновался в США, в штате Коннектикут, в городке Чешир, проявив себя и на американской земле как продюсер, режиссер, драматург и сценограф. Здесь же, в Чешире, он и скончался в 1954 году.

Однако если верить свидетельствам родственников, Д.К. приемный сын супругов Бенедикта и Джуди Комиссаржевских (Бенедикт – один из сыновей Федора). Приемный он их сын или не приемный, а история однозначно омерзительная, порочащая светлую память лучших представителей первой волны русской эмиграции, и даже смертная казнь этого гнусного выродка мало что сможет изменить.