ПОСЛЕДНИЙ ШАНС. Из цикла “Криминальный архив”

Литературная гостиная

Джек Ройсон по кличке “Фальстаф” отличался невоздержанностью в еде, тучным телосложением и... Тут сходство с персонажем Шекспира заканчивалось. Потому что Ройсон имел вздорный характер, вел себя безжалостно по отношению к жертвам, и, не думая, стрелял направо и налево. Точнее, сначала стрелял, а потом думал. А так как из-за ряда адвокатских проволочек его не смогли приговорить к смертной казни, то Ройсон отбывал свой срок в калифорнийской тюрьме   строгого режима.

Однажды у него возникли какие-то боли в груди. По мнению тюремного врача, требовалось сделать несколько серьезных исследований, и заключенного отправили под надежной охраной в госпиталь, с которым у тюрьмы был договор.

Там присмотр был менее строг и Фальстаф, убив одного из охранников и ранив второго, сбежал. В первом же дворе, прихватив с веревки высохшую одежду (удачно, что она оказалась почти его размера) Ройсон, как ни в чем не бывало  прошел к отделению ближайшего банка, где, подойдя к кассиру, улыбнулся тому и поздоровался, словно постоянный посетитель.

Кассир, очевидно новичок,  задал Ройсону вопрос:
- Вы пришли за чековой книжкой, сэр?
- Исключительно за наличными, - улыбнулся Фальстаф. - Причем, отдашь мне все!
И наставил на служащего оружие.

Тот, побледнев, тут же бросился опустошать свой ящик от купюр, будто всю жизнь ждал именно этого указания.
- Мне бы мешочек какой-нибудь, - попросил грабитель. - Ну, посудите, милейший, не буду же я разгуливать с такой кучей денег под мышкой!
Получив требуемое, он засунул туда все банкноты, и был таков.

Но в небольшом городке скрыться трудно. Вся полиция графства Лос-Анджелес была брошена на поимку особо опасного преступника, потому сигнал из отделения банка пришелся как нельзя кстати. Один из полицейских патрулей наткнулся на переходящего дорогу Ройсона, и офицеры, выскочив из машины, приказали ему лечь на землю. Фальстаф, не долго думая, открыл огонь. .

На место перестрелки вскоре подоспели еще несколько патрульных машин. Cообразив, что с таким численным превосходством ему не справиться, преступник бросился в первую же калитку и увидел одноэтажный домик. Дверь, на счастье Ройсона, была открыта... В гостиной за обеденным столом сидели трое - женщина лет тридцати пяти и двое детишек - девочка лет девяти и мальчик немного младше ее.

- Приятного аппетита! - сказал Ройсон и предупредил - если кто-то вздумает подняться или закричать - получит дырочку в голове: во время дождя протекать будет!
Дети не двинулись с места, а их мать заверила, что без разрешения неизвестного господина они и шагу не сделают.
- Вот и отлично! - кивнул Фальстаф и добавил. - Дело мое дрянь, конечно. Долго тут даже при большом фарте не продержишься.

Он был прав. Полицейские уже окружили дом и ждали только прибытия начальства.
Шериф Линекер взял руководство операцией в свои руки. Не дожидаясь приезда более высоких шишек, он (телефон стоял прямо в гостиной) предложил Ройсону отпустить заложников и сдаться, гарантируя тому жизнь.

- Так сразу - не интересно, - ответил Фальстаф. - Давайте обсудим другой вариант. Скажем, вы освобождаете от своих людей пару улиц и подгоняете к воротам полицейскую машину. А я выхожу с заложницей - и мы уезжаем. Потом я отпускаю их обоих - и заложницу и машину: зачем они мне нужны?
- Не выйдет, Ройсон, - ответил Линекер. - Ты у нас в руках и мы тебя не выпустим.
- А я не выпущу этих троих, - заверил Фальстаф. - И все останутся при своих, будьте уверены.

Шериф задумался. У него уже была готова группа захвата, но он знал, что Ройсон не из тех, кто сдается без боя. И потому необходимо было использовать все возможности для того, чтобы преступник сложил оружие.

В это время к дому подъехал черный джип, из которого вылез худощавый, жилистый мужчина с невыразительным лицом в простеньких очках. Он на ходу надел узкий галстук и подошел к шерифу.

- Энри Линекер? - поинтересовался он.
- Да, а вы кто? - спросил шериф.
- Джереми Митчелл, - представился мужчина. - Переговорщик. Специальный агент ФБР к вашим услугам.
- И что особенного в этом “специальном”? - ехидно заметил шериф. - Уговорить подонка отпустить заложников и сложить оружие? Этому обучают моих полицейских еще в академии.
- Все дело в подходе, - усмехнулся Митчелл. - Если подход выбран верный, то никто не пострадает, если ошибочный - крови не миновать. А вот если идеальный, то все будет “как на блюдечке”.
- То есть? - не понял Линекер.
- Будет ровно столько всего, сколько и нужно, - заверил переговорщик. - Тютелька в тютельку. Вы хотите разделить яблоко с другом, но кому достанется лучшая доля? Ведь каждый хочет получить большую часть. Потерпевшая сторона считает себя обиженной. Значит, надо делить яблоко по справедливости или не делить вообще. Тогда все будут довольны.
- А что же с яблоком?
- Уйдет в гуманитарный фонд, - махнул рукой Митчелл. - Для голодающих детей Африки.

Шериф только покачал головой. Забавный человек это фэбээровец, ничего не скажешь. Кто знает, может из его затеи и выйдет толк.
- Вам и карты в руки, - решился шериф.

Митчелл взял телефонную трубку.
- Привет, Фальстаф, - сказал он. - Ты мог бы пустить меня в дом? Нам есть о чем поговорить по душам. Я не вооружен и не желаю тебе зла. Клянусь - я никогда лично не выпущу в тебя пулю.
- А с чего мне с тобой говорить? - спросил преступник. - Нам тут и так весело. Знаю я вас - начнешь уговаривать меня сдаться. Ну и что меня ждет кроме смертной казни?!
- Вот ее-то и не будет, это я тебе гарантирую, - сказал переговорщик.

Шериф удивленно переглянулся со своим помощником. Этот парень либо отчаянно врал, либо у него были очень большие полномочия.
На том конце провода молчали.
- Ну, как? - поинтересовался переговорщик. - Откроешь дверь?
- Заходи. Только без всяких ваших полицейских штучек: если кто-то будет мелькать рядом или я увижу тень в окнах - число заложников поубавится.
- Договорились.

Митчелл протянул свою кобуру с пистолетом шерифу и, не торопясь, пошел по дорожке к дому. Остановившись перед дверью, он постучал в нее три раза.
- Можно?
- Давай, заходи! - сказал Фальстаф, открывая замок. - И помни - без глупостей!
- Я даже не вооружен, - повторил Митчелл. - Можете убедиться сами.
- Не я буду убеждаться, - сказал преступник и велел растерявшейся хозяйке. - Обыщи его!

Та робко, но тщательно проверила одежду переговорщика.
- Не волнуйтесь, - сказал он ей. - Я и на самом деле не вооружен.
- Хорошо, если так, - заметил Фальстаф. - Садись на диван и заливай свои трели. Только покороче - я не большой любитель философии.
- А нельзя ли нам провести небольшой размен фигур? - поинтересовался Митчелл. - Пусть детишки выйдут из дома... Ведь у тебя в заложниках такая колоритная фигура, как я?
- Я сам - колоритная фигура, - заметил Фальстаф. - Хотя... следить за всеми трудновато. Пусть мальчишка уйдет отсюда - никогда не любил сорванцов.
- Отлично, - улыбнулся переговорщик, поднял вверх правую руку, подошел к телефону и взял лежащую на столе трубку:
- Шериф, встречайте мальчика!
- Хорошо, Джереми! С первым успехом!
- А теперь, Фальстаф, - Митчелл посмотрел на толстяка, - нам надо много о чем переговорить. Столько тем накопилось, все так сразу и не выложишь...
- Какие еще темы?! - удивился Ройсон. - У нас все должно быть просто: ты уговариваешь меня сдаться, а я выторговываю условия. Вот и вся ярмарка - ничего лишнего.
- Это только так кажется... Вспомни свое детство... Как тебя звали в школе?!
- Ну... а это важно?
- Сейчас - да!
- Пряником. Смеялись и издевались, как могли. С моей-то комплекцией. Пока в восьмом классе я не надавал одному заводиле. С тех пор обходить стали, хотя кличка все равно осталась.
- Вот видишь, - и ты чувствовал себя тоскливо и одиноко. Одиноко, как никогда. Никто не понимал тебя. Родители не обращали внимания, девочки прыскали в кулачок, даже в команду по футболу не брали, хотя там, тебе, казалось, самое место...
- У нас был бейсбол. Но все равно - не брали.
- Какая, однако, тоска... Я тебя понимаю. А чем ты занимался после школы?
- Пошел работать. В колледж оценки не позволяли.
- И снова насмешки, придирки, уколы, но уже на совсем другом уровне. Тогда-то ты впервые и понял, что не такой, как все?

Фальстаф задумался.
- Ты ощутил себя изгоем. Человеком, выброшенным океаном на пустынный берег необитаемого острова. Ты один, и только один...
- Странные речи ты ведешь, офицер, - напрягся преступник. - Что-то тут не то...

Он подскочил к окну и внимательно осмотрел двор.
- Ну вроде ничего не изменилось. А зачем ты мне все это рассказываешь?
- Проверяю сам себя. Мы должны знать все о тех, кто перед нами. Меня зовут Джереми. А тебя?
- Джек.
- Вот видишь, даже в наших именах есть что-то общее. Удивительно, что мы раньше не пересеклись. Тебе не кажется?
- Мне уже давно ничего не кажется. К чему ты клонишь, Джереми?
- Только к тому, чтобы прояснить истину. Ты устал бродить в одиночестве и все время пытаешься найти выход.
- Какой уж там выход, дружище? Деньги - вот наш единственный выход, он же и вход.

Переговорщик улыбнулся и посмотрел на женщину с дочкой.
- Смотри, как они напуганы, Джек, - заметил он. - В принципе, ты мог убить каждую из них, но это будет очередным бегством от самого себя. Безраздельным, безнадежным, безысходным...

Они не вызывают в тебе жалости?
- Наконец-то! - выдохнул Фальстаф. - А я-то думал, почему ты начал вешать мне на уши всякую лапшу? Просто тебе нужно освободить всех заложников и теперь ты играешь со мной в какой-то там синдром, пытаясь пробудить к ним жалость.
- Стокгольмский синдром, - поправил Джереми. - Там все иначе: жертва проникается состраданием к захватчику и пытается его защитить любой ценой. Мы не об этом, старина. Просто, тебе не кажется, что эти двое нам мешают, и будь мы одни, разговор бы пошел намного откровеннее...
- Хм... Ладно. Пусть убираются. Мне и одного тебя хватит. Ты умный - тебя так просто не сдадут.
- Уходите, - сказал заложницам переговорщик, и снова взял телефонную трубку, чтобы предупредить шерифа.
- Сынок, - сказал ему тот. - У меня здесь два снайпера с обеих сторон. Одна команда, и твой Фальстаф - труп. Что ты на это скажешь?
- Без глупостей, Линекер, - улыбнулся Митчелл. - Мы ведь уговаривались.
- Вот видишь, Джек, - сказал он Ройсону, - шериф хотел тебя прикончить, но я держу свое слово. Продолжим нашу беседу?
- Давай, - согласился Фальстаф. - Люблю честных парней, а ты, судя по всему, из таких. Так на чем мы остановились?
- На безнадежности. Почему ты взял себе такое имя? Любитель Шекспира?
- Просто понравилось. В нем есть нечто особенное...
- То, что всегда не хватало тебе самому. Основательность, уверенность, бахвальство, умение находить общий язык с окружающими. Но, увы, только при помощи оружия. И это у тебя крайне скверно получается.
- Как когда, - пожал плечами Фальстаф.
- Ты выбрал себе маску, надеясь, что она скроет твой подлинный облик - облик маленького мальчика, заблудившегося в темном лесу, где каждый куст представляет опасность. Ему страшно и очень хочется выбраться из тьмы. А потому он готов на все - убивать, грабить, нарушать законы, предавать и юлить... Ведь если перед тобой стоит заветная цель, кто задумывается о средствах, которые ты используешь для ее достижения?
- Я чего-то не понял, - почесал Ройсонв затылке.
- Да все ты понял, - махнул рукой Митчелл. - Ты не так глуп, как пытаешься выглядеть. Когда все двери перед тобой закрыты, есть только один выход.
- И какой?
- Вернутся к истокам. Туда, откуда ты пришел. Предстать перед Ним, великим и всемогущим, взмолиться в горестной молитве и покаяться, чтобы тебя дали еще один шанс. Хотя и тут нет никакой гарантии.
- Так зачем мне это?
- А других вариантов нет, и ты знал это с самого начала, когда сбежал из госпиталя. Других вариантов просто не может быть. Нет, возможно, если мы возьмем какой-то высший порядок, то отыщем где-то случайную альтернативу, но ее вероятность слишком мала. Трудно даже себе представить, насколько... Просто надо оказаться по ту сторону барьера. Но перед этим принять решение. И это должно быть именно твоим решением. Последний шанс с непредсказуемым итогом. Русская рулетка... Тебе везло в русскую рулетку, Джейк?
- Никогда не играл. А тебе?
- Так ведь я же до сих пор жив, - переговорщик рассмеялся и добавил. - Может и тебе повезет? Во всяком случае, я думаю, что стоит рискнуть...

Переговорщик горько улыбнулся Фальстафу и направился к двери. Неожиданно за его спиной прозвучал выстрел...
Они столкнулись с шерифом Линекером возле двери в дом.
- Что произошло?
- Ройсон покончил с собой, - пояснил Митчелл. - Я обещал не убивать его и спасти от смертной казни. И то, и другое сделано.
- Ловко это у вас получилось, - вздохнул шериф.
- А просто ничего иного ему не оставалось.

* * *
Джереми Митчелл славился своими нетрадиционными формами работы, за что многие его хвалили, но многие и ругали. Но главное одно - за его короткую службу в специальном отделе у него не было ни одного провала в деле освобождения заложников...