Опасная социальная группа

В мире

Во Владивостоке наконец-то начался суд над Игорем Поповым и Александром Куровым. “Наконец-то”, потому что процесс откладывался три (!) раза - по просьбе стороны обвинения. Наверно, случай редкий, если не уникальный - каждый раз менялись прокуроры.

Можно предполагать - из-за шаткости обвинений. Прокуроры - тоже люди живые, и некоторые из них не хотят выглядеть в глазах общества монстрами, не хотят выставлять себя на посмешище.

Куров и Попов - организаторы митингов и пикетов в защиту 31-й статьи Конституции РФ, гарантирующей свободу собраний. В октябре 2010 года им предъявили обвинение по ст. 282 ч. 2 (“Участие в деятельности запрещенной организации”) и по ст. 282 ч. 1 Уголовного кодекса РФ (“Возбуждение ненависти по принадлежности к какой-либо социальной группе”).
“Запрещенная организация” - национал-большевистская партия. Ее запретили еще в 2007 году. Практически все ее сторонники, включая лидера Эдуарда Лимонова, вступили в новую организацию - “Другая Россия”. Игорь Попов и Александр Куров - также члены “Другой России”. И никогда не заявляли о своей принадлежности к НБП, поскольку в этом нет ни логики, ни смысла. На юридическом языке - “нет мотива”. И как их судить, как доказывать их принадлежность к НБП? Неудивительно, что три прокурора уклонились от чести быть государственным обвинителем.

Второе обвинение - по части 1 ст. 282 УК РФ - требует более полного рассмотрения. Курова и Попова привлекают за плакат, с которым они вышли на митинг в поддержку военных пенсионеров: “Долг каждого настоящего мужчины сегодня - вступить в священную войну против этого государства, этой бандитской власти”.

Я считаю содержание плаката экстремистским. Не в юридическом смысле, а в философском, филологическом, человеческом. “Вступить в войну”, “бандитская власть” - не подростки, должны понимать, какой разрушающий заряд несут подобные слова. А в юридическом смысле содержание плаката больше укладывается не в статью 282 УК РФ, а в статью 280: “Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности”. Почему же к ним ее не применили? Возможно, потому, что понятие “экстремизм” в судебной практике не пользуется популярностью - очень уж оно расплывчато, шатко. С одной стороны, допускает широкое толкование, многих можно привлечь хоть за комментарий в интернете, а с другой - любой судья, вынесший приговор по делу об “экстремизме”, рискует подвергнуться критике, а то и осмеянию. Например, два года назад Ростовский областной суд на процессе по делу Свидетелей Иеговы (опять иеговистов судят, как в СССР!) признал экстремистской цитату из Льва Толстого в брошюрах иеговистов.

Но обвинение по статье 282 часть 1 УК РФ - “возбуждение ненависти по принадлежности к какой-либо социальной группе” - применительно к Курову и Попову еще более шатко, чем статья 280. Поскольку в обвинительном заключении говорится, что они разжигали ненависть в отношении социальных групп “представители власти” и “правоохранительные органы”, то Куров и Попов попросили пригласить на процесс потерпевшую сторону - представителей “данной социальной группы”. Они в своем праве: по закону, преступление всегда конкретно, необходимы конкретные доказательства конкретной вины конкретных лиц по отношению к конкретным потерпевшим. А их плакат относится к так называемым общим мнениям и высказываниям по общим вопросам. Судья Р.А. Чернышев ходатайство отклонил.

Первым россиянином, который получил приговор (2 года условно) по статье 282 часть 1, стал блоггер из Сыктывкара Савва Терентьев. За фразу: “Менты - быдло, гопота, самые тупые, необразованные представители жив(отн)ого мира. Было бы хорошо, если бы в центре каждого города России... стояла печь, как в Освенциме, где церемониально, ежедневно, а лучше – дважды в сутки сжигали бы по неверному менту. Народ чтоб сжигал. Это был бы первый шаг к очищению общества от ментовско-гопотской грязи”.

Ну что тут спорить - экстремистское высказывание. Но как за него судить? Разве что по статье 280. Однако осудили по статье 282. Отбыв условный срок, Терентьев с женой и ребенком уехал в Эстонию, где получил статус политического беженца.

Но, несмотря на “успех” с Терентьевым, правоприменительная практика показала, что дела по “социальным группам” проходят с большим скрипом. Ведь надо четко (юридически безупречно) определить, что такое социальная группа. Философский словарь дает такое определение: “Социальные группы - относительно устойчивые совокупности людей, имеющих общие интересы, ценности и нормы поведения, складывающиеся в рамках исторически определенного общества”.

Эксперты Социологического института Российской Академии наук и Нижегородского государственного университета дали заключение: “Недопустимо признавать сотрудников милиции в качестве отдельно взятой социальной группы только по одному признаку - профессиональной принадлежности... Выделение сотрудников милиции в качестве отдельно взятой социальной группы может привести к формированию в сознании современных россиян представления о том, что они обладают специфическими правами, обеспечивающими им более комфортные условия жизни, чем остальным гражданам России, что чревато ростом социальной напряженности».

Следственный комитет обратился к другим ученым. И получил заключение научных сотрудников Челябинского государственного университета Александра Тараданова и Дианы Циринг: “Представители прокуратуры, суда, МВД, государственных служащих и депутатов Государственной думы” объединены “общим социальным признаком - выполнением общественно необходимой функции «государственное управление».

И тот, и другой вывод дискутируемы. Тем не менее, прокуратуры регулярно заводят дела по “возбуждение ненависти по принадлежности к какой-либо социальной группе”. Создают прецедент? (Хотя в России нет прецедентного права.) Но так ведь можно получить и другие иски. Скажем, от какого-нибудь конкретного журналиста, врача. В интернете без труда найдутся высказывания: “Все журналисты - продажные сволочи”, “Все врачи - взяточники”, “Интеллигенция - стадо паршивых ублюдков и недоумков”. И все представители социальных групп, почувствовавшие себя оскорбленными, подадут иски. Как тогда быть?

Не стоит беспокоиться. К вышеперечисленным судебный прецедент не отнесут. Только к отдельной группе - к государственным служащим. Они очень хотят юридически быть “социальной группой” - и тогда любая критика власти превращается в уголовное деяние, чреватое уголовным преследованием. Они стремятся внедрить в сознание россиян, что “трогать власть” нельзя, опасно.

Ученые умы, наверно, долго еще будут дискутировать, причислять ли государственных служащих к “социальной группе”. Вопрос лишь в юридическом оформлении. В действительности они всегда были и есть “группа”, очень даже “имеющая общие интересы, ценности и нормы поведения”.

В том же Челябинске милиционер задавил на машине человека, раздел, одежду уничтожил (чтобы труп не опознали), тело закопал в лесу. Работники Следственного комитета (члены той же группы) не нашли поводов для возбуждения дела по статье “Укрывательство преступления”, а вменили всего лишь “нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека”. Судья (член той же соцгруппы) не обратил внимания на отсутствие очевидной статьи и приговорил злостного преступника к 4 годам заключения на вольном поселении.
В Смоленске арестовали активистку “Другой России” Таисию Осипову. По подозрению в продаже наркотиков. На первом же заседании суда, еще в марте, дело развалилось. Свидетельница, которая якобы совершала “контрольные закупки” и одновременно была понятой (?) при обыске на квартире Осиповой, не смогла рассказать, когда покупала, в какое время. К тому же она чистосердечно рассказала, что ее как активистку движения “Наши” привлек к операции их политический “куратор” - он же старший оперуполномоченный Центра противодействия экстремизму, проводивший обыск. И много еще скандального выяснилось на первом заседании. Например, свидетельница заявила, что впервые в жизни видит двух других понятых, вместе с которыми присутствовала на обыске. А те понятые не смогли сказать, кто обнаружил наркотики. Выяснилось также, что на бирке пакета с изъятыми наркотиками нет их подписей. Однако вместо того, чтобы закрыть дело или хотя бы освободить на время дополнительного следствия Таисию Осипову, мать пятилетней девочки, суд оставил ее в СИЗО. Таисия Осипова находится в следственном изоляторе уже десять месяцев.

Если посмотреть на действия полиции, на решения судей, то легко прийти к выводу, что это “устойчивая совокупность людей, имеющих общие интересы, ценности и нормы поведения, складывающиеся в рамках исторически определенного общества”. То есть социальная группа. От других ее отличает то, что она обладает властью.
Опасная социальная группа.
Притом, что государственные служащие - вроде как слуги народа. Но в “рамках исторически определенного общества” России они думают о себе иначе.