"Самая преданная жена"

Нэнси Рейган 81 год. Но кажется, что выглядит она почти такой же, как двадцать с лишним лет тому назад, будучи Первой Леди при встрече гостей Белого Дома. Эта иллюзия возникает невольно лишь потому, что цвет ее лица, ее постоянно модная прическа, а главное, прекрасная осанка воссоздают именно тот облик, который запомнился мне еще с 1981 года - Нэнси Рейган на фоне огромного букета роз и розовых стен гостиной Белого Дома в белом платье до пола в день инаугурации ее супруга.
Нэнси теперь очень редко покидает свой дом. Уезжает всего на каких-нибудь полчаса за пару миль от Санкт Клауд Роад в отель «Bel-Air», чтобы повидать кого-нибудь из близких друзей, а потом в сопровождении агентов секретной службы на своем неизменном «Кадиллаке» возвращается обратно, туда, где Рональд Рейган спит в специальной кровати, заимствованной из госпиталя. Они живут вдвоем в одноэтажном, уютном доме. В одной из спален почти целые сутки спит бывший президент страны, а в другой - Нэнси. Она с утра до вечера возле его постели. Но её супруг не узнает ни её, ни оставшуюся у них дочь Пэтти. Он никого не узнает.
Прошло восемь лет с тех пор, как Рональд Рейган в последний раз был в состоянии собственноручно написать обращение к народу нашей страны, в котором сообщил о том, что он болен пока к великому сожалению неизлечимой болезнью - Alzheimer’s disease. В те первые годы его заболевания Нэнси приглашала в свой дом многих «светил» из лучших госпиталей страны. Она выводила супруга на улицу, и они часами проводили время вне домашних стен. Иногда Рональд даже ирал в гольф со своим другом Вальтером Энненбергом. Но прошло уже пять лет с тех пор, как супруг Нэнси в последний раз смог сам дойти до небольшого бассейна, который находится на территории дома Рейганов. Минул еще один год, и Рональд упав, сломал свое бедро. С тех пор, вот уже два года подряд, он не встает со своей больничной постели. Рональд не может ходить. С тех пор Рональд больше не произнес ни единого слова. Он не говорит. Его сознание улетучилось куда-то в небытие, в небеса. И они, Нэнси и Рональд, тогда, два года тому назад, попрощались навсегда. Молча. Глядя в глаза друг друга. Не говоря ни слова.
С того дня Нэнси практически не покидает своего супруга. С утра до позднего вечера она с ним, в его спальне, и только самому Богу, вероятно, известно, как удается ей оставаться все той же самой Нэнси, которую люди помнят по ее дням пребывания в Белом Доме, теперь безвозвратно далеким от нынешних будней. Рональда и Нэнси разлучает теперь лишь темная, глухая, безмолвная ночь, и порой её короткие отлучки на ланч с кем-то из друзей в «Bel-Air», или какая-нибудь официальная встреча по соседству в «Simi Valley», где находится «Библиотека Президента Рональда Рейгана». И еще, это было в 1995 году, Нэнси побывала в Конгрессе страны, где выступила с программной речью по поводу беспредельно разросшейся эпидемии наркобизнеса. Год спустя Нэнси прибыла на несколько часов в Сан-Диего для участия в Национальной конференции республиканской партии. И, наконец, недавно, в июле, она впервые после того, как со своим супругом навсегда покинула Белый Дом, вновь побывала там, где получила присвоенную Рональду медаль - «Presidential Medal of Freedom».
Накануне девяностолетия Рональда телевизионный «магнат» Лэрри Кинг спросил бывшую Первую Леди не хочет ли она, или вообще, может быть она подумывает о том, чтобы поместить своего супруга в частное медицинское профессиональное учреждение, где бы ему оказывался полный уход и полное внимание. Нэнси даже вздрогнула от этого вопроса. «О! Нет! Нет! Нет! - Воскликнула она. - Никогда. Никогда». Ее близкая и давнишняя приятельница Мэри Джейн Вик, чей муж Чарли служил в администрации президента Рональда Рейгана, категорически утверждает: «В мире нет более преданной жены, чем Нэнси». Вряд ли кому-нибудь придет в голову мысль о какой бы то ни было возможности опровергнуть это утверждение.

Роль первой леди, Нэнси Рейган - сохранение колоссального президентского наследия, оставленного её супругом. Эта роль - её общественный долг. Но тем не менее, Нэнси утверждает, что её первостепенный долг - в постоянной, ежедневной, ежечасной заботе о своем горячо любимом муже. И эту роль, сугубо личную, Нэнси понимает по-своему. Вот уже несколько лет, по крайней мере на протяжении двух последних, она безо всякого публичного официоза работает над проблемой, которая по её мнению при благополучном разрешении сможет воссоздать совершенно иной облик исторического наследия одного из лучших президентов страны - её Рональда Рейгана.
Нэнси подняла свой авторитетный голос в звучной общественной компании в защиту прав федеральных органов финансировать научные учреждения с целью создания искусственного человеческого эмбриона. Нэнси, как и многие прогрессивные ученые, верит в то, что рождение такого эмбриона поможет найти путь полного излечения пока смертельно опасной болезни, Alzheimer disease, коей безнадежно болен ее любимый муж. Она хочет превратить свое частное, личное горе в нечто совершенно иное мироощущение, в нечто обнадеживающее, сулящее миллионам других людей хотя бы какую-то надежду в их несчастной судьбе. «Конечно, нам с Рональдом уже ничего не поможет, - говорит Нэнси, - но, Бог мой, сколько же на свете ужасных болезней. Диабет, множественный склероз, болезнь Паркинсона. Почти в каждой семье кто-нибудь страдает от этих недугов».
Её мечты устремлены сейчас на калифорнийский университет Стэнфорд, совсем недавно объявивший о готовности произвести на свет искусственный эмбрион человеческой породы. В этом всемирно известном научном центре хорошо знают о той роли, как здесь говорят «роли чемпиона Нэнси», которую играет бывшая Первая Леди. Возможно, её авторитетный голос возымел свое влияние и на перемену климата в нынешней администрации Белого Дома, которая еще совсем недавно отрицательно, если не категорично, относилась к возможному финансированию исследований по созданию искусственного человеческого зародыша из федеральных фондов. Такой зародыш, или на языке медиков эмбрион, лишенный при своем рождении определенных ген, ответственных за возникновение у людей пагубной, ужасной по тяжести и в итоге смертельной болезни - «Alzheimer’s disease, сможет отменить смертный приговор природы, вынесенный ею миллионам людей.
Нэнси упорна и настойчива в своей защите столь важного для нее проекта, переросшего из проблемы медицинской в жгучую, острую дилемму политического характера. Она написала письмо лично президенту Бушу с настоятельной просьбой отменить всякие ограничения на федеральное финансирование проектов по созданию искусственного человеческого эмбриона и во всеуслышание объявила это через прессу. Нэнси установила прямой контакт с двадцатью членами Конгресса страны и сама приняла таким образом непосредственное участие в подготовке нового законодательного акта, который бы открыл для современной науки все замки ото всех кладезей федеральной казны. К составлению такого документа она привлекла четырех видных ученых страны, ставших вместе с ней его спонсорами.
Независимо от того, что скажут, напишут или подумают о ней историки, бывшая Первая Леди выполняет свою новую роль действительно, как чемпион, идущий впереди всех защитников этого прогрессивного проекта, известного в мире, как «embryonic-stem-cell research». Это именно та область современной науки, которая по мнению Нэнси, поможет переродить ее собственное горе в надежду на избавление от него многих других. «Нэнси потрясающе сильная личность», - сказала мне её близкая подруга Кейси Рибикоф, вдова бывшего сенатора Эби Рибикоф, умершего от Alzheimer’s disease. «Нэнси копия своего мужа. - повторяет мысль вдовы сенатора бывший Госсекретарь Джордж Шульц. - Если Рональд загорался какой-нибудь идеей, он непременно доводил ее до конца. Нэнси поступает точь-в-точь, как и ее супруг».
Он и она - два лица единого семейного портрета навеки преданных друг другу людей. Если бы кому-то удалось предсказать о чем думает в эту минуту Рональд Рейган, то можно был бы без ошибки сказать - о своей горячо любимой жене. «Каждый в Белом Доме знал, что Рональд и Нэнси близки друг к другу, как, пожалуй, никто другой». - Это слова того же Джорджа Шульца, который знает семью Рейганов уже много, много лет.

За годы совместной жизни Рональд Рейган написал Нэнси более семисот писем. Два года тому назад издательство «Random House» выпустило в свет основанную на них интереснейшую книгу «Я люблю тебя, Рунни». (Рунни - ласковое, сокращенное имя производное от Рональд). Это издание раскрывает перед читателем подлинное лицо Нэнси, бывшей, пожалуй, самой властной Первой Леди из всех известных в современной истории страны. «Я не убежден в том, что полный детант между нашей страной и бывшим Советским Союзом мог бы произойти без помощи Нэнси, - говорит бывший председатель демократической партии и бывший посол США в Москве Роберт Страус. - На этот счет у меня нет никаких сомнений. Она горела желанием видеть в своем супруге человека мира. И он таким стал».
Рональд Рейган за короткий срок до неузнаваемости возвеличил мощь наших вооруженных сил, провел искуснейшую, ювелирно отточенную, умнейшую политику в области резкого снижения мировых цен на арабскую нефть и поставил таким образом бывший Советский Союз перед лицом банкротства. И это было публично признано в 1984 году бывшим министром иностранных дел Громыко, срочно прибывшего тогда в Вашингтон и встретившегося с Рональдом Рейганом. Но это не была сухая, официальная встреча. По настоянию Первой Леди был организован дружеский ланч, создавший атмосферу откровенности и доброжелательства. А потом и сама Нэнси, впервые и в последний раз, приняла участие в самой деловой части той исторической встречи, сидя плечом к плечу с Громыко. Он шепнул ей тогда: «Ваш супруг действительно хочет мир?». Она утвердительно кивнула. Тогда Громыко чуть слышно попросил её: «Тогда шепчите ему в ухо каждую ночь слово мир». Первая Леди улыбнулась, сказав «O’K», и тут же прошептала в ухо Громыко: «Мир, мир, мир».
Через несколько месяцев в Женеве состоялась первая встреча президента Рейгана с Горбачевым. Тогда во время той встречи тоже впервые обсуждался важнейший вопрос - взаимное сокращение вооружений. И тогда же, как теперь свидетельствует бывший Госсекретарь Джордж Шульц, ни кто-нибудь, а Нэнси, нашла для двух лидеров прекрасное место, где они могли бы спасть чуть ли не бок о бок и иметь возможность говорить сколько угодно и о чем угодно и, разумеется, о том, что не было предусмотрено никакими официальными протоколами. Они уходили по вечерам отдыхать в маленький домик с камином, что был на берегу озера, и там, вероятно, а ни где-нибудь еще, в действительности и окончательно решались важнейшие проблемы того сложного периода современной истории.
Во времена других жарких дней того времени, в период так называемого иранского кризиса, «Iran-Contra affair», Первая Леди сыграла главную роль в защите своего мужа от недоброжелательной и несправедливой критики со всех сторон - со стороны прессы и со стороны его политических оппонентов из демократической партии. «Рунни в голову не приходило, что кто-то тогда хотел его отставки, - говорит Нэнси. - Как он был не прав». А он действительно был не прав. Его политические оппоненты делали тогда все возможное, чтобы осквернить, не заслуженно и не справедливо опозорить всю эпоху президентства Рональда Рейгана. И Нэнси пошла тогда в бой. Она пригласила в посредники того острейшего политического конфликта в те дни влиятельнейшую фигуру из числа верхнего эшелона демократической партии, человека, который в те дни резко критиковал Рональда Рейгана, человека, ранее возглавлявшего избирательную кампанию Картера против кандидатуры Рональда Рейгана - упоминавшегося мною ранее Роберта Страуса.
Рональд был вне себя от решения своей супругу. Но, тем не менее, он сделал то, что она просила. Роберт Страус принял на себя миссию посредника и спустя некоторое время видный, влиятельный демократ высшего ранга откровенно доложил Рональду Рейгану о том, что он был ложно информирован по поводу роли самого президента в иранском конфликте и что он постоянно и умышленно получал от определенных лиц заведомо неправильную информацию. Их встреча состоялась поздно вечером в Белом Доме. «Первая Леди была в экстазе, и мы с тех пор стали друзьями. - Позже вспоминал Роберт Страус. - В тот вечер я влюбился в Нэнси, и мне кажется, она влюбилась в меня».
Прошло более двадцати лет с тех пор, как Первая Леди покинула Белый Дом. Теперь она живет далеко от него в Bel-Air и почти все время проводит в одиночестве наедине со своим супругом. «Она часами сидит возле его кровати и держит в своих руках его руку». - говорит сейчас Пэтти Девиз, единственная оставшаяся дочь Рейганов. Она говорит, что это неповторимое единство духа и сокровенной любви, навеки вечные сблизивших двух людей, вселило в сердце ее матери непременное желание превратить личное горе в надежду других на лучшую участь. И Нэнси верит в эту лучшую судьбу, которую сулит людям современная наука, с такой же откровенностью, с какой она и он вместе все время верили в мир во всем мире.
С Новым Годом, Нэнси и Рональд!