Необыкновенное кощунство

Мои коллеги из французского сатирического журнала CharlieHebdo, опубликовав карикатуры про разбившийся на Синае российский самолёт, достигли новой высоты в низости

Лилиана БЛУШТЕЙН,
собственный корреспондент журнала "ИсраГео" во Франции

Фото: Wikipedia /  JJ Georges

Впрочем, новой ли? И есть ли предел свободе слова и рисунка, если журналисты и карикатуристы взяли за образец заборную живопись? Несомненно, я категорически против убийства людей за то, что они выражают свои скандальные мысли — и продолжаю скорбеть по сотрудникам, убитым 7 января 2015 года. Но я не готова выйти на улицу с плакатом "JesuisCharlie". Не готова была это сделать и назавтра после теракта — так как тем самым дала бы легитимацию низкопробщине, рядящейся в тогу свободной журналистики.

Я надеялась, что жестокий урок, полученный в январе, заставит "шарлейцев" прочертить ту грань, за которой внутренний редактор уже должен накладывать табу. За этой чертой насмешки над религиозными чувствами. Но еще ниже — утробный хохот над погибшими (если только это не были такие одиозные личности, как Муаммар Каддафи или Саддам Хусейн — хотя и над их смертью я потешаться не стала бы).

Кощунство для "шарликов" — ходовой товар. Но всё чаще они превосходят самих себя.

Опубликовав карикатуру с использованием образа утонувшего сирийского мальчика, под шквалом жёсткой критики "шарлейцы" принялись объяснять, что это они не мёртвого ребёнка высмеивали, а тех, по чьей вине он погиб. Общественное мнение проглотило это оправдание — несмотря на вполне очевидный дурной запашок.

И вот теперь в CharlieHebdoотреагировали на крушение российского самолета AirbusA321 «Когалымавиа» на Синайском полуострове. Поскольку тиражировать эти рисунки я не хочу, передам их описание, сделанное на Ленте.ру.

На первом рисунке изображены летящие на голову бородатого террориста тела и обломки лайнера. Подпись гласит: «ИГИЛ: российская авиация усилила свои бомбардировки».

На второй карикатуре изображен череп, лежащий среди обломков и тел, который рассуждает об опасности российских лоукостеров и говорит, что, наверное, ему следовало бы лететь на «AirCocaine» (это намек на скандал, связанный с Саркози и контрабандой кокаина, отсылающий к предыдущим рисункам "шарликов").

И третья публикация, посвященная этой трагедии — уже без иллюстрации — извещает, что ИГИЛ сбил самолёт, чтобы добыть для себя 224 порции бесплатной еды. Правда, тут "шарлики" явно попали пальцем в небо (то самое, где произошла катастрофа) — если речь идёт о лоукостерах, то еда-то должна подаваться за отдельную плату!

Мне могут возразить, что еще с древних времён карикатуристы использовали в своих работах тему мертвецов. Вспомним, например, карикатуры на Николая IIна фоне повешенных крестьян, или Гитлера с убитыми евреями на заднем плане. Были карикатуры и на организаторов еврейского погрома в Одессе или резни армян в Турции. Но художники не высмеивали невинно убиенных — они били по палачам! "Шарлики" же просто топчутся по телам жертв авиакатастрофы, даже ещё не преданным земле.

Еще мне могут сказать — а с чего вдруг я присоединилась к хору голосов, обличающих редакцию CharlieHebdo, составив компанию хамоватому Жириновскому, вечно испуганному Пескову, разного рода российским привластным прихлебателям и ура-патриотам.

На это отвечу: это мой собственный голос, который поддерживает редакция журнала "ИсраГео", где я служу. А то, что моё мнение на сей раз совпало с точкой зрения малосимпатичных мне личностей, ничуть не говорит об единстве целей. Более того, мне противно, что они превращают реакцию на глумление над трагедией их соотечественников в политический фарс.

Что-то я не видела среди встречающих останки в аэропорту Пулково ни Путина, ни кого-либо из руководства страны, ни патриарха Всея Руси — хотя большинство погибших были православными.

Что-то я не слышала, чтобы всенародный траур по стране вызвал искреннюю скорбь за пределами Санкт-Петербурга, где тысячи горожан пришли с цветами на Дворцовую площадь — причём, совершенно стихийно, по призыву в соцсетях Вконтакте и Facebook. Команда "скорбеть" не была дана сверху — и горе так и осталось петербургским, а не стало всероссийским, не выплеснувшись за пределы квартир, где простые люди, возможно, и оплакивали жертв. Более того, во многих ночных клубах, невзирая на официально объявленный всенародный траур, отмечали Хэллоуин! Это ли не кощунство, это ли не бессердечие?

Что-то я не понимаю нежелание российских властей признавать как одну из основных версию о теракте… Впрочем, как раз понимаю: ведь если признать, что самолёт был взорван, следует допустить, что таким образом исламисты отомстили за военную операцию РФ в Сирии. А это уже бьёт по репутации повелителя стерхов.

Бывшие мои соотечественники, что же вы? Это же трагедия России! Такая трагедия, которая должна заставить сердца замереть, а слёзы — оросить щёки даже самых закалённых мужчин…

Зато за пределами России это горе разделили — в Иерусалиме в день авиакатастрофы была образована "стена плача", посвященная не только нашей соплеменнице Ане Тишинской, но и остальным жертвам катастрофы. В Париже, Берлине и Лондоне простые люди принесли цветы и свечи к стенам российских представительств. В Киеве — столице страны, объявленной Кремлём врагом! — тоже. Ко мне домой, зная о моём российском происхождении, заглянула соседка-француженка, чтобы передать, насколько она соболезнует этому горю. И всё это не показуха.

А вот гневная отповедь редакции CharlieHebdo, изрекаемая официальными лицами, показуха. И пока они, соревнуясь друг с другом, выдают свои публичные обвинения, а не отправляются к семьям жертв авикатастрофы, чтобы утешить их, я не поверю в их искренность.

Но не о российских политиках я сегодня пишу в первую очередь, а о французских журналистах и карикатуристах. На мой взгляд, мои коллеги из других изданий должны чётко сообщить, что ценности свободы слова и рисунка должны быть ограничены ценностью человеческой жизни. Табу может не быть только в общественном парижском туалете, где каждый волен любым дерьмом написать или нарисовать любую пакость. Правда, потом придёт уборщица и, проклиная "живописца", уничтожит его творение. А вот то, что издано немалым тиражом и поступило в киоски, ни одной уборщице не смыть.

P.S.

Только что прочитала, что написал депутат Заксобрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский — и готова подписаться под каждым его словом:

"То, что сейчас сделали карикатуристы из «Шарли» — мерзко и отвратительно. Если кто-то считает это шуткой юмора – мне его жаль. Это столь же мерзко, как и карикатура с утонувшим мальчиком. Поэтому я не читатель этого журнала, никогда его не куплю и другим не посоветую. Потому что противно. Это во-первых.

Нельзя убивать даже за самые мерзкие карикатуры. Никого. Это во-вторых.

А в-третьих, не менее, а то и более мерзко очень многое из того, что говорится и показывается в России. Начиная с отвратительного «малайзийский "Боинг" упал, потому что был тяжелее воздуха» и заканчивая двухдневным молчанием первых лиц страны после гибели самолета в Египте и их очевидным страхом перед возможной связью гибели самолета и военной операции в Сирии. И это куда важнее и страшнее для нас, чем самые мерзкие карикатуры во французском издании, которого практически нет в России.

isrageo.com