Клуб любителей детектива. Вера, Надежда и Идея

- Что значит «закрученное вранье»? – побагровев, спросила Барбара. Вообще она милейшее существо, но это при условии, что никто не обижает ее Антуана. – Вы совершенно не знаете меня, вы совершенно не знаете моего мальчика, однако смеете...
- Простите, бога ради. Я действительно совершенно не знаю вас и вашего мальчика, но зато я много читаю. Я еще могла простить ему синяк под левым глазом, но не моего любимого Алонсо Кихано!
- Извините, Надежда, но, по-моему, вы не член нашего клуба. И я думаю, что никто не станет возражать, если вы покинете наше заседание, - почти прокричала Барбара.

Выглядела она в тот момент ужасно: пунцовые щеки не лучшим образом сочетаются с седыми буклями.
- Барбара, успокойся, - я отложила вязание и встала. Пришла пора вмешаться, не хватало нам еще тут потасовки. Между прочим, все члены клубы – эти милейшие старушки во главе с Ритой – следили за перепалкой, как зрители на поединке боксеров. – Надежда, может быть, вы опять нам все объясните? А то действительно некрасиво, все мы знаем Антуана много лет, он славный парень!
- Простите. Я слишком эмоциональна. Но Антуан перегнул палку. Барбара, я вам сейчас все объясню, - обратилась Надежда к мисс Сайден.
- Действительно, успокойся, Барбара, тебе волноваться вредно, а мы все тут и так знаем, что Антуан врет, - поддержала Надежду Вера Бабитская. И протянула

Барбаре стакан с водой. – Мы все только что услышали, что он сказал про своего друга, что тот левша. А через пять минут он же сказал нам, что из-за удара под левым глазом у него теперь синяк. Дорогая моя, я тебе как врач скажу, если бьет левша, то синяк будет под правым глазом! Я таких побитых за свою практику в госпитале знаешь сколько видела!
- Ну, ошибся мальчик, - уже довольно вяло отреагировала Барбара. 
- В том-то и дело, что он слишком часто ошибался в своем рассказе, - с мягкой улыбкой сказала Романова. – Вы знаете, я обожаю «Дон Кихота», книгу эту перечитывала много раз. Так вот в самом конце, когда описывается смерть Дон Кихота, там называется его настоящее, истинное имя, рыцарь шептал его Санчо

Пансо уже в бреду...
- Алонсо Кихано? – вдруг спросила я.
- Да, именно! – подтвердила Надежда. – А Альдонса - это...
- Дульсинея Тобосская, - почти хором сказали все милые старушки.
- Вот видите. И это можно было бы считать забавным совпадением, если бы не еще одна ложь. Антуан сказал нам, что они поехали в городок, расположенный на границе Огайо и Кентукки.

А потом он вдруг увидел надпись: «Америка начинается здесь». Но это девиз штата Пенсильвания! 
В этот момент опять раздался телефонный звонок, это был Антуан, который добрел до банка и жаждал получить от тетки деньги на обратную дорогу. Барбара взяла трубку  и не своим голосом, а точь-в-точь, как питон Каа из советского мультфильма «Маугли» сказала:
- Если ты, неблагодарная дрянь, еще хоть раз соврешь мне – я тебя на порог дома не пущу. Деньги, которые взял на машину, можешь, так и быть, отдавать мне частями. И запомни – я тебе не дура какая-то, которую можно за нос водить, - Барбара выдохнула и тут же продолжила. – Одно меня радует, что ты прочитал хотя бы «Дон Кихота». Привет Альдонсе! – и положила трубку.

Мы, не сговариваясь, зааплодировали. Действительно, этому мальчику давно пора повзрослеть. 
- Надежда, спасибо вам, - как-то разом загалдели собравшиеся.
Да, надо сказать, эта дама в шляпке весьма разнообразила наше заседание. Обычно на них мы обсуждали рецепты и последние новости, сплетничали, пили чай и делились воспоминаниями об ушедшей молодости. А тут уже второй раз подряд мы из «милых» старушек превратились в «детективных» старушек, однако...

Часть 3.
Не хочется вас расстраивать...

- Я не буду мешать заседанию вашего клуба, - искренне сказала Надежда, приподнимаясь со своего места. И все опять зашумели.
- Останьтесь, дорогая, - вдруг нежно проворковала Барбара. – Мы так мало о вас знаем, расскажите нам о себе.

Надежда села на место.
- Мне 65 лет. - Ого! Я думала, что ей лет на восемь меньше. – У меня взрослый сын, три внучки. Они тоже живут в Нью-Йорке. Я в прошлом режиссер-документалист, работала на Центральном телевидении в Москве. Переехала в Штаты десять лет назад, когда вышла на пенсию. На этом настоял сын. Если вкратце, то это все.
- Кому чайку? – спросила я.

Как-то за этими разговорами мы опять забыли о фирменном пироге Виктории, и он мог вот-вот повторить судьбу своего «старшего брата». Никого уговаривать не пришлось – старушки застучали ложками по тарелкам.
- Надя, простите, где вы купили такую славную шляпку? – спросила я.
- Эта - из Италии. А та, в которой я была во вторник, из Парижа. У меня вообще две слабости – шляпы и книги.   
- Это, наверное, они были в коробках, которые вносили в ваш дом?
- Да, и простите меня за столь ранний переезд, на этом настоял мой сын. Он хотел проконтролировать все сам и не опоздать на работу.

Я мило улыбнулась в ответ и вдруг поняла, что не буду против, если Надежда захочет вступить в наш клуб. Видимо, неприязнь к ней у меня была вызвана только тем, что она меня разбудила во вторник. Какая же я мелочная временами! 
- А это что у вас за чудесная репродукция? – спросила Романова, глядя в открытое окно гостиной.
- Это же настоящий Левитан! – гордо ответила за меня Дениз Кэт, искусствовед по образованию. – Самый настоящий! Это я вам как эксперт могу подтвердить.
- Разрешите, я посмотрю? – Надежда встала и прошла в гостиную, где в центре комнаты висела моя гордость – неизвестно как попавший в Штаты пейзаж

Левитана. Удивительной красоты березовая роща: светлая, яркая, какая-то прозрачная.., тропинка и едва заметный силуэт девушки, уходящей по дорожке в этот нарядный лес... Рама у картины была очень скромная – обычные тонкие реечки, выкрашенные в белый цвет. Я сама – преподаватель французского языка, далеко не художник, рисовать не умею вообще. Но при этом обожаю живопись. И мне всегда казалось, что тут другой рамы и не надо – это белое обрамление словно подчеркивало общий светлый тон пейзажа.  
- А как она к вам попала? – спросила меня Надя.
- Мы купили этот дом. Прожили несколько лет и решили сделать из чердака жилую комнату.

Я разбирала там старые вещи и наткнулась на эту картину! Не поверите, она была в замечательном состоянии. Совсем не пострадала от времени. Даже рама была как новая! Наша Дэниз – искусствовед. И мы отдали ей эту картину, она провела тщательное исследование и сказала, что это настоящий, подлинный Исаак Левитан!
- А вы не хотели бы о нем рассказать общественности? Представляете, сколько может стоить эта картина теперь?
- Мы не хотим ее продавать, - довольно резко ответила я. – Сколько бы она не стоила. Понимаете, Надя, с появлением этой картины в моей семье жизнь наладилась. Все стало лучше... И я не хочу разрушать это состояние...
- Конечно, - весело ответила Надя. – Конечно, разрушать не надо. Вам же дорога картина, потому что она вам нравится? Или потому, что это Левитан?
- Нет, она понравилась мне с первого взгляда, я тогда понятия не имела, кто ее нарисовал.
- Ну и отлично. Не хочется вас расстраивать, но это не Левитан. Да, скорей всего, эта картина того времени, но написана она кем-то другим!
А я только к ней прониклась, хотела, чтобы ее в «ОМС» приняли!
Что насторожило Надежду? Почему она решила, что пейзаж написан не Левитаном?
Ответ и продолжение в следующем номере.