Благодарность Музейной Миле

Спасибо, – говорю я, – весёлое спасибо
Уолт Уитмен

«Весёлое спасибо!» Именно так, вслед за великим американским поэтом, наверняка вот уже 33 года подряд восклицает каждый, побывав в чудесный этот июньский вторник здесь, на всему миру известном, зовущемся Музейной Милей отрезке ставшей символом Нью-Йорка 5 авеню. Впрочем, и до 1978 года ньюйоркцы дружно называли эту будто вычленённую из знаменитого проспекта милю с её десятком мирового класса музеев МУЗЕЙНОЙ, и именно по их настоянию, т.е. говоря высоким штилем, по зову народному, отцы города наконец-то имя это узаконили, а день официального признания провозгласили праздничным.
Учтите, что были тогда на Миле ещё и Музей фотографии, международный её центр, перебазировавшийся на 6-ую авеню, и исторически значимый Музей хирургических инструментов, интересный отнюдь не только врачам, но и упрятанный теперь в недрах госпиталя Маунт Синай. Зато в великолепном, построенном ещё в начале ХХ века великим американским архитектором Гастингсом здании, которое смело можно назвать архитектурным шедевром, создан был, а вскоре обрёл статус музея мирового значения Музей австрийского и немецкого искусства Neue Galerie «Новые галереи».

Чуть-чуть истории. Построен был красивейший этот особняк для мультимиллионера (а по нынешнему курсу – мультимиллиардера) Уильяма Миллера, потом принадлежал он вдове внука зачинателя династии магнатов Корнелиуса Вандербильта, потом был там институт исследования еврейской истории, а в 1994-м купили его Серж Забарский и Роналд Лодер.

Это удивительные люди. Фанатики искусства и коллекционирования его шедевров, признанные знатоки (на уровне крупных специалистов) искусства австрийских и  немецких художников первой половины прошлого века, чьи лучшие образцы они  выискивали и собирали. Составив самую большую в мире коллекцию.

А ещё были Забарский и Лодер близкими друзьями, и тесную, с мальчишеских лет ничем не рушимую дружбу пронесли они через всю жизнь. Когда в 1996 году Серж умер, Роналд, унаследовавший косметическую империю своей матери Эсти Лодер, превратил купленный ими дом в специфически музейное здание, сделав этот музей, вместивший их совместную коллекцию, памятником другу.

Всякий раз торжественное открытие Фестиваля Музейной Мили происходит у дверей того или иного музея в строгой очерёдности. Если только не приурочено оно к какой-либо особой дате, как, например, в 2004-м к 100-летию Еврейского музея, а пару лет тому назад Музей Соломона Гуггенхайма пышно праздновал свою 50-ю годовщину, и торжество проходило у входа в ввинчивающуюся в небо башню-спираль.

Ну а «Новые Галереи», самый молодой из «мильных» музеев, такие звучные годовщины отметит ещё нескоро, зато очень быстро стал он невероятно популярен. О том, какова эта популярность, свидетельствует сегодняшняя огромная очередь тех, кто жаждет проникнуть во владение Роналда Лодера. Собираться поклонники неистощимых по разнообразию экспозиций «Галерей» стали чуть ли не за 2 часа до начала фестиваля. И ещё важный факт: в 2011 году именно этому музею оказана честь торжественно открыть фестиваль.

Дождь помешал провести церемонию у музейных дверей, как это обычно делается в хорошую погоду. Журналисты, представители других музеев и культурных учреждений Нью-Йорка  собрались в отделанном дубовыми панелями зале знаменитого музейного кафе Забарски, (откуда, естественно, вынесли столики).

Заместитель директора музея Скотт Кроттерман заверил собравшихся, что главная цель всех, кто в «Галереях» трудится, – это сделать все выставки как можно более интересными и познавтельными и сохранить все раритеты для потомков.

Президент Манхэттена Скотт Стрингер высоко оценил роль Музейной Мили в культурной жизни нашего мегаполиса и его имиджа как столицы искусства. А руководитель департамента культуры нью-йоркской мэрии Кэйт Левин подчеркнула, что слава Нью-Йорка как мирового музейного центра зиждится на профессионализме и подвижничестве музейных работников.
И вот, наконец,  тяжёлые, изукрашенные бронзовым литьём двери открылись, и первая группа счастливчиков устремилась в музей. Их ждёт чудо.

Прежде всего, несменяемая на фронтальной стене центрального зала купленная недавно Лодером за 135 миллионов поразительной красоты «Золотая Адель», шедевр Густава Климта, – утопающий в золотой византийской лузге образ совершенной возлюбленной.
И сразу же на маленькой площадке перед входом в музей появился множеством наград отмеченный знаменитейший австралийский артист кабаре Ким Смит. В тот же миг тяжёлые, изукрашенные бронзовым литьём двери открылись, и первая группа счастливчиков из километровой очереди устремилась в музей. Их ждёт чудо. Прежде всего, не сменяемая на фронтальной стене центрального зала купленная недавно Лодером за 135 миллионов поразительной красоты «Золотая Адель», шедевр Густава Климта, – утопающий в золотой византийской лузге образ совершенной возлюбленной.

И ещё несколько работ Климта, прежде нам не представленных: его волнующая «Надежда» и пленительные «Девушки с олеандром», его женские портреты, до дна раскрывающие суть женских характеров.

А рядом живопись неповторимых Оскара Кокошки и Эгона Шиле, Пауля Клее и Эрнста Кирхнера, потрясающий напряженной сверхэкспрессией «Взгляд» великого композитора-новатора и в той же мере авангардного художника Арнольда Шёнберга… Здесь же коллекция особых, ни с чем не сравнимых ювелирных изделий дизайнеров венской школы, в том числе прославленных Йозефа Гофмана и Коломана Мозера.

Подобно былинным богатырям стоим в раздумье – куда от 86-й улицы двинуться. Решено. Идём направо и, рассекая толпы, собравшиеся у импровизированного театрика знаменитого (незнаменитых в этот фестивальный день на Милю попросту не приглашают) Рэндома Рэмбла, потом возле Дейзи Дудл с её шарами, добираемся до легендарного музея Гуггенхайма. Гром победы – играют Peeple’sChamps. Очередь, по сравнению с прошлыми годами, невелика, а дело вот в чём: на протяжении всей гуггенхаймовской спирали идёт ремонт. Но боковые галереи балуют посетителей весьма интересными экспозициями.

Изобретательно оформленная, со всякими забавными артефактами, рисунками и видеоинсталляциями выставка «Год с детьми». Дошколята в восторге.

Ганс-Петер Фельдман получил в 2010 году вручаемую каждые два года за вклад в современное искусство престижную премию Хьюго Босса. Потребовал, чтобы все 100 тысяч выдали ему однодолларовыми купюрами и, ничтоже сумняшеся, сплошняком обклеил ими стены и колонны просторного зала на 3-м этаже у Гуггенхайма. Ух, какое произведение искусства! Очень впечатляет. Кое-где бумаженции выдернуты. Наверно, самыми впечатлительными зрителями.

Конечно же вы наслышаны о мировой значимости коллекции Джастина Тэннхаусера, концепция которой предлагает свежий взгляд на импрессионизм и постимпрессионизм не только как на предтечу модернизма, но и как начало авангарда. Коллекция (а это несколько сотен работ выдающихся) была подарена музею Гуггенхайма. Сейчас три десятка работ гениев и творцов модерна из бесценной тэннхаусеровской коллекции на выставке – Моне, Дега, Сезанн, Майоль, Писсарро, Тулуз-Лотрек, Сёра, Пикассо, Брак, Кандинский...

Постоянно действующая в музее галерея великого русского художника Василия Кандинского всякий раз помогает познакомиться с его творчеством разных периодов. Сейчас перед нами те картины гениального модерниста, какие создал он в годы тесного сотрудничества с берлинским Баухаузом, значение которого для современного искусства трудно переоценить. Кандинский и преподавал там, и был слушателем лекций, и творил. «Голубая живопись», «Продолженность», «Жёлтый аккомпанемент» буквально заставили неслышно зазвучать мелодии его друга Шёнберга, пусть и атональные, но созвучные мировосприятию самого художника-новатора. Безусловно противостоящему идеологии фашизма. В 1933-ем Баухауз  был разгромлен, а Кандинский из Германии изгнан.

В изящном особняке Музея и школы Академии художеств – ремонт. Но у закрытых дверей наяривает джаз Хайеса Гринфилда, а потому и толпа, тем более, что рядом чем-то там волшебным изумляет и детей, и взрослых иллюзионист Фредо.
Зато у невиданной красоты резных дверей Института дизайна очередища просто дикая: это те, кто рвётся хоть глазком поглядеть на супердрагоценности Лиз Тейлор, шахини Сорейи, Марии Каллас, Грэты Гарбо, Жаклин Кеннеди...

Вы об уникальной этой выставке читали в нашей газете и небом в алмазах уже налюбовались. Очень интересна и экспозиция авангардного рисунка тканей и на удивление созвучных сегодняшней моде платьев, ансамблей, шапочек с козырьками Сони Делано, французского (хоть и родилась она на Украине) художника по текстилю и популярного в 20-х прошлого века модельера. Кстати, жены знаменитого Роберта Делано из той же семьи, что и президент Америки Франклин Делано Рузвельт.

Обратите внимание на американскую традицию дарить: дом Академии Художеств отдала видная художница (а по совместительству миллионерша) Анна Хангтингтон; свой великолепный дворец, чудо резьбы по дереву, Эндрю Карнеги – Институту дизайна, а прекрасный шестиэтажный особняк Еврейского музея – это дар семьи Варбург. Сколько замечательных выставок пересмотрели мы в этом мировой известности музее! А сейчас целых три, одна другой интересней.
Первая сразу же заинтриговала: «Искусство жениться». Это из разных стран, из отдалённых эпох вынырнувшие и экспозицию эту составившие ктубы – брачные контракты.

Боже, как они оформлены! Какая филигранная графика, каков всякий раз иной фантазийный рисунок, безвестными мастерами сотворённые!

Рядышком выставлены весьма любопытные картины, рисунки и книжные иллюстрации, позволяющие узнать, как видит безумный наш мир Майра Кальман. Но гвоздём нынешнего музейного сезона стало собрание живописи и скульптуры Анри Матисса и его современников-модернистов из уникальной коллекции легендарных «Балтиморских сестричек».

Доктор (не искусствоведения вовсе, а медицины) Кларибель Кан и её сестра Этта из эмигрировавшей из Германии еврейской семьи, немеренное своё богатство составившей уже в Америке, жизнь свою посвятили собирательству шедевров лучших художников своего времени. Они были дружны с Матиссом, потому и акцентировали внимание на коллекционировании его работ. Но представлены в их коллекции и Сезанн, и Гоген, и Ван Гог, и парижский американец Робинсон, и Пикассо, Пикассо, Пикассо, тоже большой друг.

На углу, ублажая длиннющую очередь, играет замечательный ансамбль «Все еврейские звёзды» – чудесная клезмерская музыка. Но в путь! Предстоит марш-бросок от 92-й к 103-й улице, насытившись по дороге тяжёлым роком группы Пола Лабарберы. А у цели, у Музея города Нью-Йорка, нечто вроде мелодекламации в ударных ритмах. В самом музее именно в этот фестивальный день открылись две новые информативные выставки «Возрождение колониального стиля» (а нужно сказать вам, что наступает этот вроде бы забытый стиль весьма агрессивно, особенно в строительстве частных домов). И другой аспект архитектурной мысли: модерн в мегаполисе. Так и названа вторая экспозиция.

Пересекаем 104-ую. У входа в Эль Мюзео дель Баррио, музей латинской культуры, бушует оркестр Джонни Колона. Фамилия этого титана знойной латино-американской музыки может показаться дерзкой: ведь так произносится наше привычное Колумб. А играют здорово. Музей же подводит зрителя к переднему краю искусства оформления улиц. Весьма, весьма любопытно.
И – ура! Мильного полку прибыло! На углу 5 авеню и 110 улицы осенью распахнёт двери Музей африканского искусства. В качестве заявки на членство в клубе музеев Мили нас знакомят с танцами Западной Африки. Ритмика и пластика поразительные. Остаться бы... Но предстоит последний обходной манёвр – дойти до автобуса, сдвинутого на параллельную магистраль, и миновав расстояние от 104-й до 82-й улицы, подойти к храмовому фасаду Главного (а это и есть простой перевод звучного слова Метрополитен) музея Америки. Очереди нет: гигантское музейное здание поглощает толпы жаждущих прикоснуться к искусству во всех его ипостасях. Да и прийти сюда можно в любой день: плата по желанию. А самая в мире крупная постоянная экспозиция представляет все стили, все континенты, все эпохи. И «временных», причём замечательных, выставок множество.
О многих из них мы вам рассказывали. Учтите, что эти выставки, побывав на которых,  узнать о гитарах и их творцах можно всё, как и о Харенхабе, кто трон в Древнем Египте не унаследовал, а на него пробрался, завершаются 4 июля; а взрывчато-популярная экспозиция творений великого модельера Александра МакКвина, собирающая внутри музея громадные очереди, продлена до 31 августа.

Но вот ещё пара достойнейших, описать которые раньше, как говорится, руки не дошли. Окна, открытые в ХIХ век. Вид из окна – полный очарования и света, драматичный, мрачный. Простор, шедевры архитектуры или глухая стена. Отсюда и взгляд на то, что за окном – радостный или печальный, полный светлых воспоминаний или даже трагизма. Есть и предшественники позапрошлого века, как, например, в 1639 году сотворённая, милая, эмоций своих не выплёскивающая вермееровская «Девушка, читающая письмо у открытого окна», и тихая, никаких тебе жизненных бурь, голландская улочка за окном. И Теньерс, Грёз, Гейнсборо...
Позже живописный этот жанр облюбовали немцы: Керстинг, Фридрих, фон Швиндт, более всех Адольф Менцель, Карл Гропиус, дед создателя Баухауза. Но и французы, итальянцы, датчане – Ало, Магрит, Торвальдсен, Д’Ауэльо… Много интерьеров, видов из окон богатых залов, мансард и студий. А лирики и оптимизма – море.

Потрясающее полотно рано умершего Никиты Зайцева «Студия художника с занавешенным окном». Русские живописцы вид из окна, а заодно и интерьер, будь то дворцовый покой, убогая комнатёнка или изба, писать любили –  Зайцев, Венецианов, а уж граф Фёдор Толстой, в чьём доме частенько бывал Пушкин, особенно. Александра Сергеевича запечатлел его друг Фёдор на диване опирающимся на постамент статуи Аполлона. Живописная метафора всем ясна. И царственный Петербург за окном.
Чудесны пастели XVIII века. В большинстве своём, на бумаге. Элегантность и вычурность. Нежность и грусть. И эротика, эротика, эротика...

Разные техники пастели, гениальные пастелисты прежних веков – Шарден, де ля Тур, Лиотар, ну, а века декларируемого и вовсе множество. Из американцев – Джон Синглтон Капли с исповедальным его автопортретом. Выставка прекрасна.
До встречи на Фестивале Музейной Мили в 2012-ом!

Запомните, а ещё лучше – запишите: первый вторник после первого июньского понедельника.