Трамвай Желание: Америка, далее-везде

Культура

Тем, кто приехал в Америку из бывшего СССР в начале 1980-х, наверняка знакомо имя Теннесси Уильямса. Да и как иначе – тогда оно буквально не сходило с афиш советских театров. В одной только Москве шло до десяти спектаклей по его пьесам. И почти на все было трудно, порой невозможно попасть.

Помню, как мы с приехавшим из Харькова в командировку приятелем, завзятым театралом, «стреляли лишний билетик» на улице Герцена у театра имени Маяковского на гремевший в то время «Трамвай Желание» с Арменом Джигарханяном и Татьяной Дорониной. А ведь в Москве шли еще «Кошка на раскаленной крыше» на той же сцене, «Сладкоголосая птица юности» и «Татуированная роза» с гениальной Ангелиной Степановой и Ириной Мирошниченко во МХАТе, «Царствие земное» с Г. Жженовым в театре Моссовета, «Лето и дым» с Ольгой Яковлевой на Малой Бронной, «Орфей спускается в ад» с Людмилой Касаткиной в ЦАТСА, «Стеклянный зверинец», поставленный в ТЮЗе специально для неожиданно проявившей в этой пьесе выдающийся трагический талант Лидии Князевой...

Нас привлекали в этих спектаклях атмосфера подлинной жизни, так отличавшаяся от нашей тогдашней. Подчас она была проникнута грубостью и насилием, отъединенностью героев Уильямса от окружающего общества, противостоянием ему, наконец, столь близкой нам, молодым, страстной и неутоленной потребностью в любви.

Тогда мы не знали, что все это испытал сам автор. Он был предельно откровенен в своих выступлениях и интервью. И все, что его постоянно саднило и жгло, отразил в своих пьесах. «По правде говоря, - писал он в своих мемуарах, - я умею показывать на сцене только те человеческие слабости, которые знаю за собой». Проникать же в его душу они начали с детства. Сын состоятельных родителей (отец занимал видное положение в крупной обувной компании, мать было дочерью епископального священника) Томас Ланье Уильямс, позже взявший себе в качестве литературного псевдонима студенческое прозвище Теннесси, родился 26 марта 1911 года на американском юге в городке Колумбус, штат Миссисипи. Нелады в семье вынудили подростка рано покинуть отчий дом. Ночной лифтер в отеле, официант на одних чаевых, билетер в кинотеатре – только часть «профессий» его молодости.
Тем не менее Том оканчивает университет в Айове. А спасаться от отчаяния юноше помогало писательство. «Я всегда писал из более глубокой потребности, нежели чисто профессиональной. По правде говоря, у меня никогда не было выбора – писать или не писать», - так начиналась исповедь Теннесси Уильямса, которую он в виде рассказов, стихов и, главное, пьес продолжал до конца жизни.

По признанию драматурга, уже в первых его пьесах, которые ставила в 1930-е годы молодежная труппа «Фигляры» в Сент-Луисе, возникла «атмосфера жестокости и истеричности». И тогда же он влюбился в творчество Чехова: «Его рассказы приобщили меня к той особой литературной интонации, с которой я ощущал в то время близкое родство... Я все еще влюблен в деликатную поэзию его письма, и «Чайка» остается для меня величайшей из современных пьес».
В 1944 году в Чикаго с огромным успехом проходит премьера пьесы Уильямса «Стеклянный зверинец». Позже ее автор вспоминал: «После «Стеклянного зверинца», принесшего мне мгновенную известность, я прервал связи с внешним миром и начал подозревать всех и каждого, включая самого себя,  в лицемерии».

Однако это не помешало драматургу  запоем работать над новым произведением. «Трамвай «Желание» писался в течение следующих трех лет. Действие пьесы связано с Новым Орлеаном, в котором жил и который так любил Уильямс. «Новый Орлеан – мой самый любимый город в Америке и, по правде говоря, во всем мире».
Материал всецело овладел Уильямсом. Сам же он признавался, что овладела им героиня «Трамвая» Бланш – «сладострастная демоническая женщина», в которой он воплотил немало собственных черт и движений души. «Я могу полностью идентифицировать себя с Бланш», - говорил он впоследствии.

В ходе работы над пьесой ее автора все время преследовала мысль о несоответствии его текста сценическим традициям. Однако поставленный в 1947 году театром «Барримор» «Трамвай» принес Уильямсу Пулитцеровскую премию. За ним с интервалом в один-два года следует целая вереница шедевров: «Лето и дым» (1948), «Татуированная роза» (1950), «Путь действительности» (1953), отмеченая второй Пулитцеровской премией «Кошка на раскаленной крыше» (1955), «Орфей спускается в ад» (1957), «Однажды прошлым летом» (1958). Поистине звездные годы! Но и тогда, как позже признавался Уильямс, он испытывал «великую скорбь, составляющую главную тему всего того, что я пишу. Это скорбь одиночества, которое следует за мной как тень, и это тяжелая тень – слишком тяжелая, чтобы таскать ее за собой и ночью и днем».

Прочитав эти строки, один из театральных критиков заметил, сколь близок в них драматург грустной мысли любимого Чехова, занесенной им в одну из записных книжек: «Как в могиле я буду лежать один, так в сущности я и живу одиноким».
В своем творчестве Теннесси Уильямс безошибочно распознал самые ранние признаки того, что гораздо позже назовут «бунтом без цели»  и что проявится в виде глубокого духовного кризиса всего общества. В своих пьесах он выступает на стороне слабости, уступающей грубой невежественной силе,  предпочитает открытую испорченность наигранной добродетели.

В начале 1960-х годов в творчестве драматурга начинается спад. После «Ночи игуаны» (1961) он не мог прочитать о себе ни одной хорошей рецензии. Естественно, боялся, что его талант увядает, чувствовал, что стареет, и потому начал крепко пить. Врач, которого он называл «Чувствую себя хорошо», лечил его уколами. Поначалу они помогали, но потом состояние писателя, физическое и умственное, резко ухудшилось. В конце концов Теннесси попадает в сент-луисскую психушку. Там-то и выяснилось, что до этого его пользовали быстродействующим наркотиком.

В эти годы, поддерживая себя успокоительными таблетками, он создает еще несколько пьес под общим заглавием «Страна дракона». «Страна дракона, - объяснял писатель, - это страна боли, необитаемая страна, в которой все же кто-то живет».
А собственная страна Теннесси тем временем становилась все менее обитаемой. Одним из первых его покинул любовник Фрэнк (с начала 70-х Уильямс открыто говорил о своем гомосексуализме), не к кому стало ездить в столь нежно любимую им Италию – с разницей всего три года умерли Лукино Висконти и так понимавшая его Анна Маньяни, навсегда ушли Дайана Берримор и Карсон Маккалерс... «Иногда мысль о смерти поглощает меня целиком», - признается и сам Уильямс.

«Я всегда страдал клустрофобией и боялся задохнуться», - рассказывал он в одном из интервью. 25 февраля 1983 года его обнаружили мертвым в номере нью-йоркского отеля – в горло ему попал колпачок от спрея, которым он лечил насморк.  
Между тем пьесы Уильямса продолжают оставаться популярными как в последнем его пристанище Нью-Йорке, так и во всем мире. В бродвейском театре Roundabout Theatre в спектакле «Молочный фургон не останавливается больше здесь» можно увидеть обладательницу «Оскара» замечательную Олимпию Дукакис. Она выступает в той же роли, которую исполняла когда-то в экранизации этой пьесы игравшая вместе с автором его жена Элизабет Тэйлор.

Осенью на Бродвей возвратится «Сладкоголосая птица юности» с Николь Кидман и Джеймсом Франко. Такие его шедевры, как «Стеклянный зверинец», «Кошка на раскаленной крыше» и другие, снова увидят американские зрители по всей стране. А знаменитый «Трамвай...» на этот раз доберется до Парижа, где его остановкой станет театр Мольера Комеди Франсез.
Не забывают Теннесси Уильямса и в России. Так, к столетию драматурга театр «Комедианты» в Санкт-Петербурге поставил его пьесу «Записные книжки Тригорина». Чехов говорил, что в «Чайке» есть пять пудов любви, а знатоки, расхваливавшие новый спектакль, написали, что Уильямс добавил туда пуд иронии и полпуда цинизма. Местная критика, наградившая спектакль премией «Золотой софит», и публика, отдавшая ему свои симпатии в виде премии «Театрал», судя по их реакции, таким дополнением остались довольны.