Салют автору!

Изя Шапиро

 

Судя по всему, Владимир Соловьев пошел на обгон Владимира Соловьева и Елены Клепиковой. Ничего загадочного! Новая книга Владимира Соловьева «Иосиф Бродский. Апофеоз одиночества» бьет все прежние рекорды этого супер плодовитого автора: не успела появиться, как объявлена «лидером продаж», опережая предыдущую книгу в этом авторском биографическом сериале «Быть Сергеем Довлатовым. Трагедия веселого человека» Соловьева и Клепиковой, которая за полгода вышла несколькими изданиями, так полюбилась читателям! 

 

Пора внести ясность. Я не совсем «человек со стороны» во всей этой истории. С Володей и Леной нас с моим братом Соломоном связывают давние отношения, которые неожиданно перешли в прошлом году в деловые. 

 

Володя предложил мне повспоминать про нашего общего друга Довлатова, а заодно порыться в семейном альбоме на предмет совместных с Сергеем фоток. Вот я и «нарыл» - и снимков, и историй. 

 

Один мой снимок пошел даже на обложку «довлатовской» книжки, да и внутри их порядочно. А из наших с братом историй про Сергея авторы сделали даже целую главу «Довлатов на проходах». В новой книге мое участие скромнее – я не знал Бродского так близко, как Довлатова. А потому мой интерес к ней сильнее: узнать великого поэта поближе от его друзей.  

Встает вопрос, почему у «довлатовской» книжки два автора, а у книжки про Бродского один? Авторы, что, разошлись, как в море корабли? Да нет же! В связи с выходом «Бродского» они устраивают совместные пресс-конференции, презентации и дают интервью. На встрече с читателями на прошлой неделе в куинсовской библиотеке супруги-авторы объяснили, в чем дело. Не разошлись вообще, но разошлись во мнениях, и хотя Елена Клепикова представлена своими текстами в новой книге, но не со всеми высказываниями и концепциями мужа согласна, а потому предпочла снять свое имя с обложки и титула. Принципиальная, однако!

 

На той же встрече был показан телефильм «Остров по имени Бродский», который был сделан на Первом канале лет пять назад и повторно продемонстрирован в юбилейный день Бродского под новым названием «Ниоткуда с любовью». Сразу же вслед за новым фильмом со странным названием «Бродский не поэт». Вроде бы можно было только радоваться такой юбилейной вакханалии, но что бросается в глаза, так это контраст между двумя фильмами. Не только по стилю, но главным образом – по смыслу.

 

В первом фильме Владимир Соловьев с Еленой Клепиковой со своими воспоминаниями и высказываниями частенько появляются на экране, объясняя поэтический, культурный и человеческий феномен Бродского, которого они близко знали еще с ленинградских времен – недаром он посвятил им прекрасное стихотворение на их совместный день рождения. Больше того, сам фильм сделан по предыдущей книге Соловьева «Post mortem. Запретная книга о Бродском». На библиотечной презентации автор объяснил в чем разница между двумя фильмами, а заодно, почему его изначальный том обозначен, как «запретная книга». 

 

А новый фильм недаром назван «Бродский не поэт». В самом деле, он не о поэте, а об американском профессоре, нобелевском лауреате и китчевой фигуре, в который превратился Иосиф Бродский. Памятник Бродскому заслонил того реального Бродского, который показан в соловьевско-клепиковском фильме: живой, противоречивый, но настоящий. Так изменилось время за этот короткий срок, что спрос на мифотворчество о Бродском куда больше, чем на творчество самого Бродского. Отсюда целевая установка книг Владимира Соловьева о великом русском поэте – демифологизировать, раскумирить Бродского. Это становится ясно, как только откроешь этот шикарный фолиант в 720 страниц и со множеством иллюстраций (одно фото сделал я!). Процитирую посвящение: «Иосифу Бродскому – с любовью и беспощадностью». Круто!  

С этим, думаю, и была связана попытка запретить первую книгу о Бродском в Петербурге. Постыдная эта история подробно описана в детективном жанре в новой книге, а на презентации Володя рассказал о ней вкратце. Книга была уже объявлена в планах издательства, сдана в набор, готова обложка, когда питерские держиморды от литературы потребовали от издательства отказаться от этой затеи – иначе их выгонят на улицу из помещения петербургского Пен-клуба, где они снимали две комнаты. Под таким мощным давлением издательству ничего не оставалось, как отказаться от издания. Книга была издана в Москве, стала бестселлером, выдержала несколько изданий, а год спустя, ввиду такого успеха, переиздана вместе с питерской исповедью Соловьева «Три еврея» под одной обложкой и под немного хулиганским названием «Два шедевра о Бродском». Инфляция слов? Не знаю. Книги Соловьева, да еще на пару с Еленой Клепиковой, написаны в самом деле с блеском.

 

Понятно, сам Соловьев на встрече с читателями не оспаривал комплименты, которыми его награждают рецензенты, но, касаясь композиции своей новой книги «Иосиф Бродский. Апофеоз одиночества», где чего только не намешано – мемуары, критика, биографические материалы, включая сплетни и апокриф, сказал, что эта книга – многожанровая, многоаспектная, голографическая, фасеточная, как стрекозиное зрение, чтобы образ поэта получился не плоским, как из папье-маше, а объемным, пусть и парадоксально противоречивым. Насколько я понял из речей Володи, «парадокс» - его любимое словечко, он им злоупотребляет, не в обиду ему будет сказано. Чур, не обижаться! 

 

  Лена Клепикова – тоже пусть не обижается! – добавила в бочку юбилейного меда ложку антиюбилейного дегтя. И в телеразговоре c Александром Грантом, и на библиотечной презентации. То есть две ложки дегтя, Бог ей судья. 

Лена исходит из того, что нынешняя когорта фанатов, культистов, идолопоклонников Бродского отчасти вызвана на свет и муштрована им самим. Бродский превращен в китч, но – в высоком регистре. Цитирую дословно ее слова. Лена решительно не согласна с теми, кто утверждает, что Бродский осуществился, как поэт, в Америке, куда, по ее мнению, он уехал совсем не незрелым юношей, а 32-летним состоявшимся поэтом. Достаточно вспомнить, что именно из написанных в России текстов писатель Марамзин составил четырехтомное машинописное собрание его сочинений. Лучшие стихи Бродского написаны в Ленинграде и в первые годы эмиграции, считает Лена, а позже, особенно после присуждения ему Нобелевской премии, Бродский пишет на холостых оборотах, «не дожидаясь вдохновения». Исчезает лирическая интонация, взамен - злость. Именно «враждебным слово отрицанья» написаны его ругачие стихи - антилюбовные, антиукраинские, антиправославные и прочие диатрибы. К «Оде на независимость Украины» Лена Клепикова относится отрицательно – не по политическим, а по художественным причинам, зато считает прорывом в его поздней поэзии антикушнеровское стихотворение «Письмо в оазис» - опять-таки не по личным причинам, а как художественное достижение. И с выражением продекламировала это стихотворение. 

 

Вот какие горячие презентации проводят Владимир Соловьев и Елена Клепикова по радио, на телеэкране и живьем. Разгоряченные и возбужденные, мы отправились из библиотеки в бухарский ресторан «Салют», где отсалютовали авторам, но договорились больше не упоминать имя Бродского вовсе.