Полноценная замена

- Скажи сразу, что не откажешься, - предупредила Лена, - иначе убьешь меня без пистолета.

- Кота в мешке не покупают, - припомнила Люба.

- Лучшей подруге плохого котяру не предложат, - обиделась та, - тем более что я тебе не только подруга, но еще и двоюродная сестра, ежели ты, конечно, об этом не забыла!

- Кое-что припоминаю, - усмехнулась Люба.

- Значит, согласна?

- Договорились.

- Прекрасно. Тогда слушай. Ты знаешь, что последние три года я хозяйствую у Ройманов?

- Упоминала. Даже хвалилась.

- Есть чем хвалиться. Представляешь, получаю нормальную зарплату только за домашнюю работу, которую любая женщина так или иначе дома должна делать. Живу у них на вилле, на всем готовом. Одно удовольствие.

- И что?

- А то, что Сеня, после четырех лет знакомства, сподобился пригласить меня в Европу, отдохнуть на полторы недели. Прости, но от такого шанса грех отказываться!

- Считаешь, у него серьезные намерения?

- Как будто ты Сеню не знаешь?! Он же с маниакальным усердием каждый шекель считает, а тут такое разорение. Нет, дело идет к фундаментальной перемене жизни. Но от работы у Ройманов я все равно не откажусь. Слишком жирный кусок, чтобы кому-то его отдавать. Потому мне и нужна замена на то время, пока мы с Сеней будем по европам разъезжать, на местные достопримечательности глазеть. Полноценная замена. Кроме тебя надежной кандидатуры у меня нет - никому больше не доверяю.

- Спасибо за доверие, но я ведь на “автале”.

- Ничего страшного. Пособие по безработице никуда не денется. Успеешь сходить на свою биржу труда и отметиться. Берешься?

- Придется... Обещала.

- Ты прелесть! - Лена изловчилась и поцеловала сестричку в щеку. - Тогда слушай - там четыре особи: Реувен, хозяин, Сара, хозяйка, и двое подростков - Авнер и Ривка. Еще через день приходит девушка Лиза - мыть полы. Вот и вся компания, которую тебе торжественно вручаю. К каждому свой подход, своя программа. Я уже там так насобачилась, что обо всех все знаю, а потому обстоятельно введу тебя в курс дела. Советы и рекомендации. В твои обязанности входит готовка, стирка, общая уборка и присмотр за малышней. Ну, и всякие мелочи, но это “по ходу”. Вот и все, подруга. Послезавтра приходи к Ройманам в половине девятого вечера, за ужином я тебя с народом и познакомлю.

- А когда - советы и рекомендации?

- Виртуально, - пояснила Лена и протянула Любе несколько дисков. - Я вчера, готовя обед, на видео тебе кучу всякого наговорила. Обо всем и во всех подробностях. Будешь, по мере необходимости, просматривать на компьютере. Здесь же все нужные тебе кулинарные рецепты. Гурманами они стали по моей милости...

 

* * *

- Господа, моя кузина! - с важным видом представила Любу Лена. - Она заменит меня на время отпуска.

- Очень приятно, - закивали хозяин и хозяйка, будто сошедшие с экрана телевизора, а точнее, выпрыгнувшие из рекламы о дружной семье, постоянно уплетающей малокалорийные йогурты. Детишки же, долговязый подросток и краснощекая девчушка, смотрели на нее с неким недоверием и недоумением: вот ведь, мечтали хоть на десять дней от одной няньки избавиться, как тут тебе другую вместо нее тут же подсовывают!

- Вот, в принципе, и все, - сказала сестренка Любе. - Возникнут какие-то чрезвычайные проблемы, звони мне в Европу на мобилку. Но не через каждые десять минут. Впрочем, я, кажется, все в своих монологах предусмотрела. И не старайся особенно - не порть мою репутацию: Лена все равно лучше всех!

- Лена - лучше всех! - подтвердила Люба.

 

* * *

“Сара - занимательная женщина, - вещала с диска Лена, - она нигде не работает, но полностью погружена в общественную деятельность - членствует сразу в трех амутах. Правда, чем они занимаются, кроме того, как выбивают из государства и разных благотворительных фондов зарплату для своих сотрудников, я не знаю, но хозяйка занята с утра и до вечера. А как появится на твоем горизонте, смотри ей в рот и поддакивай, какую бы чушь матрона ни несла. Сара это любит. Кормить ее можно чем угодно, слова лишнего не скажет. Зато за каждую потраченную копейку придется отчитываться. Тут она нашему милому Арсению ни в чем не уступит!”

- Привет-привет, - сказала хозяйка, заскочив на кухню, - как дела? Все в порядке?

- Да, - ответила Люба, - в полном. Могу предложить питу с сыром и салат из овощей!

- Ага, - кивнула Сара, подхватив тарелку. - Спасибо! Ты видела вчера передачу по “десятке”? Какой ужас!

- Страшное дело! - подтвердила Люба. - После такого мне было трудно заснуть.

- Ты понимаешь, - зевнула хозяйка. - Это хорошо.

Теперь придется залезать в интернет и покопаться - о чем же была все-таки столь “ужасная” передача: если Сара начнет болтать по конкретике, простыми подтверждениями не отделаешься. Хотя скорее всего она через три минуты об этом разговоре уже забудет.

 

* * *

“Реувен с первого дня начнет к тебе приставать... Да нет, не бойся, не в сексуальном смысле. У него заморочка по части интеллектуальной конкуренции. Если заподозрит, что рядом с ним находится существо с более высоким “ай-кью”, то напрочь изведет: заставит кучу тестов и графиков исписать, чтобы свои предположения проверить. А тебе это надо?!

Потому лучше всего сразу его чем-нибудь огорошить. Какой-то простенькой заумной ловушкой, в которой он заблудится. Озадачишь - отстанет, списав произошедшее на счет “загадочной русской души”. И будет смотреть на тебя впредь, как на пустое место. Чего мы, для полного спокойствия, и добиваемся!”

Люба не стала дожидаться проявления активности со стороны хозяина - поди, узнай, чем она обернется? - и решила действовать сама. Протирая тряпкой пыль на полке в одной из комнат, где озабочено Реувен просматривал “а-Арец”, она вполголоса заметила, кивнув на статью о переговорах между Израилем и Египтом:  - И о чем только можно писать? Что здесь нового? Ведь это - секрет Полишинеля!

- Полишинеля?! - сразу насторожился хозяин. - Кто такой Полишинель?

- Один персонаж из немецкого фольклора, - уверено пояснила Люба, хотя сама плохо понимала - о ком именно идет речь, - но это образное выражение, означающее “делать из чего-то тайну, когда о ней все знают”.

- Не понял, - удивился Реувен. - Причем тут тайна, если всем о ней известно? Почему Полишинель?

- Тайну хранить выгодно. Тем более, если дело касается каких-то мирных инициатив, способных взорвать общественное мнение. Одним словом, Сизиф катит камень в гору. Знаете, чем все закончилось в той истории?

Тут хозяин уверено кивнул - в греческой мифологии он был куда более силен.

- Из того же ряда секрет Полишинеля, - стояла на своем Люба. - Глупо его создавать! Тем более, в наших широтах, где стенки тонкие и прозрачные, а потому всем все видно и слышно. Типичный квадрат Малевича!

И она быстро вышла из комнаты, оставив собеседника в полном недоумении.

 

* * *

Рано утром Люба уже трудилась на кухне, натирая на мелкой терке яблоки, морковку и огурцы - именно в такой последовательности.

“Извини, сестренка, но тебе придется это делать ежедневно, - виновато произносила с экрана монитора Лена. - Я к подобному яству в семь утра семью приучила. Надо же чем-то их прикармливать, чтобы они однажды от меня не избавились? А кто так еще пахать на них будет?! И, заметь, сначала снять аккуратно, ножичком, шкурки, а потом только теркой - у всяких кухонных комбайнов с их сокодавками и выжималками совсем другой вкус! Уже без меня, дурни, пробовали - ни черта не вышло!”

- Угу! - удовлетворенно хмыкнула Сара, заглянув на кухню. - В семь?

- Как всегда, - улыбнулась Люба. Сестра права - надо во всем быть полноценной заменой.

 

* * *

Ривка выглядела милой и приветливой, но слишком возбужденной.

- Меня пригласила к себе Эсти, - скороговоркой начала болтать она, - у нее такой дом, такой сад, такие балконы, а во дворе фонтан, и специальная дорога проходит прямо к гаражу через подвесной мостик - когда идет дождь, оттуда водопадом льет вода. Собираются все наши девочки, будет и Тамар. Знаешь, какая Тамар? Она надевает на себя столько шмоток, что умереть можно! Думает, ей все завидуют... Надо очень... Так вот, мы будем устраивать вечеринку в подвале, чтобы не мешать родителям Эсти, они страшно серьезные люди, все в бизнесе. А там такой подвал - настоящий бункер! Со стальной крышей и бетонными стенами. Даже если на город упадет атомная бомба, то можно будет спокойно в нем отсидеться. Одна беда - сквозь эту толщь совершенно не проходят сигналы на мобильный. Потому я ничего не услышу и звонить ко мне не стоит. Скорее всего, я, как все остальные, оставлю свой мобильник в комнате у Эсти. Зачем мне с ним таскаться, если звонить по нему нельзя?!

Люба слушала ее, припоминая наставления Лены.

“Ривка, в отличие от Авнера, может гулять до десяти, половины одиннадцатого. Ничего страшного. За ней пригляд не нужен, сама за собой приглядит, девочка толковая. Но напоминать ей об этом следует обязательно, причем постоянно. Если Ривка вне дома после семи вечера - звони ей каждые полчаса, что бы ни случилось. И не слушай ее басен: для девки соврать - раз плюнуть. Только ушки у нее при этом чуть-чуть краснеют”.

- Значит, гулять будете в бункере? - уточнила Люба.

- Прямо там, - заверила девочка.

- Прекрасно. Если твой аппарат сигналов не берет, дам тебе собственный, спутниковый. Его через любые стены услышишь, даже на километр вглубь земли. Правда, весит он в три раза тяжелее, да и гремит как пожарная сирена, но с маленькими неудобствами можно свыкнуться. Тем более, подружек своих развлечешь - не все же вам под дурацкую музыку дрыгаться?!

Ривка задумалась и потерла пальчиками правой руки слегка краснеющее ушко.

- Знаешь, есть выход, - сказала она. - Я попрошу Эсти оставить дверь открытой и тогда будут приниматься обычные сигналы. Хорошо?

- Договорились. А я тебе буду иногда позванивать, согласна?

- Да, конечно, - приуныв, ответила девочка и убежала.

 

* * *

“Авнер - не Ривка, его после восьми вечера на улицу лучше не отпускать ни под каким предлогом. Потом с полицией искать придется, да и то не уверена, что найдут. Черт знает что натворить может, а посему пусть сидит дома, уткнувшись в свой ноутбук. Не пытайся с ним говорить по-человечески, он твои слова просто не воспримет - переходи сразу на крик: чем громче, чем выше децибелы, тем лучше эффект. Иначе не поймет, натура такая. Но если покричать как следует - подчиняется. Механику сего явления не изучала, не моя проблема, но она действует. В чем сама и убедишься при первом удобном случае”.

Видя, как паренек начинает натягивать на себя куртку, Люба попыталась его остановить:

- Авнер, - сказала она, - а родители знают, что ты куда-то собрался в девять вечера? Ты их предупредил?

Тот, не слушая ее, стал укладывать какие-то диски в свою сумку.

- Дома будешь сидеть! - завопила изо всех сил Люба. - И чтобы ни шагу из своей комнаты! Понял, ублюдок?!

Последние два слова они произнесла на русском, просто не сразу нашла нужный эквивалент на иврите.

Авнер обернулся, посмотрел на нее, и послушно снял с себя куртку.

- Иди и сиди! - на той же частоте подтвердила свою решимость Люба. - И чтоб не высовывался! Ляжешь спать в половине одиннадцатого - утром тебе в школу идти!

 

* * *

- Вы, значит, вместо Лены? - ухмыльнулась коренастая девица, набирая воду в красное пластиковое ведро. - А я - Лиза, она вам обо мне говорила?

- Что-то там было, - напряглась Люба. - Немного, но довольно важное...

“Лиза моет полы так себе, без особого усердия. Но если почувствует, что тебе “все равно”, начнет просто тряпкой по плитам водить - это у нее любимое дело. Потому время от времени - контролируй.

И еще. Более существенное. За ней надо вообще присматривать. Девушка любит чужие вещицы тащить. Не то что там золото или деньги, а всякую мелочь, из барахла, что под руки попадается. Несколько раз ее на этом ловила. Причем, не нечто стоящее, а какую-то ерунду. Довольно странный вид клептомании. Пресекай, чтобы с хозяевами по пустякам разговоров потом не было. Спросишь, почему мы ее до сих пор держим? Да берет за работу дешевле, чем другие, что Сару, понятно, очень устраивает...”

Когда девушка закончила мыть полы и уже собиралась уходить, Люба ее остановила.

- А ну-ка, дай я на тебя взгляну, - попросила она.

- Смотрите, - пожала плечами та, - ничего интересного.

- Повернись, пожалуйста, ко мне задом!

- И что за манеру выдумали, - обиделась Лиза, - прямо из сказки: избушка-избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом! Ну повернулась, ну и что? О нас, кстати, подумать неправильно могут!

- А думать тут некому, - заверила Люба и быстро выудила из заднего кармана джинсов девушки плоскую пепельницу с садового столика. - Зачем тебе она? Ты разве куришь?

Та с недоумением смотрела на пластмассовый предмет в ее руках, словно видела его впервые.

- Хорошо, иди, - махнула рукой Люба. - Надеюсь, ничего больше нет?

 

* * *

В четверг позвонила Лена.

- Как ты? - поинтересовалась она. - Справляешься?

- Более-менее, - ответила Люба. - Держу честь марки.

- Держи. А Европа - настоящая прелесть... Не опишешь. Приеду, поделюсь впечатлениями.

- Приезжай.

 

* * *

В пятницу, во время семейного ужина (тоже своеобразная традиция), Люба подавала еду, заодно приготавливая десерт.

Пожалуй, это был один из немногих дней, когда между поколениями шло “плотное общение” на которое хватало времени и у тех, и у других. Правда, процесс принимал явно односторонний характер: сначала родители интересовались школьными успехами Авнера, потом приходила очередь Ривки.

Но к десерту все должно было завершиться: зачем смешивать столь приятное лакомство с пустопорожними разговорами?

- Лена, мне еще, пожалуйста, клубнички, - попросила Сара, глядя на экран плазменного телевизора, занимавшего большую часть противоположной стены.

- Я - Люба, - напомнила о себе “замена”.

- Прости, спутала, - сказала Сара. - Люба, мне еще клубнички, пожалуйста.

Более высокой “похвалы” от хозяйки дома ожидать было трудно.

 

* * *

Лена вернулась в срок, привезя Любе кофточку из Бремена и французские духи - ясно, что из “самого Парыжу”.

- Всё хорошее слишком быстро заканчивается, - вздохнула Лена. - Как по-твоему, кто-нибудь из Ройманов заметит, что я с завтрашнего утра на своем месте?  Люба пожала плечами:

- Скорее всего, нет.

- Я тоже так думаю, - улыбнулась сестренка. - Если ты, разумеется, в точности следовала моим инструкциям.

- Точь-в-точь.

- Тогда порядок!

 

* * *

Люба шла от особняка Ройманов, бросив прощальный взгляд на двухэтажную виллу, притаившуюся за высоким зеленым забором. Странно было как-то у нее на душе. Словно прикоснулась к чужой жизни, заглянула в нее, примерила на себя новую одежду, даже пыталась как-то импровизировать по ходу. Так иногда случается, если в экспериментальном театре, когда пьесу ставит режиссер-новатор, кто-то из актеров приглашает на сцену кого-то из публики и “передает” ему на несколько минут свою роль. Можно походить по сцене, переглянуться с настоящими актерами, что-то даже сказать по ходу действия, не выпадая из “общей струи”, и снова спуститься в зал, сорвав свою порцию аплодисментов в качестве вполне “полноценной замены”. Но от всего этого почему-то остается только приторно-горький осадок несбывшихся ожиданий. Это всего лишь чужая жизнь, проходящая мимо твоей, единственной, о которой и думать не хочется...  

 “Секрет”