Катастрофа: память третьего поколения

“Что-то с памятью моей стало”, - говорится в одной старой песне. Что происходит ныне с памятью о Катастрофе? Надолго ли хватит этой темы как одного из краеугольных камней еврейского государства, и что случится, если время сточит этот камень? 

 

В канун очередной памятной даты, Дня памяти жертв Катастрофы и героизма европейского еврейства, в Израиле проведен опрос о том, надолго ли еще хватит в еврейской стране памяти о Холокосте. 

 

Опрос проводил Институт геокартографии вместе с Центром, объединяющим организации выживших в Катастрофе. Результаты были, в принципе, предсказуемы, но все равно шокировали исследователей: 80 процентов ответивших на вопросы сказали, что в течение нескольких ближайших лет Катастрофа потеряет ключевое значение, и люди будут видеть в ней одну из многих трагедий, обрушившихся на евреев за нашу двухтысячелетнюю историю.

 

Стоит подчеркнуть, что в опросе участвовали 500 израильтян всех возрастов, в том числе и молодые люди. Ответить на вопрос просили только людей еврейского происхождения. 

 

Я тоже решила провести своего рода опрос, пообщавшись с представителями академических кругов и с журналистами израильских СМИ. 

 

Особый статус Шоа 

 

Профессор Ави Саги из Бар-Иланского университета одной из главных своих тем считает израильскую самоидентификацию. Этой теме он посвятил несколько книг. 

 

- Память о Катастрофе - одна из составляющих сионизма. Если постепенно народ начинает отходить от Катастрофы, выходит, что и сионизму конец?

 

- То, что происходит сейчас, в принципе естественное явление. Холокост в течение десятилетий оставался в центре официальной идеологической общественной системы. Ему был придан особый статус. Многие, в том числе и представители академической среды, оправдывали и оправдывают такой подход, ведь он означает, что мы постоянно всем показываем: “Мы здесь для того чтобы Катастрофа не повторилась”. 

 

Один из защитников такого подхода в израильской академии - Аарон Фиш. Между тем, особый статус Катастрофы заведомо отгораживает население страны от всего остального мира, создает отчужденность, чувство изолированности. 

Это плохо еще и потому, что образ смерти не может находиться в центре мировоззренческой системы живого государства. Получается, что мы здесь, чтобы бесконечно напоминать миру о том, что произошло. 

 

Кроме того, эта система очень сильно влияет на сознание людей, в том числе и молодых, пытаясь сформировать их подход к миру через призму тех трагических событий. 

 

Да, сохранение памяти о Катастрофе - один из краеугольных камней современного сионизма, вместе с отрицанием диаспоры и признанием исключительности Государства Израиль. Но особый статус Шоа как центральной части идеологической системы, видимо, не может держаться вечно. 

 

 

“Из Катастрофы выжали все соки” 

 

Яффа Л., учительница средних классов, Холон

 

- Сразу после публикации опроса появились встревоженные отклики. Одной из первых на него откликнулась Колетт Авиталь, в прошлом возглавлявшая комиссию по алие и абсорбции, а ныне председатель Центра организаций выживших в Шоа. Она сразу сказала, что полученные результаты - тревожный знак, что необходимо усилить педагогическую работу на этом направлении и изучать события военных лет более углубленно. Значит, в Израиле образование, связанное с Катастрофой, поставлено плохо? 

 

- Я считаю, теоретическое изучение истории Шоа поставлено в Израиле хорошо. Дети впервые слышат об этом еще в детском саду, потом все школьные годы изучают Катастрофу, встают вместе со взрослыми, когда звучит сирена, участвуют в траурных церемониях, посещают Яд-ва-Шем, едут в Польшу... Все подготовлено и отработано. Но ведь наши дети умные, они очень быстро начинают понимать, что из Катастрофы в Израиле практически выжали все соки: официальные мероприятия, слова о вечной памяти... А потом дети приходят домой, включают телевизор и видят стариков, у которых множество проблем. До этой горстки остающихся в живых свидетелей той страшной беды руки у государства не доходили и никогда не дойдут. Помогают им по крупицам, потому что есть дела поважнее, в том числе... официальные задачи увековечивания Шоа. 

 

- Вы предлагаете что-то изменить в накатанной системе? 

 

- Есть много аспектов, требующих перемен. О путешествиях в Польшу, которые становятся все дороже, писано-переписано. Многие родители отказываются от этих дорогостоящих поездок. Кроме того, ведь история Катастрофы - это не только Освенцим. Есть и другие места, связанные с семьями людей, чьи дети сегодня учатся в школах. Есть истории других стран Европы, о которых дети не знают ничего. Мы без конца эксплуатируем одну и ту же модель - поездки в Освенцим, превращая тем самым просвещение на эту тему в некий заезженный механизм. 

 

- Но вот бывший министр образования Шай Пирон говорил как раз обратное. Он утверждал: того, что есть ныне, очень мало, надо начинать изучать тему Холокоста с младших классов и возить израильских детей на экскурсии в Освенцим чуть ли не с первого класса.

 

- Я совершенно не согласна с этой точкой зрения. Посещение Освенцима - травмирующий опыт, я не думаю, что есть смысл привозить туда учеников младших классов. Мне кажется, нельзя подвергать маленьких детей таким тяжелым переживаниям. И вообще как-то странно это звучит... Чтобы воспитывать в детях патриотический дух, мы должны как можно раньше отвезти их в Освенцим.

Подумайте, а с нами, со взрослыми, все в порядке? Почему патриотизм к нашей прекрасной стране, построенной на песке, с ее хай-теком, продвинутой медициной, с ее нобелевскими лауреатами, самобытной литературой, театром, музыкой - почему наш патриотизм не может быть воспитан иначе, не через прививку Освенцимом?

 

Но хочу сказать, что у израильской молодежи, часть которой - так называемое третье поколении,  то есть внуки людей, переживших Шоа, - воспитывается в итоге особое отношение к Катастрофе. Они знают и помнят о ней, они берегут семейные воспоминания, уважают бабушек и дедушек. Но при этом у них формируется другое, более спокойное отношение к трагедии, они уже не боятся ездить туда, куда зарекались не ездить представители второго поколения. Среди моих знакомых есть те, кто ездил в Польшу. Условие они изначально ставили перед собой такое: только памятные места. Никаких развлечений, удовольствий. Не та страна. 

 

 

Польша без концлагерей

 

Моше Гилад, журналист, пишущий о туризме

 

- За последние десять лет тенденция туристического отдыха изменилась. Сегодня среди израильских туристов очень модно ездить в страны Восточной Европы, то есть в те самые страны, на территории которых развернулись события, связанные с Шоа. Страны, где убивали евреев. Это что, пробуждение интереса к родине предков? 

 

- Когда я рос, было принято считать, что главное для нас в Польше - бывший концентрационный лагерь. Десятилетиями израильские школьники воспринимали Польшу именно так: Освенцим, а вокруг пустота. Со временем, начав составлять путевые заметки из разных стран, я очутился в Польше и увидел перед собой прекрасную страну, в которой евреи жили тысячи лет, история которой состоит не только из трагедии, произошедшей в годы нацизма. Страна живет, развивается, проявляет интерес к миру, в том числе и к Израилю. И это тоже факт, с которым приходится примириться. Это уже другая страна. 

 

Я написал материал под названием “Польша без концлагерей”. Выглядело провокативно, но многих моя статья заинтересовала. Как оказалось, молодым израильтянам очень интересно поехать в Польшу как в обычную страну, без посещения объектов, входивших в обязательную школьную программу. 

В этом, кстати, есть определенная закономерность: израильтяне устали осознавать, что мы едем в определенные государства, то только для того чтобы посетить объекты, связанные с Шоа. Кто-то - да, но кто-то все-таки нет. Кто-то ищет просто отдых и считает, что может его себе позволить даже там. 

 

 

“Я не знала, Что Литва до сих пор существует”

 

Авиталь Исраэль, журналистка популярного среди молодежи Интернет-сайта “Ламетайель”. Ей около тридцати, не так давно она получила возможность посетить Литву вместе с группой израильских журналистов. 

 

- Что ты знала о Литве до того, как там оказалась?

 

- Я всегда считала, что это понятие из прошлого. Все, что я знала, касалось только прошлого. Уничтожение евреев Литвы в годы нацизма. Литваки - особая группа харедим, в своих особых одеждах, позаимствованных из позапрошлого века... Все это казалось мне символами чего-то старого. Я была потрясена, увидев современную, очень красивую страну. Мы путешествовали по Вильнюсу, по Тракаю, по дюнам Балтийского побережья в Ниде... Все очень впечатляет. 

 

- Ты нашла что-то подходящее для израильской молодежи? 

 

- Конечно! Там настоящая ночная жизнь, множество клубов, баров, в которых хорошее и очень дешевое пиво. Я уверена, что многим моим приятелям понравилось бы. Помню одну забавную сценку... В холодный дождливый день нашу группу привели в ресторанчик на берегу Балтики. Сели мы за столы, официанты принесли борщ из свеклы, потом картофельные оладьи - латкес.

Журналисты изумились и стали спрашивать: “Это вы что, специально для израильтян приготовили? “ А официант ответил: “Ну что вы, это настоящие литовские блюда”...

 

Виктория Мартынова

“Новости недели”