ЕврейскаЯ реконкиста

В мире

В канун встречи Биньямина Нетаниягу с президентом Обамой и в США, и в Израиле вновь раздались голоса, утверждающие, что без прекращения еврейского строительства в Иерусалиме или того, что палестинцы называют иудаизацией Иерусалима, так называемый мирный процесс невозможен. Однако тем, кто выступает сегодня против "иудаизации Иерусалима", стоит хотя бы раз пройтись по Иерусалиму и познакомиться с историей тех самых мест, в которых сегодня селятся евреи. Тогда, возможно, они поймут, что куда правильнее говорить о еврейской реконкисте – попытке вернуть хотя бы часть того, что было у нас некогда отнято.

Страсти по Шилоаху
Когда заходит речь о сносе арабских домов в Шилоахе, Ицхак Фишелевич просто показывает фотографии этого района, сделанные до 1967 года. Оказывается, еще во времена британского мандата, оценив историческое значение этих мест и поняв, какие сенсационные открытия могут ждать здесь археологов, англичане запретили вести в этих местах какое-либо строительство. Так что идея создания здесь историко-археологического заповедника принадлежит по сути именно им. На аэрофотосъемке Шилоаха, сделанной в 1967 году, четко видно, что большая его часть занята кустами и деревьями. На снимках последних лет этих кустов и деревьев вы уже не найдете – их вырубили, чтобы возвести те самые незаконные дома, которые сегодня подлежат сносу. Широкомасштабное незаконное арабское строительство велось в этом районе при полном попустительстве городских властей и правительства, не говоря уже о том, что в свое время в Шилоахе проживало немало евреев, которых просто выбросили из их домов.
И вот сейчас, когда Нир Баркат пытается восстановить в этом районе власть закона, это вызывает яростное сопротивление арабов, прекрасно помнящих о том, в чьих домах они живут и где здесь некогда стояли синагоги. Одновременно местные арабы прилагают все усилия для того, чтобы выжить из района семь еврейских семей, поселившихся здесь в доме "Бейт-Йонатан", и не допустить возрождения в Шилоахе старой синагоги, построенной выходцами из Йемена. Такова логика абсурда: оккупанты требуют узаконить результаты присвоения ими чужой собственности и при этом беззастенчиво, не моргнув глазом называют оккупантами законных хозяев.
- Проблема в том, что многие коренные израильтяне, а тем более новые репатрианты, не говоря уже о представителях зарубежных стран, не знакомы с реальной историей и географией Иерусалима. Поэтому они с готовностью повторяют мантры о том, что евреи должны уйти с оккупированных территорий, вернуться за зеленую черту и т.п.
Однако когда их знакомят с реальными фактами, показывают на местности, где проходит эта "зеленая черта", у них округляются глаза, и они начинают понимать, какая реальность кроется за этими словами, - объясняет Анна Антопольская, пять лет назад создавшая вместе с Машей Писецкой-Зболинской амуту "Место встречи".
Все эти годы амута, помимо разных других направлений своей деятельности, организует для выходцев из СССР-СНГ (а в последнее время и для туристов из различных стран) экскурсии по Иерусалиму, Иудее и Самарии с тем, чтобы объяснить людям, что евреи пытаются вернуть свое.
- Возьмите ситуацию в квартале Шимон а-цадик, который арабы упорно называют Шейх-Джерахом, - продолжает Аня. – Сегодня уже никто не отрицает, что евреи там селятся в законно принадлежащих им домах, стоящих на купленных ими землях. Но вспомните, к каким только ухищрениям не прибегали арабы, чтобы не допустить возвращения туда евреев! Сначала они пытались подделать документы на владение землей, для чего направили своих представителей в Турцию. На наше счастье, изготовленная там фальшивка была настолько низкопробной, что суд вынужден был это признать. Тогда они прибегли к закону о так называемом защищенном жилье, то есть заявили, что их нельзя выселить из этих домов потому, что они живут в них несколько десятков лет. Но тот же закон требует, чтобы такие жильцы платили арендную плату и все полагающиеся в таком случае налоги. Когда от арабов потребовали внести эти деньги, те отказались. И после этого они и израильские левые продолжают утверждать, что вселение евреев в еврейские дома было незаконным?!
Ведущий гид амуты "Место встречи" Ицхак Фишелевич стал моим Овидием по Восточному Иерусалиму, в котором, вопреки всему, пусть медленно, но верно возрождается еврейское присутствие.
"ЗеленаЯ Черта
у нас в головах"
Эти слова произнесла во время нашего разговора Шира Ганц, относительно недавно поселившаяся вместе с мужем и четырьмя детьми на Масличной горе, неподалеку от расположенного здесь еврейского кладбища. Сейчас в этой части Масличной горы проживают две еврейские семьи, но не исключено, что вскоре их станет больше.
Как выясняется, еще не так давно Ширу звали Ирой. В 1990 году она репатриировалась вместе с родителями в Израиль. Затем были учеба на факультете музыки Иерусалимского университета, офицерские курсы ВМФ ЦАХАЛа, служба и то, что не очень точно переводится на русский как "возвращение к ответу". На Масличную гору семья Ганц перебралась из все того же квартала Шимон а-цадик, выделенная им квартира была слишком мала для молодой семьи, пополняющейся детьми.
- Ну хорошо, - говорю я Шире, - можно понять ваше возвращение к иудаизму. Но почему Шимон а-цадик? Почему Масличная гора?! Зачем селиться среди арабов и искать приключений?!
- Тогда можно спросить и так: "Почему Израиль? Почему Иерусалим?" - отвечает Шира. – Без осознания того, что это наша земля, без понимания нашей связи с ней и того, что евреи могут жить в любом районе Иерусалима и не бояться ходить по какой-то части этого города, бессмысленным становится абсолютно все.
- Я обратил внимание, что вы не запираете калитку дома. Совсем не боитесь?
- Страх возникает тогда, когда человек не чувствует уверенности в своей правоте. Ненормально как раз то, что многие евреи боятся жить в той или иной части Иерусалима, - отвечает Шира.
Любопытно, что почти то же самое чуть позже скажет мне Яэль Штернберг, живущая вместе со своей семьей за Шхемскими воротами, в самом сердце арабского квартала. Семья Штернберг перебралась в Иерусалим из поселения Хомеш, разрушенного в рамках так называемого одностороннего размежевания, и калитка ее дома, окруженного со всех сторон арабскими постройками, тоже была открыта, так что войти в нее мог кто угодно.
- Я поняла, что если мы будем постоянно бояться и запираться на замки, будет только хуже. Вот тогда и возникнет страх: мы начнем прислушиваться к каждому скрипу, к каждому шороху. А вот этого как раз нельзя допустить. И потом, я хорошо помню теракты в поселениях во время второй интифады. Тогда террористы проникали в еврейские дома, хотя они были заперты. Нет, думаю, самое глупое – это бояться. Тому, кто чувствует себя хозяином, бояться нечего, - сказала Яэль.
Со двора дома Ширы Ганц открывается вид на квартал Маале-Зейтим – тот самый, в котором уже построены десятки еврейских домов и сейчас продолжается оживленное строительство, о чем свидетельствуют работающие краны. Тот самый, по поводу которого продолжают бушевать страсти и которым попрекают нас американцы.
- Земля, на которой стоит этот квартал и еще десятки дунамов вокруг, была в свое время куплена волынскими хасидами и ХАБАДом, на что есть все документы, - говорит Ицхак Фишелевич. – Затем ее приобрел Эрвин Москович. Все, как обычно: евреям приходится несколько раз платить за покупку одного и того же участка земли.
С Масличной горы мы отправляемся в Старый город. Если верить тем, кто называет себя демократами и борцами за торжество справедливости, евреи здесь постоянно пытаются незаконно вселиться в тот или иной дом, нарушив тем самым права проживающих здесь арабов...
Кто в доме хозЯин?
- Тот, кто думает, что большинство населения в Старом городе Иерусалима всегда составляли арабы-мусульмане, глубоко заблуждается. Все исторические документы однозначно свидетельствуют: в начале ХХ века 55% населения Старого города составляли евреи, - рассказывает директор амуты "Атерет коаним" Даниэль Лурия. - Здесь действовало множество синагог и иешив, здесь активно приобретали дома религиозные общины, богатые еврейские купцы, а затем и приверженцы политического сионизма. Помните, какой шум был поднят в конце 80-х годов, когда Ариэль Шарон вдруг решил приобрести квартиру в Старом городе? Как его только тогда не называли – и провокатором, и разжигателем ненависти между народами... Но истина заключалась в том, что Арик купил квартиру в доме, который за столетие до него приобрел богатый купец Витенберг из Витебска. Купец решил передать этот дом еврейским беднякам, и тогда в нем находилось несколько десятков небольших квартир. Здание так и называлось – Дом Витенберга. Эта инициатива Шарона в итоге привела к тому, что Дом Витенберга был полностью выкуплен евреями. Сейчас в нем проживают десять семей. То же самое можно сказать и о других домах, заселенных с помощью нашей амуты евреями.
Даниэль Лурия подчеркивает, что амута "Атерет коаним" сама не приобретает дома, это дело частных предпринимателей. В ее задачу входит их обживание евреями, обеспечение им нормальных условий для жизни.
Впрочем, нормальной такая жизнь может считаться лишь условно: в каждом доме дежурит вооруженная охрана, в задачу которой входит не только обеспечение безопасности местных жильцов, но и сопровождение их детей в школу или просто на игровую площадку. Значительную часть этих охранников составляют "русские" ребята, прошедшие службу в элитных частях ЦАХАЛа. По их словам, никаких особых инцидентов в последнее время вокруг этих домов не было. То есть, конечно, когда они ведут детей в школу, арабы нередко осыпают их проклятиями и оскорблениями, было несколько случаев, когда они пытались забросать их камнями, но к этому привыкаешь...
Узнать дома, принадлежащие сегодня евреям в Старом городе, просто: над ними развеваются израильские флаги. Когда мы оказываемся в прохладных полутемных дворах этих домов, Ицхак Фишелевич с увлечением цитирует Шая Агнона, в рассказах которого оживает не такое уж далекое прошлое. В них эти дома снова полны евреев, ютящихся в крохотных квартирках в одну-две комнаты; жарящих, парящих, стирающих, молящихся в синагогах, склоняющихся над томами Гемары в иешивах и ни в коем случае не чувствующих себя здесь чужаками. Скорее наоборот, тогда чужаками на многих улицах Старого города чувствовали себя именно арабы.
- Остановитесь! – вдруг говорит Фишелевич, когда мы проходим мимо зловонного мусорного ящика.
Я задерживаю дыхание и останавливаюсь.
- Приглядитесь! – советует Фишелевич.
Приглядываюсь – и ничего не замечаю, пока он не указывает мне на фрагмент узорной решетки с магендавидом.
- Когда-то в этом месте размещалась большая еврейская благотворительная столовая Натана Штрауса, - объясняет мой гид. – Как видите, вход в нее замурован и заставлен мусорным ящиком. Но вот этот небольшой кусок решетки выдрать из стены они то ли не смогли, то ли поленились.
Этот замурованный вход, прикрываемый мусорным ящиком, и останки решетки с еврейским символом, пожалуй, лучше всего характеризует то, что происходит в Старом городе. Давайте представим, что завтра какой-нибудь еврейский филантроп или амута захотят вернуть (именно вернуть) это здание еврейскому народу, восстановить в нем ту же столовую для бедных. О, какой вопль поднимется по этому поводу" И арабы, и, само собой, наши левые радикалы немедленно начнут проводить здесь демонстрации против очередного "незаконного захвата арабской собственности". Американцы, естественно, тоже не промолчат. То, что эта собственность была когда-то отобрана у евреев погромщиками, а затем снова выкуплена у их потомков, этих "борцов за справедливость" волновать, безусловно, не будет.
Как рассказывает Давид Лурия, сегодня можно говорить о трех основных видах недвижимости, которая приобретается евреями в Старом доме. Большинство из них составляют здания, подобные Дому Витенберга, то есть построенные или купленные евреями в разные периоды и оставленные ими после погромов 1929, 1936 и 1939 годов. Нельзя сказать, что евреи не пытались отстоять эти дома, пытались, и еще как. Тот же Дом Витенберга в начале 20-х годов охранялся ХАГАНой, и именно в его дворе с винтовками за плечами встретились "Красная Роза" и Нехемия Рабинович, родители будущего премьер-министра Израиля Ицхака Рабина. И все же под давлением погромщиков и англичан евреи тогда были вынуждены отсюда уйти...
Вторую, меньшую группу составляют те здания, которые евреи выкупают у Греческой патриархии, являющейся крупнейшим землевладельцем в районе Иерусалима. Так, к примеру, был приобретен дом "Неот Давид", в котором сегодня располагается иешива и живут десять ее преподавателей с семьями. К арабам эти дома ни исторически, ни юридически не имеют никакого отношения, и потому говорить, что у них что-то законно или незаконно отобрали, никак нельзя.
Наконец третью, очень небольшую группу составляют дома, действительно купленные у арабов, к примеру, знаменитый Дом фотографа. Кстати, я всегда считал, что называется он так потому, что с его крыши можно делать великолепные снимки Иерусалима. Как выяснилось, я ошибался. То есть вид с крыши Дома фотографа и в самом деле открывается великолепный, но свое название он получил в связи с историей его приобретения.
Рассказывают, что в 80-х годах министерство связи наняло фотографа для того, чтобы он заснял один из рабочих визитов министра. Однако когда замминистра решил получить снимки и позвонил на записанный им телефон фотографа, ему ответили на арабском. Поняв, что он ошибся номером, замминистра – просто чтобы что-то сказать – спросил у поднявшего трубку мужчины:
- Скажи, ты не хочешь продать свой дом?
- Это не телефонный разговор. Давай встретимся и поговорим, - последовал ответ.
Фотографа тогда так и не нашли, зато дом был куплен и заселен евреями, а его хозяину помогли перебраться с семьей в США и обустроиться на новом месте.
- Кстати, арабов, желающих продать евреям свои дома в Старом городе, хватает, - говорит Даниэль Лурия. – Не хватает покупателей. И не будем забывать, что над местными арабами довлеет страх расправы в случае, если они пойдут на такой шаг. В связи с этим, на наш взгляд, крайне важно, чтобы Израиль гарантировал этим людям защиту и вел себя по отношению к тем, кто угрожает и тем более расправляется с потенциальными продавцами, так, как к ним и следует относиться: как к преступникам, мешающим людям распоряжаться своей собственностью. В значительной степени страсти вокруг Иерусалима кипят еще и потому, что арабы не чувствуют нашей заинтересованности в том, чтобы сделать этот город вечной и неделимой столицей Израиля. Как только мы проявим решимость и твердость, изменится и их взгляд на еврейское присутствие в Иерусалиме; они начнут иначе воспитывать своих детей.
- Тот, кто заявляет, что Иерусалим можно разделить на Западную и Восточную части, соблюдя интересы двух народов и сделав из него столицу и Израиля, и некоего палестинского государства, зачастую не ведает, что говорит. Помню, как, стоя в двух шагах от Башни Давида, один израильский генерал убеждал меня, что мы вполне можем поступиться Абу-Дисом, а то, что мы на границе этого квартала поселили евреев, не более чем провокация. Тогда я попросил его показать, где находится Абу-Дис. Он принялся рассуждать о том, что тот не граничит с еврейской частью Иерусалима, достаточно удален и т.д. "Да ты не философствуй, ты просто пальцем покажи, где находится Абу-Дис!" - сказал я ему. Он стушевался, а я поднял руку и указал на виднеющиеся в нескольких сотнях метрах здания. "Вот это и есть Абу-Дис! – сказал я. – Как видишь, он находится, что называется, на расстоянии вытянутой руки от Стены Плача. И там вы хотите дать палестинцам возвести их парламент?!"
Возрождение
квартала Бека
Слова Даниэля Лурии обретают предельную реальность, когда выходишь за Шхемские ворота и оказываешься как будто в самом сердце арабского Иерусалима. Однако достаточно бросить взгляд, и впереди - говоря словами Лурии, на расстоянии вытянутой руки, - с одной стороны замечаешь здание иерусалимской мэрии, а с другой – часть квартала Меа-Шеарим. Близость эта опять-таки не случайна: все земли в этом квартале были куплены в свое время купцом из Ружина Беком и другими волынскими хасидами. Он так тогда и назывался – квартал Бека. Затем, в начале ХХ века, здесь поселились бухарские, грузинские и горские евреи.
О том, что все дома в этом квартале построены именно евреями, свидетельствует все - и их архитектура, и выбитые углубления для мезуз в каменных притолоках, на которые мне указывает Ицхак Фишелевич, когда мы направляемся к домам, где не так давно поселились еврейские семьи. Именно здесь, в квартале Бека, в 1929 году евреи оказались совершенно беззащитны, и погромы приняли особенно кровавый характер.
Когда, сидя в доме Яэль Штернберг, я спрашиваю, как складываются ее отношения с арабскими соседями, она пожимает плечами:
- Они здороваются. В последнее время я стала отвечать на их приветствия, но не более того. Я не могу избавиться от призраков 1929 года, я словно сама помню, как те самые арабы, которых евреи считали добрыми соседями, в мгновение превратились в убийц...
- Вы покупаете что-то на здешнем арабском рынке?
- Ничего. За всеми покупками ходим в Меа-Шеарим или в другую часть города, это всего 15-20 минут быстрым шагом...
И вновь я не могу отделаться от вопроса о том, что произойдет, когда еврейское присутствие здесь будет расширено, а оно, безусловно, должно быть расширено и будет расширено! По какому праву, на каких юридических основаниях те же палестинцы, американцы, ООН и наши доморощенные правозащитники будут выступать против возвращения законных владельцев в их дома? С каких пор в мире стали отрицать право собственников вступить во владение своим имуществом? Или, когда речь касается евреев, закон оказывается неписан, а погром начинает считаться вполне легитимным способом захвата недвижимости?!
Это и есть логика абсурда, которую сегодня мир пытается навязать Израилю, оспаривая наше право на Иерусалим. И страшно представить, какими последствиями может обернуться победа этой логики для еврейского государства и для всего мира.
Петр Люкимсон