«Устами людьми» говорят СМИ

Русскоязычные СМИ в США – вещь чрезвычайно поучительная: они могут грамотного читателя научить говорить и писать неграмотно, а неграмотного – еще более утвердить в его безграничной неграмотности.
Один главный редактор русскоязычной газеты Нью-Йорка так говорил своему своевольному сотруднику: «Вы будете исправлять не так, как в ваших говенных правилах, а так, как я скажу». Ну, принцип тут известный – советский: «Я – начальник, ты – дурак; ты – начальник, я – дурак». А издатель другой газеты публично объявил: «Грамматика – условность, ничего ни с газетой, ни с читателем не произойдет, если в фамилии «Черчилль» вместо двух букв «Л» будет одна». А и правда, разве мир рухнет?.. Абсолютно не нужна ни русская, ни английская, никакая другая грамматика – ни орфография, ни пунктуация, ни стилистика, а о фонетике и семантике и говорить нечего.
Лет десять тому назад, вскоре после приезда в Штаты, мне довелось познакомиться с одним горе-редактором, который, посмотрев мою писанину, сказал: «Не пойму я что-то вас, Семен. Смотрите, в таком маленьком предложении, всего пять слов, а вы поставили четыре запятые. Разве в таких коротких предложениях ставят столько запятых?..». Кстати, это было следующее предложение: «Ну, что ж, дорогой, пожалуй, я согласен...». Таковы были взаимоотношения редактора с русской грамматикой.
Некоторые владельцы и главные редакторы русскоязычных газет глубоко убеждены в том, что корректоры, например, вообще не нужны. Две трети наших газет их не имеют. Ну будет на десяток другой больше ошибок! И что? Да читатели на девяносто девять процентов сами малограмотные...
Сии словесные экзерсисы в основе своей имеют только одно: необходимость любыми, внешне подчас логичными суждениями скрыть собственную малограмотность и увеличить прибыль за счет сокращения расходов на зарплату.
Ну и, разумеется, комплексы: как это - кто-то знает больше меня... Я – редактор, а он кто? Так, варяг...
Пару лет тому назад я предложил одной почтенной газете материал, который был любезно принят. Однако черт меня дернул при личной встрече с редактором сказать (вполне, кстати, дружелюбно), что в газете чрезвычайно много ошибок. На следующий день у меня дома раздался звонок, и тот же редактор сказал, что статья моя не пойдет. Но зато я буду иметь возможность поместить ее в более грамотной газете. И я понял, что мы привозим сюда, в эту страну, не только самое хорошее...
Да, боимся мы признаваться, что знаем меньше, чем кто-то. А вот тот же Ожегов, автор знаменитого орфографического словаря, ничего не боялся. Как-то его спросили по телефону, как пишется какое-то слово. Задумавшись на секунду, он ответил: «Одну минутку, я посмотрю в своем словаре». Вот в чем разница между человеком физически маленьким, но большим, и, может быть, огромным, но нравственно мелким.
Часто отношения между СМИ и стоящими по другую сторону информационного барьера читателями, зрителями и нештатной пишущей братией нашей складываются не лучшим образом. Очень часто в этом виноваты мы, нештатники. Среди нас много графоманов. Я знаю однако такого лично. Он живет в Нью-Йорке тринадцать лет и написал уже одиннадцать полномасштабных томов. Очень плодовитый... Таких писателей и поэтов никакими аргументами не убедишь в том, что они не за тот стол сели. А недавно мне попались стихи, где в конце было написано: «Автор – поэт, участковый врач-офтальмолог». И подпись. Прочитав такое, я понял, что СМИ нужны уже затем, чтобы больные, раз прочитав подобное творчество, уже никогда не сподобились стать пациентами этого врача-поэта. Да, жаль, что часто те, кто был там, в бывшем Советском Союзе, прекрасным врачом или неплохим тренером по пинг-понгу, здесь в качестве журналистов, поэтов и прозаиков пытаются представить себя профессионалами высшей пробы.
Но очень жаль также, что нештатные корреспонденты частенько соглашаются даже не получать ничего за свои статьи, уже прошедшие редакционные препоны, лишь бы увидеть свою подпись в журнале или газете. Этим пользуются многие владельцы СМИ. Некоторые говорят сразу: мы не платим гонораров, а другие иногда и больше года не выплачивают обещанного. В том, что СМИ стремятся на все этом заработать, в конце концов, преступления, разумеется, нет. Однако тут не должно быть никакой дискриминации – ни по тематике, ни по виду литературного творчества, ни по тому, кого представляет автор. Редактор одной из стоящих у истоков русскоязычных СМИ Нью-Йорка газет дал такое основание при отказе напечатать материал моего знакомого: «Мы не печатаем материалы в стиле фельетонов». Это ли не дискриминация?..
Редакторы газет всегда ссылаются на то, что есть де определенные профессиональные нюансы, законы СМИ, если хотите, которые читатель и нештатный автор не знают. И это дает основание, например, сокращать предлагаемый материал, причем делается ссылка на прайвеси, опубликованное в газете. Действительно, сокращать можно, пожалуйста, но печатать материал в таком виде без согласия автора никто не имеет права, ибо это есть нарушение закона об интеллектуальной собственности, об авторских правах. А никакие прайвеси не могут быть выше закона. Выход простой – предложить автору сократить материал.
И еще об одном. Очень многие редакции газет отделили себя от читателей китайской стеной. Дозвониться до них не так трудно, а вот поговорить с нужным сотрудником, особенно редактором, невозможно. Основание – все то же: у нас в газете есть объявление о том, что в переписку не вступаем, переговоры не ведем, материал не возвращаем, справок не даем. Все обосновывается одной сакраментальной, банальной фразой: «А вы знаете, что нам в день поступают сотни писем и звонков?..». Отвечаю: да, представьте себе, знаем. Однако не следует доводить все это до абсурда, прятаться за эту ширму, подчас спекулировать на этом, ибо тогда создается впечатление, что за этой ширмой – голый король. Несколько дней тому назад мне, например, отказали даже сказать, получен ли мой материал или нет.
Я ничего не сказал о положительной роли СМИ, и я ее понимаю. Но об этом скажут и без меня. Я же хочу закончить на той ноте, с которой начал, с ноты малограмотности, царящей в русскоязычных СМИ Нью-Йорка. Вот несколько примеров, кои вызывают и смех, и горечь.
В рубрике на политическую тему:
– Мы живем в свободной стране, где из плюрализма идет единое полотно демократического государства.
А вот на еврейскую тему:
– Герцль был не первым, у кого в голове завелись идеи сионизма.
На тему об искусстве:
– Кальман умер во Франции, а похоронен в Вене. Он никогда по этому поводу не высказывался.
– Из раздела объявлений:
– Хочу познакомиться. Мой возраст – 56, пол – мужской, профессия – сутки работаю, сутки отдыхаю.
Из статьи на молодежную тему:
– Певец выплескивает наружу все свои внутренности.
Из раздела «Литературная страница»:
– Она снова села на любимый конек своего мужа.
А вот из серии совершенно беспардонных, существование которых нравственным преступлением считать надобно. Реклама похоронного дома:
– Русским инвалидам войны, труда и блокадникам при покупке необходимого – скидка 10 %.
Все это подчас похоже на анекдот, но неужели редакторы не понимают всей трагичности подобного попрания элементарных норм грамматики и нравственности?
Я не так наивен, чтобы думать, что после моего выступления что-то изменится. Однако считал своим моральным долгом высказаться, дав хотя бы пищу для размышления.