ТВОРИТЬ КРАСОТУ

Культура

Владимир Леви – писатель, чьи книги “Я и мы”, “Охота за мыслью”, “Наедине с собой” в далёкие 80-е мы выменивали на книжных рынках и перечитывали, пока не отваливался переплёт. Владимир Леви – врач-психотерапевт, который с присущими ему талантом, изяществом и иронией открыл путь к самопознанию для дремучего в этом смысле советского читателя,  попытался научить смотреть на себя со стороны и избавляться от того, что мешало жить, общаться и быть счастливым, уверенным в себе человеком.

- Владимир Львович, Вы  пессимист или оптимист?
 - Помните ли одно из определений, чем различаются оптимист и пессимист? Стакан, наполненный до середины, для оптимиста наполовину полный, а для пессимиста наполовину пустой. Так вот, лично для меня этот самый стакан, если иметь в виду жизнь, и пуст и полон одновременно. Иными словами, я решительно отказываюсь от черно-белого прокрустова ложа определения себя как пессимиста или оптимиста: не «или- или», а «и - и». Более того, я стремлюсь вытащить из этого ложа,  а верней, лужи, и своего читателя и выйти вместе с ним в душевную многомерность, где соприсутствует и ощущение трагизма бытия, и ощущение его бесконечной ценности и восторга перед жизнью.
 -   Можно ли сказать, что психолог-гипнотизёр работает исключительно  с бессознательным в человеке?
 - Не исключительно, а включительно. Сознание и подсознание - довольно условные термины, обозначающие разные слои нашей душевной целостности. Они соотносятся примерно как лицевая и исподняя стороны одной и той же одежды. И если уж говорить о психотерапии и гипнозе, то отношения пациента и врача (или психолога) начинаются с усвоенного сознанием мифа (или общественно-принятого и индивидуально-преломленного стереотипа) о том, что такое есть психотерапия, что такое гипноз и существует ли он вообще. Путь к подсознанию пролагается через сознание, а к сознанию через подсознание, это непрерывно сообщающиеся сосуды.
 - В одном из своих давних интервью Вы сказали: “Растренированность души мстит жестоко. В сравнении с этим потери в профессионализме—мелочь”. Лично я с Вами совершенно согласна. Однако с годами всё чаще наблюдаю, что “толстокожие”, малоначитанные, ничем не интересующиеся люди выглядят более счастливыми, чем те, которые постоянно совершенствуются и копаются в себе. Так, может, как раз натренированность души мстит жестоко?
 - Мне кажется, вы здесь переносите контекст сказанного мною ранее на совершенно другую реальность. Не помню уже точно, о чем я говорил в том интервью, но, видимо, речь шла о тренировке души именно психотерапевта и профессионализме его же. Но я, пожалуй, согласен с вами, что свинья, чавкающая у своего корыта, выглядит более счастливой, чем, скажем, композитор, ищущий в поте лица одну-единственную верную ноту для своего произведения.
 - Порой раздражает непунктуальность, необязательность, жлобство тех, с кем вынужден в жизни общаться. Что делать: перевоспитывать окружающих или себя?
 - Отвечу вопросом на вопрос, используя в качестве модели уже упомянутое в предыдущем ответе животное: если вы работаете, да еще к тому же и живете на свиноферме и вам не нравятся запахи, звуки и поведение ваших подопечных, кого легче перевоспитать: их или себя? Шансы на успех того либо другого, по-моему, взвесить легко.
 - Некоторым людям удаётся менять свои привычки. Но мне никогда не приходилось встречать людей, которые смогли изменить свой характер. Например, перестать быть вспыльчивыми или, напротив, пассивными и флегматичными. Завистливый человек, если он умён, может научиться скрывать свои чувства, но вряд ли перестанет завидовать. Случалось ли Вам наблюдать факт коренных, радикальных изменений в характере людей в ту или иную сторону?
 - Да, мне случалось такие изменения замечать, и довольно часто. Но происходят они, как правило, не в одночасье и не по собственному волевому решению, а по прошествии многих лет, иногда десятилетий,  в результате сложения многих действующих сил. Силы эти действуют и  изнутри (какая-то подспудная внутренняя работа, накопление жизненно-душевного опыта, переходящего из количества в новое качество; иногда, возможно, и какие-то  перемены в организме, гормональные сдвиги...) – и извне: серьезные удары судьбы, жизненные потрясения, потери и обретения... По моим наблюдениям, процентов 75 людей потенциально способно к таким вот радикальным переменам характера – часто, однако, не в лучшую сторону. А остальные  процентов 25 остаются почти одними и теми же с рождения и до конца жизни.
 - Почему одним людям всё даётся без труда, а другие, не менее одарённые должны прилагать огромные усилия для достижения своих целей и часто - безрезультатно?
 - Этот ваш вопрос вызвал у меня живое воспоминание об одной из маленьких трагедий Пушкина, а именно – «Моцарт и Сальери», где один из героев, легко вспомнить, кто именно, задается именно этим вопросом... Кто более одарен, а кто менее, согласитесь, определить не всегда легко, и, в конечном счете, это решают результаты, плоды работы. Не забудем притом о всегдашнем сложении или, наоборот, минусовании одаренности как таковой и характера, личности в целом. В книгах «Цвет судьбы» и «Вагон удачи» я подробно описал разницу между характерами людей, находящихся в разных отношениях с судьбой. При одинаково хорошем, скажем, слухе и музыкальных способностях один может иметь характер Баловня Судьбы, другой – Рокового Борца, третий – Авантюриста, четвертый – Пришибленного. Соответственно профессиональные судьбы этих людей, при прочих равных условиях, будут различны.
 - С возрастом, переживая уход родителей, человека начинает страшить неизбежность смерти. Вернее, страх и беспомощность перед возможными физическими страданиями. Глубоко верующие люди спокойнее, мудрее подходят к этому вопросу. А вот нам, воспитанным в атеизме, как морально подготовить себя к уходу: игнорировать эту тему, верить в реинкарнацию? Вы сами религиозный человек? Что Вы как психолог можете посоветовать?
 - Атеистический либо религиозный взгляд на мир еще не предопределяет отношение человека к уходу из жизни. Я видел и людей, исповедующих ту или иную религию, вовсе не свободных от панического страха смерти, и тех, кто считает себя атеистами и притом имеет совершенно спокойное и твердое отношение к смерти, как к чему-то, хотя и неизбежному, но малозначащему. Решающим в этом оказывается, скорее, склад личности, чем мировоззрение, а также то, ощущает ли человек свою жизнь, а следовательно, и смерть наполненной неким непреходящим смыслом.
Есть разные пути духовного развития и возможны разные альтернативы кажущейся бессмысленности нашего неизбежного умирания. И не факт, что воспитанным в атеизме необходимо весь век оставаться в этом атеизме, не двигаясь из него никуда. Опыт человечества в отношении к уходу из жизни огромен, опыт и различных религий, духовных практик, и художественный, и философский, и просто человеческий, повседневный. «Философствовать – значит учиться умирать», - было сказано еще в древности. Можно сказать, что и жить – значит учиться умирать, и учиться можно у всего человечества. Каждому, кто открыт мыслями и душой, есть откуда почерпнуть душевные силы для этого неизбежного перехода. Достаточно, например, почитать Сенеку «Нравственные письма к Луцилию». Там в живейшей, доступнейшей и глубочайшей форме, практически на каждой странице ведется обучение приятию смерти как закономерного завершения жизни, как ее финала, каким может быть финал музыкального произведения.
Я не сторонник игнорирования темы смерти и защитного ухода от нее, как это принято в нашей нынешней цивилизации. Я за глубокую проработку этой темы, проработку  уже с юных лет, но поэтапную..
 - Сейчас много говорят о методике управления будущим в сновидениях. Что Вы об этом думаете?
 - Чего только не придумают для охмурения легковерных, наивных, неосведомленных людей, каковых на свете, увы, подавляющее большинство. Управлять можно только тем, что знаешь, что понимаешь, что изучил, так или иначе, опытным путем. А таинственная область сновидений как раз относится к наименее изученным сферам жизни, и насколько мне известно, никаких научно достоверных способов управления сновидениями, а тем более будущим через сновидения, еще не придумали.
Будущим своим человек может управлять в ограниченных пределах, примерно настолько, насколько можно управлять развитием шахматной партии - в той мере, в какой ты можешь просчитать или интуитивно предугадать возможные варианты хода событий, если эти варианты сопряжены с какой-то свободой выбора тех или иных «ходов». И немало зависит здесь от общего самонастроя – как программируешь себя, как себя будешь чувствовать и как себя поведешь - таким выберешь и ход событий. Сон и сновидения тоже могут включиться в этот самонастроечный процесс, а одновременно дать важную глубинную информацию о том, что может произойти и как лучше себя повести. Как заметил Лев Толстой, в глубине души мы знаем гораздо больше, чем можем себе представить и выразить, а сновидение как раз и помогает представить и выразить непредставимое и невыразимое, показывая нам его то в ярко-конкретных, то в символических формах. Поэтому тот, кто внимателен к жизни вообще и к сновидениям в частности, находится в более тесном общении с будущим, чем человек поверхностный.  Вот, пожалуй, то единственное рациональное зерно, которое можно извлечь из шарлатанской формулы «управление будущим в сновидениях».
 - Оглядываясь назад, какое время было самым счастливым в Вашей жизни и считаете ли Вы себя полностью реализовавшейся личностью—в плане карьеры и личной жизни?
 - Самое счастливое время моей жизни – то, в котором я живу сейчас. Хотя и на очень многое в том, что уже прошло, пожаловаться не могу. Уточню еще, что я стараюсь ощущать время своей жизни как единое целое, не деля его на отдельные части, стараюсь жить в полновременье, хотя это и не всегда удается. А полностью реализовавшейся личностью, по-моему, может себя считать только труп.
- Как бы Вы определили предназначение и основную задачу человека на Земле?
 - Творить красоту в самом полном смысле этого слова, иными словами, быть сотворцом Творца.