Паррот-Плейс

История далекая и близкая

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

Паррот-плэйс – название крохотной улочки длиною два блока в бруклинском районе Форт Гамильтон (между 88-й и 92-й улицами, Бэттери-авеню и 7-й авеню). Вопреки распространённому мнению о том, что улица якобы названа в честь местного магазинчика по продаже попугаев (parrots), реальной исторической личностью, давшей столь необычное название, является Роберт Паррот (1804 – 1877) – легендарный американский солдат и изобретатель.
Роберт родился в семье сенатора от штата Нью-Хэмпшир Джона Паррота. Однако в отличие от своего именитого отца юноша не обладал ни тягой к гуманитарным наукам, ни умением красиво и деликатно разговаривать. Уже в 1818 году Джон Паррот публично заявил: «Мой сын – неисправимый хулиган и искатель приключений. Он должен был родиться в семействе потомственных пиратов. Я отдаю его в военную академию, потому что университетские профессора придут в ужас от этого разгильдяя».
Так 14-летний Роберт оказался в стенах прославленной академии Вест-Пойнт, в которой прошёл длинный путь от чистильщика сапог до лейтенанта. Любопытно, что Паррот не покидал стены учебного заведения более шести лет. Такова была воля отца. Паррот-старший считал, что «научиться дисциплине озорной ребёнок может только за каменной стеной».  
Существует версия, что когда отец приехал забирать сына из академии, на пропускном пункте ему вручили записку со словами: «Уважаемый отец! Я хочу поработать в Вест-Пойнте инструктором. Давай отложим нашу встречу ещё на пять лет». В тот момент Паррот-старший горько пожалел о том, что изолировал Роберта от внешнего мира.
Отец и сын встретились только в 1829 году. Они не виделись долгих одиннадцать лет, но всё-таки сумели сохранить семейные отношения. 
25-летний Роберт Паррот, который характеризовался преподавателями, как «идеальный военный», подписал необычный контракт с нью-йоркским мэром Уолтером Боуном. Он согласился руководить «локальными операциями по уничтожению индейских поселений». Проще говоря, проводить диверсии в местах, откуда белые люди хотели изгнать индейцев.
Почти десять лет Паррот и его подчинённые уничтожали индейцев. За это время на теле военного появилось 97 шрамов. Причём они были повсюду – с головы до ног. В сражениях Роберт потерял два пальца на левой руке и один палец на правой, половину левого уха и кончик носа. К 35 годам он выглядел настолько ужасно, что даже летом ходил в перчатках, обмотанном вокруг шеи шарфе и черной широкополой шляпе. В народе Паррот получил прозвище «Дикий Роберт». Внешне он ничем не отличался от хладнокровного грабителя банков с Дикого Запада.
Официально отряд Паррота, который постоянно обновлялся после кровопролитных сражений, уничтожил около двух тысяч индейцев. Апачи предлагали за голову Роберта большой мешок с золотыми самородками. Это привело к нескольким покушениям.
В одном случае Паррота чуть не застрелили во время ужина с нью-йоркским градоначальником Корнелиусом Лоуренсом (1835 год). Шестеро индейцев забрались на крышу таверны и спустились в обеденный зал по внутренней лестнице. Роберту, стрелявшему с двух рук, удалось убить нападавших, несмотря на то, что все они были вооружены мушкетами.
Корнелиус Лоуренс, чуть не погибший во время перестрелки, позднее произнёс: «Этот парень может заменить целую армию. Если мы придумаем пистолет с тысячей патронов, то Паррота можно смело выпускать против тысячи индейцев».
В 1839 году Паррот женился на Мэри Кэмпбэлл – дочери владельца металлургического завода. Причём инициатором свадьбы стала сама Мэри, считавшаяся самой завидной невестой восточного побережья Америки. Она была одновременно красива, умна, остроумна и богата. Их брак вызвал настоящий шок в семействе Кэмпбэлл. Родственники не могли поверить, что Мэри влюбилась в человека, внешность которого многим внушала страх и отвращение. 
На свадебном торжестве Роберт Паррот вызвал на дуэль сразу троих мужчин, которые посмели назвать его «уродливым воякой». Все трое были друзьями матери Мэри. Через сутки после свадьбы Паррот застрелил их по очереди. По счастливой случайности этот инцидент сблизил Роберта и отца Мэри. Владелец металлургического завода был доволен, что Паррот «навсегда утихомирил надоедливых дружков его жены».
Последующие двадцать лет Паррот посвятил семейной жизни. Он воспитывал детей и брал оружие в руки только тогда, когда отправлялся на охоту. Любимым же досугом отважного военного стало строительство ветряных мельниц. Именно за этим занятием застали Роберта работники оружейного завода в Нью-Хэмпшире. Они разыскали знаменитого стрелка, чтобы предложить должность «специалиста, тестирующего ружья». Паррот согласился не задумываясь.
Роберт проработал на оружейном заводе всего год, но совершил удивительный карьерный взлёт. Благодаря своему знанию оружия он поднялся с рядового отстрельщика до главного конструктора. Не имея малейшего понятия о физике и математике, он давал бесценные советы оружейным специалистам.
Так, в 1860 году с конвейера литейного завода в Нью-Йорке сошло оружие, вошедшее в историю, как пушка Паррота. Выпускалась пушка в двух разновидностях. Одна весила 12 тонн, а другая – 143 килограмма. Трудно в это поверить, но максимальная дальность полёта ядра составляла почти два километра. Один снаряд, летящий по «нужной» траектории, мог уничтожить 700 человек, выстроившихся в один ряд.
На презентации пушки Паррот сказал: «Будьте готовы к тому, что этот чугунный убийца унесёт жизни десятков тысяч людей. Мы изобрели страшное оружие, которое будет разрушать семьи». Слова Роберта не рискнуло опубликовать ни одно печатное издание страны. Речь была засекречена государственными чиновниками. Самому же Парроту было запрещено давать интервью и открыто высказывать собственное мнение о политической обстановке в стране.
Надо сказать, что к 56 годам Паррот превратился в настоящего пацифиста. Он призывал Авраама Линкольна прекратить все военные конфликты на территории Америки и Мексики. Изобретённую же пушку Роберт предлагал отправить в музей.
Однако вспыхнувшая Гражданская война вновь заставила Паррота взять в руки оружие. «Я буду обучать молодых солдат не искусству войны, а искусству выживания, - говорил Роберт. – Молодёжь должна вернуться домой живой, пока Авраам Линкольн и Роберт Ли выясняют между собой отношения».
В период с 1861 по 1865 год Паррот занимал сразу четыре должности. Он разрабатывал диверсии для войск союзников, тренировал солдат, работал над новыми видами вооружений и руководил большим оружейным складом в Манхэттене. «Я буду счастлив, если в этой разрушительной войне погибнет менее полумиллиона человек», - сказал Роберт за две недели до начала военных действий. Надеждам не суждено было сбыться. За последующие четыре года погибло около 625 тысяч человек.
После войны Роберт Паррот окончательно завязал с военной службой. Он возвращается в родную деревню и живёт со своими родственниками в трёхэтажном особняке. По периметру особняка Паррот приказал вырыть глубокий ров и вставить в дно острые сосновые колья, чтобы «ни один почтальон не пробрался в дом и не принёс письмо, извещающее о начале новой войны». 
По официальной версии, Паррот умер от старости в собственной постели. Однако служанка, обнаружившая тело, утверждала, что его убили индейцы. Якобы они проникли через окно и задушили старика тонким кожаным ремешком. Патологоанатом же не смог установить точную причину смерти, поскольку шея Паррота была в шрамах, полученных в молодости. Таким образом, следов удушения попросту не было видно.  
На похороны легендарного военного пришло больше трёхсот человек. В основном это были ученики Роберта по академии Вест-Пойнт, многие из которых впоследствии стали прославленными американскими генералами.