КТО Я ТАКОЙ, ИЛИ ДВА КУНИ-ЛЕМЛА

Юмор

Ранее неизвестный русскоязычному читателю фельетон классика еврейской литературы

Если вы когда-нибудь бывали в еврейском театре, то наверняка видели комедию Гольдфадена под названием “Два Куни-Лемла” (“Два простофили”*) Там показывают, как один жених-”простак” встречает другого жениха, такого же “простака”, и от удивления выходит из себя: “Помилуйте, - восклицает Куни-лемл, - если вы считаете себя Ку-ку-куни-ле-е-млом, то кто же я?”
Точно такая же история случилась со мной в нынешний Песах.
Объявился еще один Шолом-Алейхем.
И настоящий Шолом-Алейхем - не я, нет, а тот, другой.
Спрашивается: КТО ЖЕ Я в таком разе?
В этом вся басня, а мораль “сей басни” вам, наверное, известна.
Вышла книжка под названием “Война России с Японией”, сочиненная Шолом-Алейхемом, выкупленная навечно и изданная неким Доберушом Туршем в Варшаве.
Конечно же я написал издателю Доберушу Туршу любезное письмецо:
“Мой друг! Когда это я продал тебе книжку про японскую войну, если даже не знаю, о чем речь?” И приходит мне ясный ответ от издателя Турша с разного рода нравоучениями и красивыми оборотами, что он извиняется и прочее, что автор книжки очень важное лицо, но не очень здоров, и он, издатель, клянется жизнью своей, что при повторном издании непременно уберет имя “Шолом-Алейхем” с обложки книги. Какой урок мог я извлечь из этого простого и ясного ответа?
Единственное, что мог я извлечь из этого, что это уже “вчерашний день”, то есть пропащее дело, то есть надо согласиться, что имя “Шолом-Алейхем” здесь - сущая глупость. Вероятней всего, сам издатель Турш напечатал имя “Шолом-Алейхем” на обложке книги, чтобы убедиться, как это будет выглядеть в глазах читающей публики, какой прок в этом имени?.. Наконец, получаю я 374-й номер газеты “Хацофе” (“Обозреватель”) с ответом Шолом-Алейхема к Шолом-Алейхему.
Из этой газеты “Хацофе” новоявленный Шолом-Алейхем пишет мне, что вот уже лет эдак двадцать семь назад он опубликовал свое произведение “Саламандрия” и ряд других сочинений, и все подписаны его именем “Шолом-Алейхем”. Посему он не понимает, из-за чего поднят такой тарарам!!!
Меня оторопь взяла: двадцать семь лет, как он, настоящий Шолом-Алейхем, пишет и печатает книги, а я об этом ведать не ведаю, как говорится, ни сном ни духом; двадцать семь лет без юбилея?!. Такой разбой!
Более того, двадцать семь лет, как он, Шолом-Алейхем, пишет и печатает книги,и вдруг видит, как встает еще один Шолом-Алейхем и тоже печатает книги под тем же самым псевдонимом, и баста!
Чудеса из чудес!
Теперь зададимся вопросом. Коль скоро этот настоящий Шолом-Алейхем - тот самый, старый Шолом-Алейхем с варшавской улицы Налевки** - автор “Саламандрии”, а также “Войны с Японией”, то КТО ЖЕ Я в таком случае?..
Совершенно утратив покой и разум, несколько дней подряд шатался я по дому и думал-думал: горе мне! Коль скоро я вовсе не я, потому что настоящий Шолом-Алейхем - это он, КТО ЖЕ Я? Коль скоро “я” - это “он”, то что я предприму в случае, если он без стыда и совести наложит лапы на все, что мной написано за долгие годы, и скажет, что это все ЕГО, а не мое? Или наоборот, что я буду делать в том случае, если он откажется от своих произведений и скажет, что “Саламандрия” и “Японская война” принадлежат не ему, а мне?.. Или что я стану делать в случае... Поди догадайся, что может стрястись? На белом свете всякое может случиться!..
Короче, я так долго обдумывал эту замысловатую историю, мучался сомнениями и переживал, пока в одно прекрасное утро не открылась парадная дверь и в дом вошел незнакомый мне еврей, вполне солидный такой господин, отрекомендовавшийся на странном идише, то есть на идише, на котором говорят в Варшаве, с припевом, значит:
- Шолом алейхем. Добрый дзень.
- День добрый. Присаживайтесь. Откуда будете, реб ид?
- Из Варшавы.
- Ма шемхем? - вопрошаю его на иврите для важности. - Как вас зовут?
- Шолом-Алейхем.
- Шолом-Алейхем? Что значит Шолом-Алейхем? Ведь Шолом-Алейхемом являюсь все-таки я! Я, вы понимаете?
- Кто вам сказал? А, может, это я?
- Вы? А кто же тогда я?
- Что мне за дело, кто вы?
От злости я не знал, что ему сказать. Смотрел, смотрел на него и вдруг рассмеялся. Посмеявшись, я спросил этого новоиспеченного моего двойника:
- Стало быть, вы автор всех моих фельетонов в еврейских газетах?..
- Ну, конечно.
- А со Стемпеню*** вы знакомы?
- Что за вопрос?
- А Тевье-молочник**** чей герой?
- Ясно, что мой.
- Ну, а Менахем-Мендл? - вскричал я.
- Тоже мой.
У меня закружилась голова, и я минуты две находился в состоянии летаргии. И когда я открыл глаза, то увидел, что мой двойник уже восседал за моим письменным столом, держал в руке мое перо и смотрел на меня моими глазами. Тут подходит к нему мой младшенький мальчик, ребенок трех лет, и просит, чтоб он нарисовал ему лошадку: “Папа, сделай мне лошадку!” Он берет и рисует ему лошадку... Больше я себя сдерживать не мог, я сорвался с места и...
Б-г знает, что могло произойти, если б не раздался дверной звонок и не вошел почтальон с пакетом из Варшавы.
Я вскрываю пакет, и оттуда выпадает книжка с названием “Саламандрия, или Капитан Дрейфус”, написанная К.Ш., и сбоку нарисованы две женские ручки, а ниже припечатан мой маленький герб “Шолом-Алейхем”.
Так что, с Б-жьей помощью, мы уже имеем “Саламандрию” или “Капитана Дрейфуса”, написанную Шолом-Алейхемом!
Теперь давайте на минутку прикинем, откуда взялся капитан Дрейфус двадцать семь лет назад? Я гляжу далее, чуть ниже напечатано: Варшава, издатель Б.Турш, 1899 г. Ясно, что “Саламандрия” писалась не 27 лет назад, а всего лишь ПЯТЬ.
- Помилуйте, дядя! Что сие значит? Это и есть ваши 27 лет? Стыдитесь, клянусь, вы же настоящий, да еще и дичайший,лжец.
Так обращаюсь я к своему двойнику и сую ему книжку под самый нос.
Не успел и глазом моргнуть, как говорится: “вэхаелед ейнейно” - “а мальчика и след простыл” - нет моего субъекта, нет важного господина, нет варшавского писаки. А есть лишь эта дрянная, беспросветная “Саламандрия” с “Капитаном Дрейфусом”, с парой женских ручек, с указанием издателя Добериша Турша и уведомлением о том, что: “Перепечатка и перевод текста строго воспрещены”.
Фу ты, Господи! Десять пудов тяжести свалилось с головы. Глаза он мне открыл, этот капитан Дрейфус, да здравствовать ему!
Странный фокусник, этот издатель Турш с улицы Налевки! Из имени Б/ен/ Турш у него выходит Шолом-Алейхем. Пять лет у него превращаются в двадцать семь. Вспыхивает война с Японией, он уже с первых страниц предсказывает, чем она закончится. И после этого высовывает вам язык на целый аршин...
Напасть какая-то, шут гороховый, гипнотизер и балаганщик, черти бы его побрали! А чтобы не был помянут к ночи, надо произнести известное заклинание: “Шел бы ты и бежал бы ты, как тебя там, Добериш, по горам и по долам, без остановки, зимой на перьях гусиных, а летом на метле, в трубе бы отдыхал, в колодце ночевал, в игольное ушко пролез, а вышел через голенище, и сгинул с ветром и прахом единым махом. Тьфу, тьфу, тьфу!” (вольный пер. - Л.Ф.)
Этот “пасук” (стих), как рассказывала мне еще бабушка, служит средством от дурного глаза, нечистой силы, от недоброй встречи, от беды-несчастья и от издателя-лжеца, любящего чужие имена...
1904 г.

ШОЛОМ-АЛЕЙХЕМ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Этот фельетон выбран мною для перевода на русский не случайно.
Фельетон “Кто я такой, или Два Куни-Лемла”, как и дюжина других фельетонов, писался Шолом-Алейхемом в 1904 г., когда процесс по делу капитана Дрейфуса еще продолжался - вплоть до 1906 г. Год 1904-й для России сумеречный, для Шолом-Алейхема и евреев - год между погромом и революцией: 1903-м и 1905-м, как “между волком и собакой”.
Вероятно, в основе фельетона лежит правдивая история, и бульварная поделка “Саламандрия” действительно имела место. Но сам вопрос литературного плагиата настольно волновал писателя, ставшего к началу 1900-х годов профессионалом, что он придал своему рассказу гиперболический характер, использовав даже элементы сюрреализма, в то время еще и не существовавшего, но с эпохи Салтыкова-Щедрина уже как бы использовался в критической и сатирической литературе. Подоплека бульварной газетной и книжной продукции, неприемлемая им, его занимала еще и потому, что он хлопотал об издании собственной газеты на идише, по поводу чего приезжал в Петербург как раз в 1904-м. Этот факт отмечает в своем критико-биографическом очерке о Шолом-Алейхеме известный еврейский писатель Арон Гурштейн: “В 1904 г. в бытность свою в Петербурге... Ш.-А. ездил хлопотать о разрешении ему издавать ежедневную газету на еврейском языке (из этих хлопот ничего не вышло)...” (А.Гурштейн, Избранные статьи. М., 1959 г.).
Судя по тому, что фельетон свой, ироничный, но и серьезный, Шолом-Алейхем заканчивает народной шуткой, фольклорным заклинанием, можно сделать вывод, что с плагиатом в те старозаветные времена бороться было бесполезно, как, впрочем, и сто лет спустя, в наше архидемократическое да притом и компьютерно-электронное время. Да, плагиаторы и компиляторы не переводятся, не переживайте, Соломон Наумович! Но за вашим бессмертным именем теперь уже никто не спрячется.

* Авром Гольдфаден (1840 - 1908), драматург, основатель профессионального театра на идише. Пьеса “Два Куни-Лемла” (1880) была очень популярна на еврейской сцене Америки, Румынии, России.

** Налевки - улица в еврейском районе старой Варшавы, где находились и еврейские издательства.

*** Стемпеню - имя главного героя одноименного романа Ш.-А.

**** Тевье-молочник - имя главного героя одноименной повести Ш.-А.

Перевод с идиша, примечания и послесловие Льва ФРУХТМАНА