ВОДНЫЙ БАЛАНС

Франц слыл аккуратным сотрудником. Недаром, прежде чем начать рабочий день, он старательно проходил влажной тряпкой по всей мебели в своем кабинете, и заканчивал протиранием таблички на двери, где значилась его фамилия - “Руништ”.
Табличка была деревянная с медной окантовкой и всем своим видом пробуждала у многочисленных посетителей чувство уважения к хозяину кабинета. Такие таблички вешают не просто так, а с определенным умыслом. Они как бы говорят: вы попали туда, куда следуют, вам сюда нужно, и именно здесь блистательно разберутся с вашим запутанным делом.
Франц усаживался в свое кресло и проводил взглядом по столу, осматривая его, словно полководец поле боя накануне решающей битвы. Ведь тут появятся десятки заявлений, рекомендаций, жалоб, просьб, и, страшно сказать, доносов. Из них надо будет отобрать только те, что могут принести пользу как отдельным лицам, с ним связанным, так и всему обществу. А общество - это особая тема для разговора, и всуе не стоит произносить такое важное слово.
За пару минут до начало рабочего дня на столе звонил телефон, и Франц, сняв трубку, коротко произносил:
- Руништ!
Сие означало, что он на месте и готов к нелегкому труду. Кто-то, в куда более просторном кабинете с высокими потолками, ставил у себя в ведомости галочку и удовлетворенно вздыхал. Еще одна точка в общей системе функционировала нормально.
Но внимательный посетитель, окажись он в кабинете, сразу бы обратил внимание на одно несоответствие, которое при внимательном осмотре бросалось в глаза - на столе отсутствовал традиционный графин с водой и пустым стаканом. А все потому, что Франц терпеть не мог воду. Он относился к племени страстных водофобов.
Трудно понять, как это произошло. Родители считали, что все случилось, когда пятилетний мальчик вывалился из лодки в озеро и, несмотря на спасательный жилет, испытал сильнейший шок, отложившийся затем на всю жизнь. А может, все было чуть позже, когда он однажды просто перепил воды, после чего наступила страшная рвота с кратковременной потерей сознания? Трудно сказать, но было ясно одно: вода и Франц совершенно несовместимы. Стоило на его пути появиться какой-нибудь лужице, он сразу боязливо обходил ее за несколько шагов, проклиная дворников и муниципальные власти. А уже если начинался дождь, и к тому же он застревал в пробке, то большего истязания в его жизни не было. И потому он отвечал врагу как мог. Высушил полностью участок возле своего дома, напоминающий с тех пор марсианскую пустыню, очень редко мыл руки под краном, стараясь отводить при этом глаза и почти не дышать, а для ванны использовал пакетики с морской водой, казавшейся ему куда безопаснее обычной.
Когда мы кому-то отвечаем определенными действиями, то невольно привлекаем к себе повышенное внимание. Можно сказать, вода, в свою очередь, заинтересовалась Францем. На его дом при любой облачной погоде обрушивались дожди (тогда Руништ вынужден был пересиживать их в подвале, читая-перечитывая одну и ту же книжку - сборник сказок, любимый еще с детских лет), ручеек с ближайшего склона так и норовил пробиться к его участку, наводя страшную панику на хозяина, а бутылки с водой в жаркое летнее время года, выставляемые добродушными соседями для путников и животных, неизменно оказывались у него перед порогом.
Но самое печальное, когда дождь заставал его в пути. Если он шел пешком, то метался по улице в поисках ближайшей открытой двери, чтобы успеть заскочить туда и не дать облить себя с головы до ног, а если оказывался в машине, то припарковывался к обочине и сидел, уныло глядя на разгулявшуюся вокруг стихию, моля о том, чтобы она не превратилась в огромный стремительный поток, готовый смыть его автомобиль и унести в какую-нибудь ужасную черную бездну.
Не случайно сезон “осень-зима” был наихудшим для него, и Руништ мечтал о теплых, безоблачных деньках. Но стоило разбавить чем-нибудь воду, превратив ее в какой-то состав, она теряла свою гибельную силу, и Франц тогда спокойно ей пользовался. Если еще живут на свете чудаки, то он был одним из них. Правда, его чудачества не разделяла ни одна девушка, с которыми Руништ встречался, и потому в будущем ему ничего не светило на семейном горизонте. Да и кто станет жить с мужчиной, которого от одного вида воды трясет как зайца, увидевшего лису?!
Перемена началась с удивительного события, случившегося с ним в четверг. Франц ехал по дороге, торопясь домой, когда по стеклу его машины ударили первые капли дождя и тут же автоматически включились “дворники”. Руништ сразу подъехал к ближайшему тротуару и осмотрел местность, размышляя над тем, спрятаться ли в какой-нибудь ближайшей лавочке или подождать окончания ливня в машине. А то, что будет ливень - он не сомневался: утром опорожнил графины с водой у двух своих коллег по работе, а заодно вылил в унитаз ведро уборщицы, оставившей его без присмотра всего на несколько минут. Он решил все же переждать дождь на месте - в лавке все-таки пришлось бы что-нибудь купить для приличия, а ему совсем не хотелось тратить деньги, которые, как известно, никогда не бывают лишними.
Между тем, все вокруг потемнело и казалось, что автомобиль Франца попал в самый эпицентр ливня. Внезапно несколько капель, будто ниоткуда, упали на заднее сидение, а потом там оказалось нечто вроде водяного столба, непонятно как и за счет чего образовавшегося.
Руништ не знал, что ему делать - выскочить из машины и броситься убегать со всех ног или попытаться открыть дверцу, чтобы водяной столб вылился наружу. Но тот, заискрив на мгновение странными фиолетовыми лучами, исчез, а на его месте воцарился упитанный мужчина с круглыми, синими глазами и выпуклыми щеками.
- Не ждали? - спросил он, оглядываясь по сторонам. - Пренеприятное местечко, но и не в таких бывали.
- Кто вы? - почему-то шепотом спросил Франц, оглядывая потертый костюм незнакомца.
- Водяной, - ответил мужчина, - но это моя профессия. А между нами я - Ульбрих. Рад знакомству.
- Не могу ответить взаимностью. Вы попали сюда при помощи воды?
- Всякое существо состоит из воды, господин Руништ, - обиженно заметил водяной. - Как и вы сами, между прочим. Да убери из вас воду, дорогой мой, вы бы не смогли и секунды просуществовать. А все туда же - в недруги. Вам следует срочно пересмотреть свои взаимоотношения с этой великой стихией. Если вас что-то не устраивает в ней, мы приложим все усилия к исправлению ошибок, ну а вы, в свою очередь, должны полностью подчинить себя ее воле, и не совершать больше глупостей. Вода равна жизни, если не сказать, что вода - сама жизнь.
- Я не то чтобы против воды, - начал было Франц, но тут почему-то его прорвало и понесло:
- Слушайте, это мое личное дело, как обращаться с водой. Я ее терпеть не могу и спокойно жил до этой минуты с собственными убеждениями. Попрошу не навязывать мне чужие и чуждые взгляды. Выбирайте сами из двух последних слов подходящее.
- Какой упрямый мальчишка, - покачал головой водяной. - С ним просто придется провести разъяснительную работу.
- Не тратьте свое и мое время, - отреагировал Руништ. - Я не откажусь от своих принципов.
- Тогда мне придется кое-что вам показать, - усмехнулся Ульбрих. - Одиозные картинки из разного прошлого - далекого и не очень. На мой вкус очень даже занимательное видео. Думаю, и вас впечатлит...

Перебирая ножками, почти семеня ими, девятилетний мальчик с котомкой идет по тропинке. День, пустошь, вокруг не души, и только сбоку проступают контуры маленького озера.
Мальчик, привлеченный его дыханием, - оттуда тянет свежестью - отступает от прежнего маршрута и вплотную подходит к берегу. Тут возле бурно растущей зелени, в тени вековых деревьев, можно отдохнуть и набраться сил, хотя нельзя сказать, что мальчик устал - ведь он проделал всего лишь треть своего пути...
Что может быть лучше, чем стоять возле воды и наблюдать, как солнечные зайчики играют, бегая по ее поверхности, как почти незаметные водные пузыри всплывают то там, то здесь, как поют птицы внутри этого чудного оазиса. Так можно простоять час, два, а можно и целую вечность...
Мальчик забыл о том, куда направляется и с каким поручением. Он пробыл в этом уголке два или три часа, и только потом, опомнившись, с неудовольствием побрел прочь. Лишь затем, придя на место, к старому дому, где уже стояло несколько зевак, узнал, что бабушка, к которой он шел с оладьями от мамы, разволновавшись из-за исчезновения внука (тот должен был давно прийти), слегла с сердечным приступом и к ней вызвали “скорую”. Но та приехала к больной слишком поздно.
Его всегда тяготила эта картинка из давнего прошлого, смутная ответственность за смерть бабушки лежала на его сердце, и было больно, страшно больно вспоминать обо всем произошедшем даже через три десятка лет...

- Ну вот, - сказал Ульбрих, - чем вы недовольны? Ведь все это случилось с вами, а не с кем-нибудь посторонним. Может, вы из-за той смерти и стали грешить на воду, вид которой заворожил вас и заставил забыть обо всем на свете?
- Нет, там была случайность, роковая ошибка неразумного ребенка, - отмахнулся от тяжелого видения Франц. - Мало ли что бывает с жизни? Как можно ставить в вину смерть близкого человека девятилетнему мальчику, никогда не видевшему старуху с косой?!
- Будь по-вашему, - пожал плечами Водяной. - На все есть свои отговорки. Да и с мальчонки мало что можно взять, тут вы правы. Мы погорячились. С кем не бывает: откроешь папку и берешь первый лист, который попадается под руку, и тычешь им, не зная, не ведая... мол, улика, она и есть улика. Тем более что как-никак, а к делу относится. Хорошо, забудем об этом досадном эпизоде. У нас и другие имеются.

Парень стоял с букетом цветов и ждал девушку. Свидание было обычным, скорее деловым, потому что она совместила его с поездкой к родственникам. Он смотрел на фонтан, бьющий струйками воды, и думал о чем-то своем. Выходило все неплохо, очень даже хорошо, следовало сказать, что ему везло в жизни.
И тут появилась она - красивая, стройная с большой сумкой через левое плечо.
- Дай, помогу! - предложил он.
- Нет, дело серьезное, - улыбнулась она, - папа только его мне доверяет.
- Как скажешь, - развел руками парень. - Садимся на трамвай? Вон из-за поворота один появился.
- Да, нам как раз в ту сторону, - подтвердила девушка. - Мне надо передать родственникам большую сумму денег - отец собирается купить дачу и все это устраивается при помощи дяди.
- Великий человек твой дядя, - сказал он.
- Нет, просто у него связи в магистрате, а там очень запутанный вопрос с землей, - призналась она. - И как всегда, дядя все должен решить.
Они сели в подошедший трамвай и прошли внутрь салона. Пассажиров было много, он стоял напротив нее и отчетливо видел, как молодой парень, симпатичный на вид, осторожно подрезает бритвой сумочку девушки, чтобы проникнуть внутрь. Парень было дернулся вперед, но в бок ему уперлось острие ножа. Повернул голову и увидел второго - усатого крепыша, весело улыбающегося ему.
- Не надо суетиться, господин, - прошептал тот. - Исключительно ради вашего здоровья!
Он ничего не сделал, ничего не сказал, а лишь испуганно отпрянул. Но девушка продолжала что-то выговаривать ему, совершенно не ощущаю того, что происходит с ее сумкой.
Первый, симпатичный, тем временем, вытащил сверток и кивнул второму, тут же отпустившему парня. И оба они, как призраки в одном из старых сериалов, исчезли непонятно куда. В такой толчее можно за мгновение стать невидимым...
После этого парень долго корил себя за трусость, но никогда не рассказывал о том, что происходило - ни девушке, ни кому-нибудь другому: ему было ужасно стыдно за случившееся. Тем более что с ней, скорее всего из-за этого досадного эпизода, он вскоре расстался.

- Нехороший поступок, - прокомментировал Водяной, - неправильный. И все на вашей совести, почтеннейший.
- Давно все было, - вздохнул Руништ. - Сейчас я действовал бы совсем по-другому. Но когда ты чувствуешь вплотную опасность для собственной жизни, мало о чем задумываешься. Есть инстинкт самосохранения, и он ведет тебя за собой, как бы ты не сопротивлялся.
- Сопротивление сопротивлению рознь, - покачал головой Ульбрих. - Надо быстрее думать и принимать решения. Иначе всякий раз оказываешься в дураках.
- Но я не мог поступить иначе! - разозлился отчего-то Франц. - Надо было просчитывать ходы, а действовать в условиях чистой импровизации я не умею. И никогда не умел!
- А это смотря какая импровизация. Есть вещи от нас независящие, где мы выступаем на заднем плане, ухитряясь спасти свое нутро от всякой опасности, а есть такие, когда мы на авансцене и призваны вершить. Только вот вершить не всегда получается. И прежде чем пропустить очередной эпизод нашей замечательной эпопеи, я рискну задать вопрос - вы помните?
- О чем?
- О ком! Об Арнольде Войцале?
- Не уверен, что мне это имя что-то говорит, хотя, кажется, чем-то знакомо.
- Посему не будем медлить, а перейдем непосредственно к просмотру! - захихикал Водяной. - Хотя, откровенно говоря, на вашем месте я бы не стал настаивать...

Франц сидел в своем кабинете за столом и разглядывал лежащий перед ним листок.
Это было заявление, просьба или жалоба. Что-то из трех, но в любом случае она не представляла какого-нибудь значения. Ведь за ней не было звонка или вызова к начальнику, значит, решать придется ему самому - как и что делать. Нелегкая работа, если смотреть на нее предвзято. А если объективно, то абсолютно простая. Ведь никогда не дойдешь до смысла всего, что тебе приносят на подпись - так можно сто лет сидеть, разгребая чужие проблемы, когда от своих голова болит. И ничего не остается, как положиться на простые приметы. Скажем, дойдет ворона за окном до конца подоконника, не слетит раньше времени, будет положительный ответ, вспорхнет чертовка за секунду до этого - отрицательный. О чем тут думать?!
Ворона слетела вниз и он, кивнув, написал на листке сверху, наискосок: “запретить”. И поставил свою подпись. Чего тут трудного...
...Мужчина, прижав камень с веревкой к груди, с трудом поднялся на перила моста и замер на мгновение. Ему отказали, а ведь в этом был смысл его жизни. Зачем она ему, если теряет свою суть, свое предназначение? И все правильно, так и есть. Больше деваться некуда, ибо что-нибудь изменить невозможно. Он и так, с огромным трудом, минуя все бюрократические препоны, добрался до нужной инстанции, чтобы услышать “нет”. Значит, все правильно. Так и должно быть. И нечего больше будоражить судьбу, если она не на твоей стороне.
Он помедлил еще мгновение и бросился вниз - в холодную, темную воду...

- Это нечестно! - вздрогнул Руништ. - Был всего один случай, я и так получил за него нагоняй, и то, не знаю, за что. Ведь, по сути, ни в одном деле кропотливо не разберешься, на все не хватает времени.
- Но на человеческую жизнь могло хватить, - возразил Водяной. - Тут вам скинуть с плеч грешок просто так не удастся. Мы причастны, мы наблюдали со стороны. Первый раз - из озера, второй - из фонтана, третий - из речки под мостом. Хотите вы того или нет, но вы повязаны этой водой. Может, потому так ее ненавидите?!
- Не вам меня судить, - разозлился Франц. - Убирайтесь из моей машины, нелепое создание!
- У вас явные проблемы с водоснабжением, - заметил Ульбрих. - Уладьте их, пока не поздно, иначе просто высохнете. Ведь вы помните, чем забит человеческий организм? Настойчиво рекомендую. И поскорее. Вода может ждать, но недолго - уж больно она текуча, не способна устоять на месте... И не заметите, как от вас останется... Впрочем, согласно законам природы ничего не останется! Ха-хи-ха!!!
И водяной исчез, а на сидении вместо него остались лишь большие капли воды, приведшие Франца в ужас. Он тотчас же начал протирать их тряпкой, но они не исчезали, лишь растекались по коже. И тогда Руништ почувствовал, как в нем начинает что-то меняться. Тут ему по-настоящему стало страшно.
“Вода, - понял он, - надо немедленно ей заняться!”
Он тут же перебрал в памяти все нужные данные, забрался в портфель, достал свой мобильный аппарат и нашел номер водного ведомства.
- Алло, это вы решаете все вопросы с водой? - спросил Франц.
- Решаем, вы нашли правильное слово, - ответила ему неведомая женщина. - Если хотите попасть на прием сегодня, поторопитесь - он скоро заканчивается.
- Я уже еду, бегу, лечу, - промолвил он...

На пятом этаже большого серого корпуса располагался водный департамент. Руништ взял себе номерок и терпеливо выстоял очередь в приемной, чтобы попасть к соответствующему чиновнику в кабинет с табличкой в медной окантовке.
Тот, не глядя на него, поинтересовался:
- Проблемы с водой?
- Да, глобально, - ответил Франц. - В заявлении все изложено.
- Тогда это к нам, - чиновник наклонил голову и посмотрел в окно. По карнизу гулял голубь. Большой, белый, наглый, хорошо откормленный. Он шел, передвигаясь справа налево, и Руништ, прекрасно понимая мысли сидящего за столом, молил только об одном: не улетай, паразит, не улетай сейчас!
Голубь, словно подчиняясь его мысли, безмятежно дошагал до конца карниза и сунул клюв под крыло.
Чиновник вздохнул и расписался в уголке: “Утвердить”.
- Теперь все ваши недоразумения с водой исчерпаны, - сказал он. - Можете больше не волноваться.
- Спасибо, благодарю, - раскланялся Руништ. - Это то, что мне как раз всегда не хватало.
Он вышел на улицу, подставил лицо под моросящий дождь и запрыгал по лужам. Затем завернул в ближайший бар и сел за стойку.
- Чего тебе, паря, налить? - спросил развязный бармен. - У нас - большой выбор.
- Все, кроме воды, - ответил Франц. - Ей я уже сыт по горло.

Майкл КОРРИНДЖ, Нью-Йорк

“Секрет”
Фото Владимира Плетинского