ФЛАГМАН ЗЛА

Эдгар Рониш открыл входную дверь и поставил свой чемоданчик на пол.  Стояла тишина, прерываемая лишь равномерным стуком настенных часов. Эдгар прошел через гостиную, поднялся в свой кабинет, и уселся в кресло за рабочим столом. И тут, к своему удивлению, заметил невзрачного человечка, расположившегося в кресле напротив. Тот  буквально вжался в спинку сиденья и с каким-то наслаждением ждал чего-то, полуприкрыв глаза.
- Эй, вы кто? - негромко спросил хозяин, припомнив, что пистолет у него лежит во втором ящичке тумбочки, а она находится в спальне. - Как вы здесь оказались?
- Много вопросов, - вздохнул человечек, лениво зевнув. - Однако, славный вечер, вы не находите? Когда задают вопросы, то надеются получить на них ответы. А они не заставят себя ждать. Если, конечно...
Он наклонил голову, будто к чему-то прислушиваясь. Но в доме стучали лишь настенные часы.
- Продолжайте! - потребовал Эдгар.
- Если, конечно, вы не пожалеете о своем любопытстве. Ведь любопытство, как и все другие пороки, наказуемо.
- Еще одна фраза, и я звоню в девять-один-один, - предупредил Рониш. - Вы вторглись в частное владение, и пытаетесь мне угрожать.
- Бросьте, какая угроза? - мужчина махнул рукой. - Речь идет о простом предупреждении, не более. Дружеском, если желаете знать. Ведь мы с вами очень близки, вы даже не представляете - как!
- Скажите еще, что вы моя галлюцинация или игра воображения! - усмехнулся Эдгар. - Но они не примяли бы коврик у вас под ногами.
- Не буду лгать и притворяться, - заверил незваный гость. - Нам это ни к чему. Позвольте представиться: мистер Фласконэ. А если более развернуто, то “флагман, сконструированный Эдгаром”. То есть, вами. Я - ваше создание, дорогой маэстро. Помните историю о Пигмалионе и Галатее?
- Никогда не находил в себе задатков творчества или магии, - начал выходить из себя хозяин, - и если вы тотчас же не покинете мой дом...
- Хотел бы, да не получится. - Человечек развел руками. - Я - всего лишь исходный материал ваших плохих поступков и скверных мыслей. Взращен ими и создан во плоти...

На мусорной свалке, в канаве,
Где грязь и обрывки газет,
В занудливо-серой нирване,
Меня породил черный цвет
Дитя пустомели и вора,
Кладбищенской тьмы суета,
Скажите, какого позора
Еще удостоит молва?
Нечесан, не прибран, не глажен,
В избытке грехов и тоски,
Кружатся снежинками сажи
Мои золотые деньки.
Отречься от прошлого трудно,
Оно, словно гиря в груди,
И самый последний зануда,
Презрительно сверху глядит...

Он вывел противным сиплым голосом последний куплет, встал и раскланялся, словно ожидая аплодисментов.
- Овации не будет, - предупредил Эдгар. - Зато я знаю, куда мне теперь звонить. Какая клинка для душевнобольных находится ближе всего?
- Погодите с вашей активностью, - остановил его Фласконэ. - Вы ведь не дослушали. А как можно судить о картине, если увидели только край холста? Мы только начинаем разбираться.
Он полез во внутренний карман пиджака и вынул смятый, сложенный вчетверо листок желтой, покрытой какими-то темными пятнами бумаги.
- У нас тут все подсчитано и записано. В возрасте пяти лет вы запустили камнем в кошку и порядком испугали бедное животное. В шесть нагрубили гувернантке и оклеветали ее перед родителями. В семь подсыпали в суп своей тети песок из аквариума. В семь с половиной...
- Постойте! - прервал его Эдгар. - Какую чушь вы несете? Чего можно требовать от шаловливого ребенка? Да и как все это связать с вашим появлением?!
- Это несколько длинная история, - улыбнулся Фласконэ. - Попытаюсь изложить ее вкратце. Некто из ваших предков волею случая оказался знаком с Владыкой. Все знают, что у Владыки странные причуды, как и страсть к оформлению различных сделок. Так вот, ваш чрезвычайно дальний по времени родственник заключил с ним странный договор. Дело в том, что наши грехи и ошибки тяжелым грузом ложатся на человеческую ауру, порядком изнашивая ее. И в определенном возрасте она распадается и тогда происходит... вы и сами способны догадаться. Так вот, тот, предприимчивый человек, захотел, чтобы все негативные моменты его существования откладывались в некоем призрачном фантоме и лишь впоследствии были предъявлены к оплате. Так можно жить припеваючи до ста лет, поверьте. Владыке договор не очень понравился,  и потому он внес свой пункт: соглашение механически переносится на всех последующих в роде по седьмое колено. И ваш предок, будучи отъявленным эгоистом, не очень раздумывая, подмахнул документ. Но жил с тех пор осторожно, стараясь контролировать каждый свой шаг. Чего не скажешь о последующих представителях фамилии, сталкивающихся с этой проблемой только тогда, когда они уже создали свой “флагман”. Разумеется, они ничего не могли передать своим сыновьям, но просили их жить аккуратнее. Только вот кто и когда прислушивался к здравому голосу родителей? В итоге у каждого рано или чуть позже оказывался свой “флагман”, с которым приходилось мириться и терпеть его существование. И не отвертишься, ведь это ваших рук дело. Так что - прошу любить и жаловать.
Фласконэ закрыл глаза в мечтательной улыбке.
- Я бы появился на свет несколько позже, но ваш последний пируэт с крошкой Эмми, которую вы не только бросили, но и обманули...  Славно сработано, ничего не скажешь.
- Мы мирно расстались, - с негодованием возразил Эдгар. - Да и мало ли что можно обещать девушке? Ведь все обещают!
- Но не у всех имеются свои флагманы, - подсказал Фласконэ. - Здесь вы - штучный экземпляр. Правда, и до этого всего хватало. Вы не отличались особой привередливостью. Неужели вас ни о чем не предупреждали в детстве?
- Отец что-то говорил, - припомнил Рониш. - Какие-то странные фразы... Но я к ним почти не прислушивался. Мало ли что говорят, чтобы держать тебя в узде?
- Старших надо слушаться, - хихикнул флагман. - Они иногда не врут. В отличие от вас, который сумел сотворить свой капитал на лжи. А скольким людям вы испортили в жизни? Потому я такой энергичный и чувствую себя просто замечательно. Передо мной клиент тысячелетия! Давайте продолжим чтение списка! Тут есть много чего примечательного!
- Нет-нет, достаточно, - повертел головой Эдгар. - Я думаю, что примерно все там знаю. К сожалению... И вы будете теперь все время здесь, со мной?
- В пределах этого дома, - сказал Фласконэ, и предупредил. - Но если вы вздумаете сменить жилище, то я проберусь и туда. И не ищите способов от меня избавиться: насколько мне известно, их просто не существует. Ведь я - чистейшее зло. Ваше зло, господин Рониш!
Человечек встал, приподнял руки, повертел ими в разные стороны, и заметил:
- Пойду отсыпаться. Притомился немного, дожидаясь вашего возвращения. Да, насчет второго ящика тумбочки... пули меня не берут - можете не утруждать себя излишними телодвижениями.
Открыв глаза, Эдгар облегченно вздохнул. Вчерашнее наваждение, вероятно, было вызвано усиленной работой в последние дни. Посидишь с утра до вечера за компьютером, и начинают различные глюки мерещиться...
Он встал и с ужасом увидел сидящего на стуле Фласконэ.
- Доброе утро! - приветствовал тот. - Вставайте, лежебока! Этак и на работу опоздаете.
- Значит все, что происходило вчера...
- Было на самом деле. Я перед вами в полной боевой готовности. Отныне мы будем видеться каждый день.
- Зачем?! Вы - мое постоянное напоминание о прежних грехах? Чтобы я смотрел и мучился?
- Не столь однозначно, - вздохнул Фласконэ. - Я - много больше. Вы ведь не только мой создатель, это было бы слишком просто. Между нами тончайшая связь несмываемых пороков.
- Но на работе вы меня не станете преследовать? - хмуро поинтересовался Рониш.
- У нас есть свои правила и свои границы, - качнул головой флагман. - Через некоторые из них переступать небезопасно. И хватит вам глядеть на меня букой: в любом случае вы больше выигрываете, чем теряете: сколько негатива во мне - страшно подумать. У вас бы уже наверняка при таком раскладе черноты внутри были бы проблемы с почками, селезенкой или желчным пузырем, не говоря уже о сердечно-сосудистой системе. А так все в полном порядке. Легко и свободно дышится!
Оказавшись у себя на работе, Эдгар задумался. От Фласконэ избавиться трудно, но надо попробовать. И ответ стоило поискать у своего отца. Как же долго он не навещал родителей... Еще один грешок в копилку мерзкого самозванца, собирающегося отравить ему жизнь.
Он набрал полузабытый номер и с надеждой вслушивался в длинные гудки. Один, второй, третий, четвертый... Только на шестом трубку сняла мама.
- Прости, сынок, - сказала она, - еле-еле успела из кухни.
Номер наверняка высветил определитель, и он был ей хорошо знаком.
- Тут у меня одна проблема, - тихо произнес Эдгар. - Можно, я сегодня подойду?
- Что-нибудь серьезное? - забеспокоилась мама. - А Ричард в курсе?
Ричард был адвокатом Рониша, и в любую минуту готов был встать на защиту его прав. Но не в этом вопросе.
- Ничего страшного, - попытался успокоить он. - Пустяковое дельце. Да я и соскучился.
Второе было явной ложью, но кто говорит в таких случаях правду...
- Заходи, заходи, я рада буду тебя видеть.
Сухонькая женщина с седыми волосами открыв ему дверь, обняла и сразу повела за собой. Прямо на диван. На столе уже стояло кофе и приготовленные мамой сладости.
- А где отец? - поинтересовался Эдгар. - Мое дело связано, по большому счету, с ним...
- И не спрашивай! - опустила голову пожилая женщина. - В последнее время он стал совсем на себя не похож. Какой-то нервный, издерганный, взъерошенный. Даниэль и раньше не отличался сдержанностью и умиротворенностью, а тут словно зверь в него вселился. Что ни день - скандалы, ссоры, претензии... И, конечно, необоснованные. А во сне то ли стонет, то ли плачет - “фласконд, фласконд”... Что за странное слово, никогда его раньше не слышала.
- Он скоро вернется? - спросил сын.
Женщина, помолчав, вздохнула.
- Папа ушел из дома неделю назад. Все хотела тебе позвонить, да никак не решалась: у тебя и своих забот хватает. Сейчас он кочует по окрестностям квартала - живет на свалке, спит в ночлежках, побирается, как может. Я столько раз просила его вернуться домой, но он и слышать не хочет.
“Заслужил, - говорит, - сполна заслужил. Так мне и надо”. За что? Почему? Не объясняет...
- Где мне его найти?
- Я думаю, что он возле бара “Шасси”, на заднем дворе. Поговори с ним сынок, и сделай все, чтобы старик вернулся домой. Не обращаться же мне в полицию из-за его бегства. Еще за сумасшедшего сочтут.
- А он в здравом уме? - спросил Рониш.
- Как всегда. - Мать уныло разгладила невидимые складки на платье. - Папа был всегда “себе на уме”, ты же знаешь об этом не хуже меня...
Впритык за мусорными баками стояла скамейка и на ней расположились несколько бродяг. В последнем из них, держащим в руке баночку пива, Эдгар узнал своего отца. Грязный, обрюзгший, усталый.
- Эй, ты чего здесь делаешь? - подошел он к нему. - Опомнись!
- Не лезь к людям, парень, - между ними вырос суровый детина, восседавший на другом конце скамьи. - Шел бы лучше своей дорогой.
- Не торопись, Стэн, - попросил Даниэль. - Это мой сын. Оставь нас одних, пожалуйста.
- Как скажешь, - помотал головой детина, и направился к бакам.
- Присаживайся, - предложил отец. - Мама звонила?
- Нет, я сам, - сказал Эдгар. - Ты ушел из дома из-за Флаксода? Флагмана, сконструированного Даниэлем?
- Все ты знаешь... - выдохнул старик. - Я думал, что тебя это проклятье коснется много позже. Мой явился ко мне не так давно, но с тех пор я не мог жить спокойно. Видеть каждый день перед собой ненавистную образину, перечисляющую все твои старые грехи и срывать нарастающую злость на твоей матери невыносимо. Думаешь, он и здесь от меня отстал? Нет! Он повсюду, и готов следовать по пятам, куда бы ты ни попытался спрятаться. Первые дни даются очень легко, ты воспринимаешь его как случайную напасть, как небольшое препятствие, бородавку на руке, которую сдерешь при первой возможности, и только потом понимаешь, какое существо породил на этот свет... И оно мстит тебе за свое появление.
Несколько минут они молчали.
- Если ты знаешь все о болезни, то может тебе известно и подходящее лекарство? - спросил Эдгар.
- Знал бы, вылечился, - усмехнулся отец. - Нет, какие только способы я не перепробовал. Ничего не выходит. Правда, есть один мудрец в северном предместье, готовый ответить на любой твой вопрос. Только у него высокие цены - мне не по карману.
- Назови адрес или номер телефона, - попросил сын. - Сначала я избавлюсь от этой напасти сам, а потом освобожу от нее тебя. Какие-то деньги у меня есть, плюс возьму ссуду в банке, да и друзья помогут.
- Пробуй, - кивнул старик. - И пусть тебе улыбнется фортуна!
За высокой оградой в маленьком домике угрюмый старичок с интересом выслушал его историю.
- А вот не знал! - с удовольствием заметил он, хлопая в ладоши. - До чего занимательно. Прямо, как в сказке.
- То есть, вы мне ничего не посоветуете? - понял Эдгар.
- Платить у нас принято вперед. Денежки при вас? Чеки не принимаются.
Рониш открыл чемоданчик и выложил на стол толстые пачки купюр.
- Похвально, - одобрил хозяин. - Подобное поведение заслуживает всяческого одобрения.
- Рецепт! - попросил Эдгар.
- Ну, да, разумеется, - кивнул старичок. - Будем исходить из принципа зеркального отражения. Если оно создано усилиями вашего негатива, скопившегося за прожитые годы зла, то разрушить или поколебать его жизненные основы может только добро. Совершайте добрые поступки, помогайте людям, и тогда вашему “флагману” придется убраться восвояси. Сплошную тьму может рассеять только яркий, проникающий повсюду, ослепительный свет.
Эдгар роздал милостыню нищим, помог выбрать нужное направление заплутавшему в лабиринте городских улиц прохожему, зашел к соседу и посоветовал ему, на какие именно акции надо ставить в ближайшие месяцы на бирже. Потом позвонил старой школьной подруге, поинтересовался здоровьем ее ребенка и подсказал метод лечения, который мимолетно запомнил месяц назад в какой-то телевизионной программе.
Домой Рониш вернулся усталый, но удовлетворенный. Теперь мистеру Фласконэ придется несладко.
Флагман встретил его в коридоре - веселый и жизнерадостный.
- Ах ты, глупый мальчишка! - воскликнул он и, скинув рубашку и брюки, продемонстрировал свое голое тело. - Вот здесь синяк, тут - ссадина, а сбоку кровоподтек. Но все это сущие пустяки! Ведь у меня еще здоровья хватит на тысячу твоих добрых дел, старина! Ты уж в свое время постарался! Так что нам с тобой придется куковать вместе до самого конца. В этом, любимый, можешь не сомневаться!
И он, ласково, словно когда-то мать, обнял ошарашенного Эдгара, посадил его к себе на колени и нежно провел ладонью по голове.              

Майкл КОРРИНДЖ

  “Секрет”