Бойнтон-плейс

История далекая и близкая

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

Именем изобретателя и предпринимателя Эвена Бойнтона (1840 - 1927) названа небольшая бруклинская площадь Бойнтон-плейс, расположенная на пересечении West 7 Street и Avenue X (между 86 Street и Coney Island Subway Yards). Сегодня это место практически не заметно на карте Бруклина, однако сам Эвен Бойнтон является неотъемлемой частью нью-йоркской истории.
До 40-летнего возраста герой нашего очередного «уличного» очерка не был известен в Америке. Всё своё детство и молодость он провёл в штате Огайо, который во второй половине XIX века получил прозвище «большой берлоги» (считалось, что огайовцы никогда не работают и постоянно спят).
Бойнтон занимался перепродажей старых картин малоизвестных европейских художников, работал плотником в мебельном магазине и слыл ярым поклонником лошадиных скачек. «Это был типичный сельский американец, ведущий размеренный образ жизни и очень довольный своим положением в обществе» - характеризует Бойнтона историк Аксель Энтони.
Существует версия, что непринуждённая жизнь Бойнтона перевернулась с ног на голову, когда он впервые прокатился на поезде до штата Мичиган, где жил его двоюродный брат. 36-летний Бойнтон пришёл в неописуемый восторг от «нового» транспортного средства. В записной книжке он даже сделал пометку: «Мне следует подыскать работу, связанную с поездами. Я не имею достаточных знаний в железнодорожной науке, но зато у меня есть сильное желание познать новое...»
Оказавшись в Мичигане, Бойнтон завязал дружеские отношения с несколькими изобретателями, которые занимались усовершенствованием поездов. Это помогло ему попасть на работу в цех по производству паровых котлов. Здесь стоит отметить, что на протяжении всей жизни Бойнтона выручало любопытство. Он не обладал большими знаниями и не имел деловых связей в высшем обществе, но благодаря неутолимой жажде к «познанию непознанного» моментально становился фаворитом профессоров, исследователей и бизнесменов. 
К 1878 году Бойнтон разбирался в «железнодорожной науке» не хуже, чем любой специалист. В Мичигане он получил прозвище «рельсового детектива» (Railway Detective) за умение в считанные секунды устанавливать причину неполадки или аварии поезда. Бойнтон даже прочитал несколько лекций в местных университетах о развитии железных дорог в Америке. Примечательно, что в своих выступлениях он никогда не упоминал точных цифр и не производил каких-либо расчётов. На то была веская причина - познания Эвена в математике и физике равнялись нулю. Это был тот редкий случай, когда человек с гуманитарным складом мышления смог добиться определённых высот в машиностроении.
В 1880 году Бойнтон отправил письмо нью-йоркскому конструктору Симону Фердинанду, который считался одним из главных железнодорожных специалистов на восточном побережье. В письме было только три предложения: «Я нашёл способ разогнать поезд до 60 миль в час. Готовьтесь к моему визиту. Эвен».
Через два месяца Бойнтон собрал более двухсот железнодорожных чиновников в манхэттенском Сити-холле, чтобы представить своё изобретение, которое многие тогда называли «бредом сумасшедшего» и «выдумкой огайского бездельника».
Бойнтон предлагал сменить массивные поезда на миниатюрные вагонетки, которые передвигались бы между двумя расположенными вертикально рельсами (нечто среднее между троллейбусом и велосипедом). Таким образом, новый вид транспорта стал бы самым быстрым и дешёвым. «Самое главное заключается в том, что нам больше не понадобится уголь, - с гордостью заявил Эвен. – Вагонетки будут работать от электричества!»
Для второй половины XIX века предложение Бойнтона выглядело фантастическим. Разогнать транспортное средство до 60 миль в час ещё не удавалось никому. Присутствовавший на презентации вагонеток мэр Нью-Йорка Эдвард Купер озадаченно произнёс: «Если вы разыгрываете нас, мистер Бойнтон, то вам не избежать судебного процесса. Но если в вашем предложении есть хоть доля здравого смысла, которую мы сможем реализовать на практике, то вы станете всемирно знаменитым человеком...»
Три месяца спустя Бойнтон получил патент на своё изобретение и основал компанию Boynton Bicycle Electric Railway. Мэр Большого Яблока Уильям Грейс, пришедший на смену Эдварду Куперу, выделил из городского бюджета деньги на создание экспериментальной дороги, которая протянулась от нынешнего Кони-Айленда до Брайтон-Бич, затрагивая район Грейвсенд.  
Открытие дороги состоялось осенью 1882 года. Посмотреть на «железнодорожный велосипед» в действии съехались изобретатели со всей Америки. Первый билет был продан калифорнийскому бизнесмену за сумму, равную кругосветному морскому круизу, что позволило моментально окупить большую часть затрат. За руль «велосипеда» сел сам Бойнтон, который волновался так сильно, что не смог произнести ни одного слова на торжественной презентации.
Первая поездка закончилась успешно. Транспортное средство разогналось до 62 миль в час и прибыло в пункт назначения на полторы минуты раньше, чем планировалось.
«От сильного ветра треснуло лобовое стекло, а один из пассажиров потерял свою шляпу, высунув голову в окно, - рассказал Бойнтон о негативных сторонах поездки. – Надеюсь, к 1890 году все американские поезда будут реконструированы по моему проекту...»
Однако этого не произошло. Изобретение Эвена не понравилось представителям высших слоёв общества. В ширину вагонетка была слишком узкая, поэтому пассажирам было крайне неудобно передвигаться по салону. Крупный строительный магнат Генрих Харрисон, широко известный в Нью-Йорке, тогда заявил: «Изобретение Бойнтона поможет нам сэкономить тысячи миль железнодорожных шпал, но нанесёт удар по репутации американского бизнеса. В вагонетках невозможно нормально спать, принимать пищу и вести деловые беседы. Эти узкие вагоны сойдут разве что для транспортировки животных...»
Бойнтон пообещал расширить пространство вагона, что на практике привело к масштабной аварии. В 1885 году усовершенствованный «железнодорожный велосипед» сошёл с рельсов в районе Кони-Айленда и перевернулся четыре раза. Только по счастливой случайности никто из 24-х пассажиров не пострадал. Бойнтон был вынужден смириться с печальным фактом: законы физики не позволяют сделать изобретение шире.
В 1887 году мэр Нью-Йорка Авраам Хьюитт запретил Эвену Бойнтону заниматься деятельностью, связанной с реконструкцией железнодорожного транспорта. «Мы все прекрасно понимаем, что за последние десять лет вы совершили гораздо больше ошибок, чем научных открытий», - подытожил градоначальник.
Бойнтон, однако, сохранил членство в нескольких влиятельных транспортных организациях, продолжая оставаться публичной фигурой. Так, в 1904 году он разработал купе повышенной комфортности для очень зажиточных бизнесменов. Купе занимало целый вагон и включало в себя даже миниатюрный бассейн, что вызвало бурю возмущения со стороны рядовых пассажиров поездов. Уже в 1905 году «купе Бойнтона» были запрещены на федеральном уровне. Чиновники единогласно сочли такую роскошь «неприемлемой для настоящих американцев».
Эвен Бойнтон завершил свою карьеру в 87-летнем возрасте. До последнего дня жизни он усиленно работал над созданием вещей так или иначе связанных с железнодорожным транспортом. Например, в 1925 году он запатентовал «карманный фонарик для осмотра пространства между рельсами и днищем вагона».
К сожалению, многие историки до сих пор продолжают считать Бойнтона человеком, который «затормозил научно-технический прогресс». Они уверены, что за свою долгую жизнь изобретатель совершил столько ошибок, что не имеет права претендовать даже на уличную табличку со своим именем...