Халси-стрит

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

Неприметная улица Халси-стрит, расположенная в бруклинском районе Бедфорд-Стайвезант, названа в честь одного из самых влиятельных торговцев недвижимостью за всю историю Нью-Йорка - Джеймса Халси. В первой половине XIX века его имя пестрело на страницах газет и журналов не реже, чем сегодня, например, имя мэра Блумберга или губернатора Паттерсона.

Халси был очень неординарной личностью и резко выделялся на фоне других предпринимателей Большого Яблока. Он выработал для себя ряд жёстких профессиональных правил, которым фанатично следовал. «В нашем бизнесе не бывает друзей и партнёров, - говорил Халси. – Каждый человек, протягивающий мне руку, в глубине души мечтает поживиться за мой счёт...»

За своё недоверие к окружающим, которое со временем переросло в настоящую паранойю, Халси получил прозвище Одиночка. Причём так его называл даже мэр Нью-Йорка Корнелиус Лоуренс.

Как-то раз, выступая на встрече с крупными бизнесменами в 1836 году, градоначальник пошутил: «Пока мы общаемся в неформальной обстановке, знакомимся и пьём кофе со сливками, наш Одиночка продаёт очередной особняк. Не боитесь ли вы, господа бизнесмены, что в один прекрасный день он станет богаче и влиятельнее вас всех?»

Надо сказать, что Халси обладал одним уникальнейшим качеством: он потрясающе разбирался в людях и брал на работу только тех сотрудников, кто был предан ему на сто процентов. Как бы ни старались конкуренты выведать профессиональные секреты Одиночки, ничего у них не получалось.

Любопытно, что Халси очень любил круглые цифры. Его компания насчитывала десять офисов, сто сотрудников и продавала ровно двадцать домов в день. «Круглые цифры помогают мне сэкономить баснословные деньги на бухгалтерах, - говорил Одиночка. – Я могу за несколько минут в уме вычислить стоимость любой сделки...»

Фирменным товаром бизнесмена были двухэтажные дома из массивного кирпича с высокими лестницами и чугунными оградами. Они строились впритык друг к другу, но резко отличались от сегодняшних кондоминиумов.

Халси ненавидел деревянные постройки, называя их «курятниками». Некоторые историки, однако, утверждают: бизнесмен патологически боялся древесины, потому что она легко воспламенялась. А «неожиданный» пожар – излюбленный способ борьбы одних застройщиков с другими. Например, в 30-х годах XIX века в Нью-Йорке сгорало более пятнадцати домов в день. На заказных поджогах специализировались сотни иммигрантов и городских банд.

В 1841 году Одиночка впервые заключил контракт с крупной строительной фирмой. Она занималась мощением публичных и частных дорог брусчаткой. Одолжив своим новым партнёрам огромную сумму денег, застройщик потребовал от них ответную услугу: каждый сотый камень должен иметь надпись James Halsey Company. Ход был беспроигрышным. Не прошло и года, как каждый житель Бруклина знал о компании Джеймса Халси. Его имя красовалось даже на брусчатке вблизи офисов конкурентов. Мэр Большого Яблока Роберт Моррис негодовал – «кирпичи Халси» появились рядом с городской ратушей, судами и другими административными зданиями.

Трюк с «именной брусчаткой» стал одним из самых действенных рекламных ходов в нью-йоркской истории. Имя Халси настолько засело в головах горожан, что при необходимости они сразу же отправлялись в офис Одиночки.

К 1845 году Халси сделал банкротами четыре строительных бизнеса, в 1846 году – девять, в 1847 году - уже семнадцать. Некогда влиятельные, но теперь разорённые конкуренты порой шли работать в контору Одиночки на самые низкие позиции. Строительная империя Халси росла с каждым днём.

Одна из городских легенд гласит, что в 1847 году в офис Халси приехал мэр Нью-Йорка Эндрю Миккл. Выразив застройщику искреннее почтение, он осторожно сказал: «Вы замечательный бизнесмен и налогоплательщик. Но конкуренты вас боятся и ненавидят. Может быть, вы хотя бы не будете уничтожать каждого человека, вставшего на вашем пути?»  

Халси без промедления ответил: «Я понимаю вашу озабоченность, господин мэр. Но просить меня о жалости к конкурентам так же глупо, как просить голодную акулу не поедать других рыб в открытом океане...»

Миккл разозлился и уехал не попрощавшись. Уже на следующий день в офисах Халси начались проверки. Налоговая служба попыталась уличить его в сокрытии доходов. Однако все документы оказались в идеальном состоянии. При всём своём желании чиновники не смогли придраться к Одиночке.

Халси «в долгу» не остался. Он вложил почти 50 тысяч долларов (гигантская сумма по тем временам) в газетный бизнес и начал критиковать городскую власть со страниц популярных городских изданий. Как правило, в каждой газете середины XIX столетия присутствовали как минимум два материала.

Первый – об успешной строительной компании Халси. Второй – о бесполезности городских чиновников, которые тратят огромные деньги налогоплательщиков на свои нужды. Однако, как ни возмущались «городские шишки», противостоять Одиночке в рамках закона они не могли. Застройщик всегда чётко видел ту грань, за которую ни в коем случае нельзя переступать.

В 1855 году стареющий Джеймс Халси осознал, что уже не в силах управлять огромной бизнес-империей в одиночку. Строительство домов уже давно вышло за пределы Нью-Йорка, и контролировать каждую сделку стало невозможно. Тогда Одиночка принимает беспрецедентное решение: раздробить собственную компанию на пятнадцать частей.

Сказано – сделано. В 1857 году компания Халси прекратила своё существование, дав жизнь полутора десяткам новых бизнесов, руководителями и владельцами которых были назначены бывшие подчинённые. Халси не забыл даже свою секретаршу Хлои Трутте, главной обязанностью которой доселе считалось приготовление кофе для грозного босса. В одно мгновение она получила бизнес, стоимость которого в пересчёте на сегодняшние деньги превышает 3 млн долларов.

Время показало, что Халси совершил совершенно правильный поступок. Он уничтожил монополию, создал условия для достойной конкуренции и лишний раз простимулировал нью-йоркский рынок строительства. Официальная статистика гласит: пятнадцать новых застройщиков к 1870 году воздвигли 37% всей новой недвижимости Бруклина, 20% - Квинса, 16% - Бронкса и 9%  - Манхэттена. В честь Джеймса Халси было названо более тридцати частных комьюнити, где мемориальная доска легендарному Одиночке считалась обязательной частью интерьера.

К сожалению, до нашего времени не дошло ни одной фотографии или портрета Халси. Историки даже до сих пор не могут определить точную дату рождения и смерти этого человека. Все же сохранившиеся памятники украшены одной-единственной надписью: In Memory of James Halsey (в память о Джеймсе Халси). Также неизвестно, дожили ли до наших дней прямые потомки бизнесмена.

Сегодняшние жители Бедфорд-Стайвезант не любят название улицы Халси-стрит. Дело в том, что Халси – фамилия известного семейства работорговцев, занимавшихся транспортировкой чернокожих рабов из Африки в Америку. Поэтому, многие афроамериканцы уверены, что улица названа именно в честь работорговцев, а не в честь продавца недвижимости.
В 70-х годах XX века таблички с надписью Halsey Street часто простреливали из пистолетов, обливали чернилами и срывали, чтобы публично уничтожить...