Треугольник Джойса Килмера

История далекая и близкая

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

В сотне метров от редакции «Русского базара» находится интересное место под названием Треугольник Джойса Килмера (Joyce Kilmer Triangle). На первый взгляд это ничем не примечательный маленький участок земли с травой и кустарниками. Однако многие коренные жители Бруклина причисляют «треугольник» к важным историческим памятникам Нью-Йорка. И всё потому, что назван он в честь Альфреда Килмера – легендарного журналиста, редактора, поэта, общественного деятеля и сержанта американской армии.
Килмер родился в штате Нью-Джерси в 1886 году. С ранних лет он увлёкся рисованием, игрой на губной гармошке, сочинением песен и резьбой по дереву. «Альфред был непредсказуемым ребёнком, - вспоминала его мать Энни Килборн. – В четыре года он разрисовал стены своей комнаты углями, из-за чего пришлось делать большой ремонт. В пять лет – соорудил из дерева большой барабан, на котором играл с утра до вечера. В шесть лет он заработал свои первые деньги, читая в ирландском пабе стихи собственного сочинения...»
В 14-летнем возрасте Килмер написал 50-страничный рассказ о своём дедушке, который зачитал перед всей школой. Учителя пришли в восторг от великолепного произведения и вызвали в школу родителей Килмера, чтобы выразить им свою благодарность.
«Мы не знали, что дедушка Альфреда был золотоискателем и одним из самых богатых людей Калифорнии», - с восхищением произнёс директор школы.
На что Энни Килборн ответила: «Мой сын даже не знает, как зовут его дедушку, поэтому весь рассказ – вымысел чистой воды...»
Хронический фантазёр Альфред Килмер с большим трудом доучился в школе, но зато без особых проблем поступил в колледж, где сразу же получил должность помощника главного редактора студенческой газеты.
«Это было самое лучшее время в моей жизни, - вспоминал Альфред. – Я писал стихи, юморески и небольшие пьесы, в которых тонко подшучивал над преподавателями и однокурсниками. Меня побаивались даже профессора, образ которых часто присутствовал в моих произведениях...»
В 1905 году 19-летний Альфред подрался с одним из студентов и оказался на больничной койке. Причина драки была банальна: Килмер сделал комплимент девушке, за которой ухаживал член студенческой команды по боксу...
«Я лежал с переломами рёбер и мечтал о мести, - вспоминал журналист. – За две недели моя фантазия породила более двухсот едких стихов о моем недруге. И как только я выздоровел, все они появились в студенческой газете».
Эта история закончилась тем, что боксёр Брюс Гарднер, избивший Килмера, пришёл к нему с извинениями. Он долго умолял журналиста прекратить писать колкие стихотворения. Впоследствии бывшие враги стали хорошими друзьями.
После колледжа Альфред Килмер превратился в настоящую «акулу пера». Он писал ресторанные рецензии, репортажи с собачьих боёв, рекламные тексты, биографии исторических личностей и даже инструкции по пользованию... расчёской, зеркалом, зубной щёткой и т. д. Ведь в начале XX века американские власти решили снабдить инструкциями все без исключения вещи, в том числе и самые примитивные.
В 23-летнем возрасте Килмер решает перебраться в Нью-Йорк, чтобы полностью посвятить себя писательскому делу. После нескольких месяцев работы в литературных журналах на молодое дарование обратила внимание газета New York Times.
«Меня вызвал главный редактор и спросил, нравится ли мне читать книги, - вспоминал Альфред. – Я ответил, что уже на протяжении долгих лет прочитываю одну толстую книгу в неделю. Он удовлетворённо кивнул и тут же предложил мне должность главного книжного критика...»
Многие исследователи считают, что Альфред Килмер был чересчур мягким критиком. Иногда он положительно отзывался о книгах, которые другие литераторы открыто называли мусором.
«Подростковая агрессивность Килмера полностью улетучилась к 25 годам, - пишет историк Эндрю Буккерсон. – Возможно, на изменение характера повлияла смена обстановки. В Нью-Йорке он не имел ни конкурентов, ни злопыхателей. Все без исключения окружающие люди признавали его талант...»
Параллельно с журналистской деятельностью Альфред читал лекции о литературоведении в нью-йоркских колледжах и университетах.
«Я редко прибегал к учебникам и практически никогда не ссылался на известных исследователей, - признавался Килмер. – Все мои лекции были построены исключительно на собственном опыте. Должен признаться, но в журналистике и литературе у меня никогда не было кумиров...»
После начала Первой мировой войны Альфред записался добровольцем в американские войска: «Я дописывал очередную рецензию на длинную и скучную поэму, когда по радио объявили о наборе резервистов. Закончив текст, я отправился в ближайший призывной пункт...»
Килмер попал в пехоту, и поначалу «братья по оружию» откровенно над ним посмеивались. «Когда мы будем стрелять по врагам, то вы стойте где-нибудь позади и читайте стихи», - шутили они.
Альфред, однако, проявил себя великолепным солдатом. На учебных сборах он спас двух военных от самоубийства, вытащив их из петли, а на фронте захватил в плен вражеского офицера. За эти заслуги ему присвоили звание сержанта.
В начале 1918 года нью-йоркские чиновники пытались демобилизовать Килмера с фронта и перевести его на более безопасную «бумажную работу».
В ответ на это предложение сержант отправил короткое письмо: «На войне нет писателей, журналистов и поэтов. Здесь есть солдаты. Солдаты, проливающие кровь за свою страну. Если вы мне пришлёте ещё одно предложение о демобилизации, то я сочту его личным оскорблением...»
После участия в ожесточённых боях во Франции Альфред Килмер предложил крупному издательскому агентству США написать книгу о Первой мировой войне:
«Это будет самое правдивое, самое откровенное и самое жестокое произведение о бессмысленной борьбе братских народов. Я хочу описать всё, что увидел, услышал и почувствовал на поле боя...»
Издатель моментально дал согласие, и уже в марте 1918 года в Америке началась рекламная кампания по продвижению новой книги Килмера.
Любопытно, что на тот момент ещё не было написано ни одного предложения из будущего бестселлера. «Зачем вы сообщаете людям о том, чего ещё не существует, - писал Альфред издателям. – Я до сих пор нахожусь на войне, и каждый момент рискую своей жизнью. В конце концов, меня могут убить... Что вы будете продавать в этом случае?»
Слова Альфреда Килмера оказались пророческими. 30 июля 1918 года он был убит. Смерть сержанта стала большой неожиданностью для его подчинённых. Килмер наблюдал с высокого холма за немцами, обосновавшимися во французской деревне Серингс. И каким-то загадочным образом пуля снайпера попала ему точно в голову.
«Сержант лежал на верхушке холма, и шансы поразить его из огнестрельного оружия были ничтожны. Военные эксперты говорят, что выстрел был произведён сверху, однако точно установлено, что ни один самолёт над холмом не пролетал...»
Смерть Килмера стала большой трагедией для всего литературного Нью-Йорка. Многие издания назвали его лучшим американским писателем и журналистом рубежа XIX – XX веков.
На сегодняшний день именем Альфреда Джойса Килмера названо более ста архитектурных и природных объектов в штатах Нью-Йорк и Нью-Джерси...