МузейнаЯ МилЯ: все двери открыты

Культура

Да, да, именно в этот день, как и ежегодно, во второй вторник июня в тридцать первый раз все музеи гостеприимно распахнули двери, приглашая любителей искусства, и на всём большущем отрезке 5-й авеню, от 82-й до 104-й улицы, зазвучали оркестры, забурлила с каждой минутой густеющая возбуждённая толпа – праздник Музейной Мили начался.
В Нью-Йорке, который признан столицей не только мира, но и искусства, музеев множество, их число уже давно зашкалило за сотню.
Но большая часть самых значительных, самых прославленных из них расположилась именно здесь, на всемирно знаменитом красавце-проспекте, который бежит вдоль прекрасного Центрального парка и делит Манхэттен на Ист и Вест.
Торжественное открытие фестиваля всякий год проходит у дверей другого музея. В этом году честь дать старт празднику выпала знаменитейшему музею новейшего искусства, носящего имя своего основателя Соломона Гуггенхайма.
Славен музей своей замечательной, одной из крупнейших в мире коллекцией разнообразных по стилистике, идейной направленности и технике исполнения лучших произведений искусства ХХ века, основы которой заложила ещё одна носительница звучного имени. Это Пэгги Гуггенхайм, знаменитая тем, что была практически не только первой собирательницей работ модернистов и искусствоведом, но и женщиной, наделённой редкостным умом, привлекательностью, некоей харизмой, благодаря чему в Париже её называли неповторимой, в Венеции – последней догарессой, а в Нью-Йорке – еврейской принцессой.
И не только художественная ценность гуггенхаймовского собрания и сменяющих друг друга всякий раз новых по звучанию «временных» выставок составили всепланетную известность этого музея, но и необычное, похожее на каменную спираль здание, внесшее новый мотив в симфонию Музейной Мили.
Задумал и построил это великолепное музейное здание великий американский архитектор Фрэнк Ллойд Райт, чьё архитектурное и в полной мере художественное творчество революционизировало и эволюционизировало эстетику современного архитектурного дизайна и стало знаковым в его воплощении в городах и пригородах в самых разных странах (в родной его Америке – особенно). Об этом свидетельствует обширнейшая, взбегающая по сотворённой Райтом спирали, как бы обтекающей скруглённые стены ввинчивающегося в небо дворца искусства, выставка-ретроспектива проектов и макетов всего (или почти всего), что создал он за свою долгую плодотворную жизнь. И одним из шедевров гениального Райта безусловно является любимое его детище – здание гуггенхаймовского музея, открывшего двери ровно полвека тому назад. В честь славного этого 50-летия церемония открытия праздника сегодня проходит здесь.
Дождь, слава Богу, угомонился, и первыми из музейного подъезда вышли две прехорошенькие девочки и растянули алое полотнище с повторяющимися цифрами 50, 50, 50... Следом к трибуне подошёл руководитель оперативного отдела музея, один из старейших его сотрудников Марк Стиглиц, сказав, что для музея большая честь открывать такой праздник, и следующие 50 лет он будет так же верно служить искусству.
Кэйт Левин, ответственный работник департамента культуры нью-йоркской мэрии, высоко оценила вклад музея Гуггенхайма в мировую культуру и передала поздравление мэра с знаменательной годовщиной и красиво оформленный подписанный Блумбергом адрес с золотой печатью. Потом Стиглиц и Левин большущими ножницами разрезали тот самый алый транспарант, сыгравший роль ленты, и провозгласили: « Фестиваль открыт!»
Конечно же задолго до 6 часов (а праздник, как обычно, гремит с 6 до 9) вдоль стен по 5-й авеню и даже завернув за угол, несмотря на то, что у Гуггенхайма есть «безбилетные» часы (каждую пятницу после 6 вечера), выстроилась очередь жаждущих познакомиться с творчеством Райта. Двери распахнулись, и одновременно грянул оркестр – популярная группа Тин Пэн сразу же собрала толпу завороженных слушателей. Оркестры, актёры, циркачи, как и бесплатный вход во все музеи, – отличительная черта этого июньского вторника.
Мы пройдём один маленький квартальчик и снова окунёмся в волны музыки: у входа в самый старый на Миле, созданный больше 180 лет тому назад, когда ещё и 5-й авеню-то не было, музей Национальной академии художеств играет не менее знаменитый Гринфилд джаз. Его фанатики джаза в восторге. В восторге и любители современной живописи: в этом музее, где выставлялись холсты учившихся, а затем учивших в академии великих Фредерика Чёрча, Томаса Коула, Уинслоу Хомера, Томаса Икенса, Анны Хантингтон, и по сию пору демонстрируются лучшие работы бывших и настоящих студентов академии. Самых талантливых, разумеется.
Нельзя было не обратить внимания на такие модернистские полотна, как экспрессивную, вырисованную холодными чёткими линиями «Антарктиду» Ричарда Эстеса или философски осмысленный «Девятый компонент» Роберта Коттингема.
Об Институте дизайна, расположенном в красивейшем, подаренном этому музею особняке Карнеги, об экспонируемых в его декорированных резной деревянной обшивкой залах коллекциях мебели, модной одежды, всяческой супермодерной бытовой техники, массы полезных мелочей мы вам не раз рассказывали.
Сейчас в музее три любопытнейшие выставки, из которых наиболее интересной показалась мне экспозиция изделий из войлока, который служит людям на всех континентах с глубокой древности. Из него строили жилища, шили одежду, на кошме спали, войлоком укрывались... Тут всё – от монгольских халатов до обивки мебели и фетровых шляпок, которые, кстати, – последний писк моды.
Сейчас на земле много еврейских музеев, только в Америке их больше шести десятков. Но ведь кто-то же начинал.
Второму в мире по старшинству после пражского нью-йоркскому Еврейскому музею уже 105 лет. 60 из них он находится здесь, на Миле, в роскошном шестиэтажном доме, подаренном семьёй Варбургов.
Вы заметили, что это американская традиция – дарить, жертвовать, завещать музеям и свои дворцы, и ценнейшие коллекции. Да и содержатся музеи не на государственные дотации, а на деньги жертвователей, подчас людей совсем небогатых. Касается это и Еврейского музея, где с восхищением любовались мы и иудейскими древностями, и шедеврами великих Писсарро, Шагала, Антокольского, Модильяни, Сутина, Кандинского...
В нашей газете вы могли найти очерки о самых интересных выставках. Вот и сейчас в музее экспозиция любопытная чрезвычайно: «Наше местечко». То самое, которое большинство из нас не видывало и смутно представляет себе лишь по книгам великого Шолом-Алейхема, по картинам Пэна, Шагала, Юдовина, Рыбака да по полузабытым рассказам не родителей даже, а бабушек и дедушек.
И вот ставший канадцем польский еврей Киршенблат по прозвищу Мейер Июль, и кисть-то взявший в руки после семидесяти, зримо и выразительно, красочно и доходчиво, пусть и на уровне примитива, возродил на полотне свой родной штетл, его убожество и величие, живших и умиравших там портных, лесорубов, меламедов, трубочистов, мясников, даже местную шлюху...
И конечно же - музыкантов, незабываемых клезмеров. Будто продолжая выставку, на улице у музея наяривает отличный клезмерский ансамбль Маргот Леверет. Услышать его – большая удача. Оттого и собралась такая толпа задолго до шести. Запомните, по субботам вход в Еврейский музей бесплатный.
Теперь марш-бросок на дюжину кварталов, и мы входим в Музей города Нью-Йорка, который щедро делится с нами интереснейшими и порой неожиданными сведениями из не слишком длинной, но богатой бурными событиями истории и жизни многонационального нашего города, называвшегося поначалу Новым Амстердамом.
Гирлянда выставок, демонстрируемых сейчас, открывает завесу над тем, что происходило четыре столетия тому, когда Генри Хадсон в апреле1609года в поисках нового пути в Азию буквально «наткнулся» на холмистый остров Манхэттен - как его и называли индейцы.
О Хадсоне, его подвиге и его времени, о том, как в это время жили, работали, творили, и рассказывают собранные в музейных залах картины (а в их числе портрет самого мореплавателя и панорама новорожденного города), географические карты, предметы нехитрого быта.
Удачно дополняют информативную экспозицию «Мир Генри Хадсона» и как бы восстановленные первозданные ландшафты острова, какими увидели его тогда голландцы, и именно в день фестиваля выставленные 12 фотокартин «Нью-Йорк, открытый заново». Всё это стоит посмотреть. А свободный вход – по воскресеньям с 10 до 12 часов дня.
На площадке перед музеем столпились любители хорового пения: поёт мужской хор объединения геев. Звучит мощно. Стоит пересечь 104-ю улицу, и снова сюрприз: у закрытого на реконструкцию Эль Мюзео дель Баррио, музея латиноамериканской культуры, выступают популярные Пабло Майор с фольклорным ансамблем латинос и рассказчик Флако Наваха.
К 86-й улице нас буквально несёт людской поток. И взрослые, и дети толпятся вокруг импровизированных сценических площадок, где почти на каждом перекрёстке дают представление фокусники, акробаты, комедианты, музыкальные группы - такие, например, как ансамбль Лабарбера и Рокбит.
У «Новых Галерей», самого молодого на Миле музея немецкого и австрийского искусства первой части прошлого века, как всегда в фестивальный день, огромная очередь: наделавшая шуму выставка здесь уже традиционно очень интересна. Она охватывает всего 9 лет, с 1905 по1913 год, но глубинно вводит нас в художественный мир, когда зачиналось одно из ведущих направлений авангарда – немецкий экспрессионизм, давший старт и другим ветвям этого течения.
«Брюкке», мост (к новому видению искусства, к новым жизненным ориентирам?) – так назвали свою группу объединившиеся дрезденские художники Геккель, Блейль, Шмидт-Ротлуф, Киршнер, чьи неординарные работы поражают бьющей ключом экспрессией, особостью выражения субъективного духовного мира и колористики.
Более всего была я потрясена творениями Эрнста Людвига Киршнера, его говорящими, в какой-то степени даже чувственными городскими пейзажами, его портретами, его сексуальнейшими ню.
Мы завершаем наш вознесший до небес настроение и насытивший душу культпоход, поднявшись по мраморным ступеням и войдя вместе с сонмищем народу в торжествующей красоты холл Главного ( а это и есть значение слова Метрополитен) музея Америки, который обрушил на посетителей каскад великолепных выставок. О лучших мы вам рассказывали, но среди новейших есть достойные внимания. И в первую очередь - это ретроспектива одного из известных художников ХХ века, Фрэнсиса Бэйкона.
Не стану кривить душой – странная, изломанная, больная его живопись меня оттолкнула, хотя, возможно, я выпадаю из обоймы чуть ли не задыхающихся от восторга зрителей. Чем-то, может, неадекватностью, чтобы не сказать просто шизоидностью, материализующейся на полотне депрессией он близок Хаиму Сутину. Вот только Сутин был гениален, чего о Бэйконе ну никак не скажешь. К тому же остро ощущаются так или иначе прорывающиеся в живопись его гомосексуальные пристрастия.
Отдохнуть душой удалось во вновь открытом после тотального обновления величественном, похожем на хрустальный дворец зале Энгельгарда. Тут собрана скульптура, дивное цветное стекло, керамика американских мастеров. А из Женевы прибыла коллекция до невероятности пластичных и эротичных африканских статуэток, особенно женских фигурок – напряжённые груди, обещающий материнство выпуклый живот.
В чудесный этот вторник открылась ещё одна вызвавшая неподдельный интерес публики выставка фотографий эпохи второй французской империи - от снимков Наполеона III, его семьи и приближённых до сцен разрушения в дни поражения Парижской коммуны. Изумляет качество и рельефность фотодокументов – в позапрошлом веке!
Ну, пора, друзья, прощаться. И не забудьте, что в любой день и час в Метрополитен плата по желанию. До встречи в следующем июне!