“Чистый звук тугой струны небесной”

Музей Фрика зовёт нас приобщиться к гениальной живописи Пармиджанино

"Пармиджанино наделял свои творения такой красотой, что кто бы ни взглянул на них, проникался любовью и восхищением" Лодовико Дольче, современник художника

Казалось бы, выставка одной картины в XXI веке уже не новинка. И, разумеется, наш знаменитый Frick Collection, шагающий в первой шеренге колонны лучших музеев мира, такие экспозиции, а среди них - сверхгениальную рафаэлеву Форнарину - нам уже представлял. Ну, а сейчас...

Сейчас нам подарена возможность лично упиваться красотой не копии, а прибывшего из Национальной галереи Пармы оригинала: великолепной, одной из лучших в мировом портретном искусстве картиной - прекрасной Schiava Turca, “Турецкой рабыней” кисти одного из гениальнейших живописцев Ренессанса - великого Пармиджанино.

Его звали Франческо Маццола, но гордые тем, что их город подарил миру такого художника, земляки дали ему имя, созвучное имени родной Пармы, и оно было принято всей Италией. Так и вошёл этот гений в историю искусства, и вот уже пять столетий мир знает творения Пармиджанино, забыв его настоящее имя.

Как живописец и рисовальщик состоялся он очень рано. Рождённый в 1503 году, уже вскоре после смерти Рафаэля был не просто замечен - молодого художника стали называть Возрождённым Рафаэлем.

Соединил имена двух гениев не только Богом дарованный редкостный талант и умение прознать человеческую душу, - похожими оказались они и в смерти: оба ушли из жизни в роковые 37.

С именем Пармиджанино связан никем за полтысячелетие не повторенный и не превзойдённый идеал загадочной красоты; прослеживаемый в его живописных шедеврах и росписях утончённый рисунок и изысканно холодный колорит, ещё больше подчёркивающий телесную и душевную красоту, настроение и характер модели. И свет. Особый “пармский” свет, с небес падающий, будто проявляющий то, что хочет поведать художник. Лишь столетие спустя великий Рембрандт уже на ином витке созидания обратился к свету как к откровению искусства.

Пармиджанино был маньеристом, но маньеристом особенным, признававшим трагические диссонансы бытия и субъективность искусства, мощь не только иррациональных, но куда больше - духовных сил. А потому все его работы высочайше духовны и поэтичны, проникнуты тонким лиризмом и необычайным изяществом, в чём нас убеждали полотна и панели Великого Пармца (так его называли уже при жизни) на десятилетней давности экспозиции в том же музее Фрика и совсем недавней выставке одной картины, когда представлена была нам сияющая красотой возлюбленная художника Антея.

Разумеется, об обоих этих экстра ординарных показах “Русский Базар” вам рассказывал. Теперь наступила очередь нынешней, только открывшейся впечатляющей выставки “заглавной” картины Пармиджанино - его “Турецкой рабыни”.

Прежде всего, та, которую художник изобразил, надев на неё восточный тюрбан, конечно же, не была ни турчанкой, ни, тем более, рабыней, что подтверждает роскошное её одеяние, согласующееся с итальянской модой 30-х годов XVI века. Её звали Вероникой Гамбарой, и была она аристократкой и известной в своё время поэтессой. Поэтому медальон с крылатым Пегасом, несущим поэтам вдохновение, совсем не случайно украшает убор красавицы.

Пармиджанино имел возможность не раз встречать Гамбару, однако нет уверенности, что она позировала ему. Предполагают, что восхищённый художник писал этот детально ёмкий и точный портрет по памяти, как бы на интуитивном уровне.

Название полотна никого не обмануло, поэтесса была сразу же узнана, и творение Пармиджанино, а не собственные стихи, оставило её имя в истории.

Но нам ведь пора познакомиться с шедевром и, покинув дивной архитектуры зимний сад, войти в столь же совершенный овальный зал. Ещё с порога мы видим её, поэтичнейшую из картин гения.

И вот - встреча! Прежде всего, дама необычайно эротична. Экспрессивно чувственна. Эта призывная улыбка на сомкнутых губах, зовущий взгляд лукавых глаз, кудри, выбивающиеся из-под тюрбана...

Она умна. Прекрасное лицо озарено мыслью. Поэтому и воспринималась героиня Пармца как муза, вдохновлявшая поэтов и художников.

А каков изысканный её наряд! Чудесное платье - шёлк телесного цвета с розоватыми полосками, на покатые плечи наброшен чёрный крупносборчатый доломан, в руке - опахало из пёрышек. И никаких украшений - они бы просто отвлекали от осознания особенной, с разумом и утончённой сексуальностью спаянной красоты этой женщины.

Как повелось на выставках, центром которых становится одно выдающееся произведение, оно подаётся в достойном сопровождении. Чаще - это эскизы и наброски или даже живописные полотна, предваряющие окончательный вариант. Здесь - иное.

Поскольку в гениальной картине Пармиджанино внимание зрителя привлекает и удивительная её поэтичность (“Сама поэзия”, - как упрямо отзывались о ней и современники, и потомки), в овальном зале “Турецкой рабыне” сопутствуют четыре мужских портрета, каждый из которых есть отражение представлений Ренессанса о поэтической мужской красоте. Справа от главенствующей панели - ещё один портрет кисти Великого Пармца, на этот раз не на деревянной панели, а на холсте.

С сожалением нужно сказать, что безжалостное время сохранило лишь 12 портретов художника. Два из них вошли в двадцатку лучших портретов всех времён и народов. Двумя портретами представлен в почётной двадцатке только Пармиджанино. Оба они на нынешней выставке у Фрика. Это “Рабыня” и “Мужской портрет”.

Увы, тот, кто перед нами, не опознан. Но мы убеждены - это значительная личность, человек безусловно честный, мужественный, мыслящий. Высказывались предположения, что это собирательный образ настоящего мужчины. Картина из частной коллекции, так что это единственная возможность её увидеть. Поразительна передающаяся зрителю энергетика обеих картин Пармиджанино.

Тициановский “Портрет мужчины в красной шляпе” тоже в двадцатке лучших - шедевр ранней лирической живописи гениального художника.

Теперь вы представляете уровень сегодняшней фриковской экспозиции... Тут же ещё один портрет Тициана, его “Аретино”. Художник рассказал об этом неординарном человеке - писателе, поэте, сатирике, насмешнике, не гнушавшемся откровенно жульническими проделками, всё. До конца.

И образец собственного, истинно мужского достоинства и элегантности в портрете Аньоло Бронзино.

Не пропустите!

Музей находится в Манхэттене, на 1 70 улица, угол 5 авеню ( поезд метро 6 до остановки “68 Street). По воскресеньям, с 11 до часа дня, вход свободный.

Маргарита Шкляревская