НЕВИДИМЫЕ связи

Литературная гостиная

Саша проснулась от тревожного чувства. Показалось, что где-то, внутри, несколько выше пупка, нечто “ожило”, дернулось и отозвалось странной, пронизывающей болью. Напоминало мимолетный приступ, который закончится спустя несколько мгновений. Ее уже лет шесть мучили подобные боли. Будь проблема серьезной, она давно бы уже дала о себе знать, а так... Скорее всего, язва или какая-то зажатая мышца. При правильном поведении и рациональной диете (а Саша ее старательно придерживалась), вряд ли возможны тяжелые последствия. Впрочем, мы все не вечны.
Но вместе с болью, уходящей и ускользающей в никуда, ее тревожило совсем другое. И именно это, редкое для пятидесятилетней женщины ощущение, и заставило Сашу проснуться. Сразу возникла причудливая ассоциация, всплывшая маленькой лиловой субмариной из бездны ночного океана: узкая сцена, тяжелый, коричневый занавес, по которому живо перебегает большое желтое пятно, выпущенное из мощного “юпитера” рукой начинающего осветителя, и голова клоуна, высовывающаяся навстречу публике. Клоунов, в принципе, всего двое - “белый” и “рыжий”. Саша не помнила их предназначение и выверку ролей, но знала: “белый” - к добру, он будет просить и плакать, “рыжий” - к беде, и потому зальется пугающим смехом. Итальянский театр масок, кажется, пятнадцатый век нашей эры.
Клоун был рыжий. Он, раздвинув занавес, высунул оттуда свою гнусную физиономию, и уставился на Сашу. Смотрел просто, в упор, не смеясь, не корча рожи, и не мигая. Значит, что-то серьезное. Там, в полусне, и здесь, наяву.
Саша застонала, повернулась, и нечаянно задела Юлия. Муж вздрогнул и открыл глаза:
- Ты чего? Что с тобой? Сейчас три двадцать ночи...
“Конечно, первый его взгляд всегда на электронные часы. Не на нее, не на себя, не в сторону комнаты Ники, а обязательно на отливающую зелененькими цифрами панель. Сначала ориентация во времени, потом в пространстве, дальше - дела личные и профессиональные. Типичная логика прирожденного “технаря””.
- Ничего особенного, - ответила она. - Спи. Сон плохой приснился...
- Ерунда какая, - вздохнул Юлий, переворачиваясь на левый бок. - Не бери в голову. Утром “выпустишь”.
Саша улыбнулась. Недурно разбирающийся в электронике и в точных науках, ее муж свято верил древним предрассудкам, впитанным его бабушкой в белорусско-польском местечке: чихнешь, случайно вспоминая об умершем - потяни ближнего за правое ухо, увидишь плохой сон - открой утром форточку и произнеси три раза кодовую фразу (“куда ушла ночь, туда уйди и сон!”), не смотри на себя в зеркало после полуночи, и много еще чего такого, перед чем даже самые крутые специалисты по экстрасенсорике беспомощно разводят руками.
А вот ее тревога, ее “рыжий клоун”, был навеян отнюдь не старческими байками, а мучительным, пробудившимся в подсознании, вестником надвигающейся трагедии. Саша никогда не задумывалась о природе данного механизма: зачем знать, по какому принципу устроен тостер, если ежедневно им пользуешься, нажимая то на одну, тот на другую кнопку? Тут все было намного сложнее - потому и ломать себе голову не имело никакого смысла. “Весть” пришла, “весть” требовала действий.

* * *
Саша и Ян родились в один год, в один месяц, в один день и в один час. Да и минуту, в течение которой оба появились на свет, им также пришлось разделить. Просто Саша, по утверждению врачей, вышла из материнского чрева чуть-чуть раньше, а Ян немного припоздал.
“Славные малыши, - заметила присутствующая при родах старая няня, - но родители с ними еще намучатся: от криков по ночам покоя не будет. Тут с одним не сладить, а здесь парочка вопящих сорванцов...”
Но Костилецкие не оправдали прогноз женщины: они с первых дней своего существования вели себя солидно-сдержанно, внимательно присматриваясь к ранее незнакомому миру. И это сначала напугало родителей. Вплоть до то го, что Евгения Исааковна пошла с малышами к врачу, желая узнать причину столь нестандартного поведения. Тот внимательно осмотрел крошек и успокоил молодую маму.
- Слышали старый анекдот? В еврейской семье растет ребенок. Растет и молчит. Проходит год, второй, третий, а он еще не проронил ни слова. Четвертый, пятый... Родители уже не знают, что делать с мальчиком, к какому врачу обращаться. И тут, как-то вечером, во время ужина, малыш замечает: “Пирог в духовке пригорает!” “Как?! - удивляются родители. - Ты можешь говорить?! Так почему же раньше все время молчал?!” “Повода для разговора не было”, - отвечает мальчик.
Так и у вас! Замечательные малыши. Им хорошо, сытно, сухо, они бодры и здоровы. К чему кричать, голосить, плакать, подавая тревожные сигналы? С ними все в порядке. Близнецы, вообще, по сути уникальное явление, довольно редко встречающееся в природе. Особенно, как у вас, разного пола. Но это, скорее, к лучшему. Можно только представить, что бы они вытворяли впоследствии, окажись мальчиками или девочками! А так - все налицо, никого не обманешь.

* * *
Саша с трудом дождалась утра - более-менее “подходящего” времени в рамках обусловленных норм приличия, - и, выйдя на балкон, позвонила с мобильника брату.
Тот не сразу отозвался. Она легко представила, как Ян, скорее всего, отсыпаясь после ночной смены, с трудом открывает глаза, чертыхается несколько раз про себя, потом тянется рукой к аппарату, подносит его к своим близоруким глазищам и только после этого надавливает на зеленый выступ.
- Алло! Сашка, ты чего в такую рань? Что-то стряслось?!
- Да, - кратко ответила она. - Через полчаса я выезжаю.
- Поездом или автобусом? - все еще спросонок, но уже пробуждаясь, уточнил брат.
- Поездом.
- О`кей! Через два с половиной часа я буду ждать тебя на... Тахана ракевет или университет?
- Первое, - решила Саша.
- Хорошо. До встречи!
Ян привстал с постели, несколько раз крепко сжал и разжал пальцы, стараясь привести себя в нормальное состояние.
В спальню вошла Света.
- Кто это тебя разбудил?
- Сашка. Часа через три будет у нас. Сообрази что-нибудь...
- Ну вот, - с упреком заметила супруга, - могла бы вчера или позавчера позвонить. Ан нет - приспичит ей в последний момент, она и мчит, сломя голову...
Ян промолчал. Света недолюбливала его сестру. Началось это довольно давно и вряд ли когда-нибудь закончится. С тем, чего не исправить, приходиться жить. Впрочем, ради беспристрастной справедливости, жена брата у Саши вызывала аналогичные чувства.
- Кофе сделай, - попросил он, - голова после сна раскалывается.
- Будет раскалываться, если в семь часов утра с кровати поднимают, после того, как в четыре домой вернулся, - продолжала ворчать жена, уже настраивая себя на предстоящую работу. Хочешь, не хочешь, а муж и дети Александру любят. Женьке надо позвонить: она обрадуется, узнав, что тетя приехала... К матери, вот, ничем ее не зазовешь, а к Сашке на всех парусах примчится! Небось, и с работы отпросится...
* * *
В школе близнецы старались не выделяться. Учились хорошо, но в круглых отличниках не ходили. Дружили с одноклассниками, участвовали в соревнованиях, собирали макулатуру и металлолом. Если и возникали какие-то проблемы (а у кого их не бывает?), то старались решать их без помощи родителей. Почти идеальные дети, о которых можно только мечтать. Правда, иногда кое-что “аномальное” прорывалось наружу.
В пятом классе близнецов стал “доставать” Колька Мурыгин. Неизвестно, почему к ним привязался этот второгодник, задира и хулиган, причин особых не было. Не понравились чем-то, вот и все. Частенько задирал Яна, дергал за косички Сашу. Близняшки терпели-терпели, а потом посмотрели глаза в глаза, сосредоточились, нахмурились, и направились на поиски обидчика.
Нашли Кольку на заднем дворе школы, где он в присутствии еще парочки оболтусов поигрывал перочинным ножичком.
- Чего заявились, жидки? - поинтересовался Мурыгин. - Мириться хотим? Так никто с вами и не ссорился!
И размахнулся во всю мощь, чтобы выдать близнецам очередную оплеуху. Костилецкие наморщились, прижались друг к другу, и уставились под ноги Кольки. Тот, усмехнувшись, - совсем от страха ум потеряли молокососы! - передумал и опустил уже занесенную для удара руку, но тут внезапно рухнул вниз, словно ноги у него подкосило. И в ближайшие пять минут повторялась, как в застрявшей в кинопроекторе ленте, одна и та же картинка: стоило Мурыгину подняться на ноги, как он тут же падал, будто не в силах удержать равновесие. Дружки хулигана, немного поглазев на подобное зрелище, в испуге разбежались, а близнецы, помучив еще немного своего нехорошего одноклассника, дружно похихикали и отправились на очередной урок. С тех пор, аж до восьмого класса (потом его перевели в ПТУ), Колька усердно не замечал зловредную парочку.
Случались у них и другие “странности”, о которых Саша и Ян предпочитали помалкивать. Тем паче, что они положительно влияли на общую успеваемость Костилецких.

* * *
- Как ты? - спросил Ян, обняв сестру при встрече.
- В порядке, - улыбнулась она.
- Сложности с поездкой были? День-то будний...
- Взяла отгул. Я на них два года без отпуска работала, потому никаких вопросов.
- Ясно, - кивнул он. - Присядем?
Они расположились на ближайшей скамейке.
- Что на этот раз? - спросил Ян. - Точнее, с кем? Снова с Женькой?
В прошлый ее незапланированный приезд в Тель-Авив, восемь лет назад, Саша выглядела не на шутку взволнованной. Тогда в его мобильнике села батарейка, “Безек”, как назло, проводил какую-то профилактику, и она нежданно-негаданно примчалась к родне вечером.
Светка стала метаться по кухне, не скрывая своего раздражения, а сестра, не обращая ни на кого внимания, уселась в уголке на диванчике с племянницей, и проболтала о чем-то с Женькой почти до трех часов ночи. Ян как-то пытался выманить их к столу и самому ввязаться в беседу, но сестра его каким-то образом “держала на дистанции”, он и сам не мог впоследствии сказать, как именно. А рано утром, из первых новостей, они узнали о теракте у “Дельфинариума”, куда как раз и собиралась пойти с подружками Женька...
- Нет, с Женей все хорошо, - ответила Саша.
- Значит, я? - насторожился Ян.
- Тогда все было бы иначе, - заметила сестра, не вдаваясь в подробности.
- Севка?!
Саша задумалась и, не совсем уверено, согласилась.
- Но он у нас - примерный мальчик! - скорее испугался, чем удивился брат. - Образец во всех отношениях! Хоть сейчас в книгу Гиннесса заноси, особенно на фоне сверстников! За него уже, за год до призыва, лучшие элитные части армии между собой дерутся!
- Не знаю, - ответила Саша. - Но так.
- Не пьет, не курит, не знаком с наркотой... С девочкой хорошей встречается, но без всяких там “глубинных течений”, у всех на глазах... - продолжал беспомощно перечислять достоинства сына Ян. - Домой приходит в десять! Где ты сейчас такого найдешь?!
- Ты тоже до поры, до времени был вполне образцовым мальчиком, - припомнила Саша.

* * *
С именами, конечно, у них произошла накладка. Родители перестарались от избытка фантазии. Захотелось им, интеллигентам несчастным, чтобы близнецы “охватили” как бы весь алфавит, то есть, одно имя обязательно должно было начинаться на “а”, а второе - на “я”. Вариантов было множество, особенно на первую букву алфавита. С последней было куда сложнее. В конце концов, решили: Александра (почти универсальное имя - при желании, пожалуйста, - Саша, Ксана, Сандра) и Янкель (в честь погибшего на войне деда), мирно перевоплотившийся под бдительным взором паспортистки в Яна. В одном имени слишком много букв, в другом - слишком мало. Кто знает, может и внутренняя энергетика каким образом так хитро сработала, что тех самых, неординарных возможностей Саше перепало немного больше. Но это близнецам никогда не мешало.
Сестра, ощущая себя “старшей”, иногда пыталась опекать брата, но частенько это не удавалось. Как и в тот раз, когда ее пригласили на неожиданную свадьбу, вырвав для этого из очередной трехмесячной командировки на Урал.
Саше сразу не понравилась Света. Они с Яном переглянулись и брат виновато отвел взгляд.
Чуть позже, выйдя покурить на балкон, она спросила:
- Забеременела?
- Ну... - вздохнул он.
- Я же говорила! Ни до чего хорошего твои похождения не доведут!
Яну ничего не оставалось, как покачать головой. В таком мрачноватом молчании их и застала новобрачная.
- Чего грустим-то? - поинтересовалась она.
- Не грустим, констатируем, - отрезала Саша, гася сигарету в пепельнице. - Бросай курить, Янкель, воздух вокруг будущих матерей должен быть чистым от никотина!
Полным именем она называла брата только тогда, когда злилась на “младшенького”.
- Да не обращай внимания, - уговаривал чуть позже свою суженную Ян, - Сашка просто к тебе ревнует... Привыкла, чтобы я был все время под ее опекой.
- Пусть прекратит! - потребовала Света. - Я этого не потерплю. Видел, как она на меня зыркнула, прикрывая дверь? Каким взглядом прошлась? Будто отхлестала... прямо мурашки по коже пробежали... Настоящая ведьма!
- Не говори глупости! - отмахнулся Ян, хотя, по большому счету, его молодая жена была не так далека от истины. Впрочем, и сам он к сему феномену был в чем-то причастен. Разве что скрывал получше.
Скажем, когда босс вздумал его уволить, пришлось приложить не так уж много сил, чтобы тот скоротечно отменил собственное решение. Есть еще какой-то порох в арсенале!

* * *
- Поедем! - решила Саша. - Нечего тут зря время терять. Где сейчас Арсений?
- Как где? - удивился Ян. - Каникулы. Отсыпается. Наверное, до часа ночи сидел за компьютером, гулял по сайтам.
- Надеюсь, не по порнографическим? - усмехнулась сестра.
- Как будто ты Севку не знаешь?! - возмутился брат. - Какая порнография?! У нас, конечно, цензуры нет, но Светка после того, как компьютер освоила, почти еженедельно тайком проверяет “историю” его прогулок в Интернете. На всякий случай.
Они вышли из здания.
- А где твоя тачка? - поинтересовалась Саша. - Где любимица-”кореянка”?
- И не спрашивай! - махнул рукой Ян. - У нее уже возраст запредельно зашкалил... Все время технические тесты проваливает. Сидят там настоящие сволочи - ко всему придраться норовят. То им колесо заднее поменяй, то фара разбита, то еще что-то не то... В прошлый раз полторы тысячи выложить пришлось. Сколько на этот раз уйдет - одному богу известно! Со вчерашнего дня в гараже стоит, надо будет сегодня заглянуть.
- Сегодня не удастся, - заверила сестра. - У нас на повестке дня куда более важное дело!
Ян кивнул и послушно поплелся за ней к автобусной остановке.

* * *
Ехали долго. Саша посматривала в окно, Ян, время от времени, на нее.
- Как Юлий? - поинтересовался он. Обычная формальная фраза - полагается о чем-то спросить.
- Нормально, - ответила Саша, не отводя глаз от окрестностей. - Трудится. Во имя и на благо.
- Ночью привиделось? - продолжил брат.
- Да. Поболело - и почувствовала.
- И сразу поняла - что?
- Альтернативы нет. Мы ведь не знаем, как оно действует - просто включается “красная лампочка”. Значит, надо бежать.
Встретила их Света и сразу усадила за стол.
- Знаете, что Севка удумал? - с разбега выпалила она. - Идти сегодня к восьми часам в район старой автостанции! Видите ли, преподавательница из тихона им задание такое выдала: провести анкетирование среди иностранных рабочих для оказания им помощи через общественные фонды. Делать мальчику по вечерам нечего, как среди всякой шпаны болтаться!
Близнецы переглянулись.
- Оно самое? - шепнул Ян.
- Полагаю, - вздохнула сестра.
- О чем это вы? - не поняла хозяйка. - Ладно, я обед буду готовить, а вы, если хотите, о своем секретничайте! Севка в “Office Depot” пошел, через полчаса вернется.
- Сумеешь удержать? - больше размышляла, чем спрашивала Саша.
- Нет. Парень упрямый, что-то решит - не отговоришь!
- А если с отцом станет плохо? Или с тетей?
- Амбуланс вызовет, в больницу отвезет. А оттуда, подождав вывода врачей, - на автостанцию... И это не вариант, сама понимаешь.
- Если я?
- Севка - не Женька, не уболтаешь. Пацан будет терпеливо слушать до половины восьмого, а потом сбежит. Даже не запрешь его - такой бугай все двери плечом выставит.
- Может быть, попробуем как в детстве, с Мурыгиным?
Ян задумался.
- Тогда была искренняя злость. Прямо порыв какой-то, выплеск...
- А сейчас - любовь! Кто сказал, что любовь слабее злости?

* * *
Сева, в отличие от Женьки, старался поменьше общаться со “стариками”, а к приезду тети вообще отнеся нейтрально. Придется терпеть столько-то времени чужого человека рядом - переживем. Для порядка посидел за столом во время ужина, кратко поделившись своими успехами в учебе, а потом пошел собираться.
Спустя пять минут, когда взрослые смотрели телевизор, он появился в комнате, - джинсы, легкая курточка, рюкзачок за плечами, - и направился к двери. На мгновение обернулся.
- Па, ма, тетя Саш, я двинулся! Вернусь к одиннадцати. Если что - на связи! Пока!
- Осторожнее там, - попросила Света, а Ян и Саша, тесно прижавшись друг к другу, смотрели на него, улыбаясь.
И тут парень, покачнувшись, осел на пол. Попытался подняться, уцепился рукой за вешалку, но снова сполз - ноги его явно не держали. Затем - опять и опять, будто повторение одного и того же кадра в старом видеофильме.
- Севочка! Что с тобой?! - метнулась к сыну Света, и на миг с непониманием обернулась к близняшкам. - Ну, сделайте же что-нибудь, разве вы не видите?!
Саша и Ян разом тяжело выдохнули и встали. Брат бросился к сыну, подхватил его и помог добраться до спальни. Саша ладонью вытирала бисеринки пота со лба.
- Что с ним?! - так и не поняла Света. - Какая-то форма эпилепсии? Это наследственное, генетическое?! Почему мне никто ничего не говорил? Что у вас в крови? Болезни Альцгеймера, Паркинсона?!
- Не говори слов, смысл которых не знаешь, - заметила Саша. - Не волнуйся - с мальчиком все будет в порядке.
Вернулся Ян и попросил Свету посидеть возле кровати сына - кто, как не мать, может успокоить парнишку.
- Сработало, - заметил он, когда они остались одни. - У меня были сомнения.
- У меня тоже, - призналась Саша.

* * *
Всю ночь они просидели на кухне, молча поглядывая друг на друга. Утром почти одновременно вставили в правое ухо наушники, провода которых вели к миниатюрным радиоприемникам.
- Какая у тебя?
- РЭКА.
- А у меня “решет бет”. Если что-то случилось, должны передать.
В конце выпуска прошло сообщение, что в районе старой автостанции Тель-Авива была недолгая перестрелка - очередная разборка между криминальными группировками. Четверо раненных доставлены в больницу “Тель а-Шомер”.
- Хорошо, что никто не убит, - вынув наушник, заметил Ян. - Теперь, все?
- Все, - уверено ответила Саша. - Можно возвращаться.
- Спасибо, - выдохнул брат.
- За что? - улыбнулась сестра. - Дела житейские. Точнее семейные.
Алиса ГРИН