ИНТЕРВЬЮ С ЮРИЕМ БУРЛАКОЙ

Культура

ЮРИЙ БУРЛАКА, заслуженный артист России. С 2009 года – художественный руководитель балета Большого театра. Окончил Московское хореографическое училище в 1986 г. С 1986 по 2007 год – солист труппы Вячеслава Гордеева «Русский балет», с 2007 по 2009 – художественный руководитель балета. Окончил балетмейстерский факультет и аспирантуру МГАХ, теперь старший преподаватель кафедры хореографии и балетоведения по дисциплине «Классическое наследие и репертуар балетного театра» МГАХ.

Владимир Малахов, Николай Цискаридзе, Алексей Ратманский, Юрий Посохов – что связывает эти мгновенно узнаваемые имена? Они принадлежат к списку тех танцовщиков и хореографов, которые были воспитаны одним из самых великих педагогов в истории балета:  Петром Пестовым. Некоторые из них стали не только известными танцовщиками, премьерами мирового балета, но и возглавляли и возглавляют крупнейшие балетные труппы мира (в том числе балет Большого театра).
23 апреля 2009 г. международно известный молодежный конкурс балета «Youth America Grand Prix», в рамках празднования своего 10-летия, устраивает гала-концерт в честь Петра Пестова в Манхэттене, в Сити-Центре (W. 55 Street между 6-й и 7-й авеню).  В концерте примут участие самые знаменитые ученики г-на Пестова, которые съедутся со всего мира, в том числе:  Владимир Малахов (Berlin State Opera Ballet), Николай Цискаридзе (Bolshoi Ballet), Алексей Ратманский (American Ballet Theatre), Юрий Посохов (San Francisco Ballet), Саша Радецкий (Dutch National Ballet), Александр Зайцев (Stuttgart Ballet), Геннадий Савельев (ABT).
Н.А.: Юрий, расскажите мне, пожалуйста, о Вашем педагоге Петре Антоновиче Пестове.
БУРЛАКА: Я попал к Пестову, как только пришел в балетную школу. Мы с Володей Малаховым оказались одноклассниками и с первого класса  все 8 лет (балетной школы – Н.А.) проучились вместе. Это был уникальный период в истории училища: ни до, ни после нас ни один учитель не вел занятия столько лет в одном классе. Я считаю, что нам в этом отношении крупно повезло.
Н.А.: Откуда Вы родом?
Ю.Б.: Я из Москвы.
Н.А.: Вы пошли в школу по своему желанию или по желанию родителей?
Ю.Б.: Наверно, родители так захотели. Я лично собирался быть музыкантом. Я с самого раннего детства занимался музыкой. Начинал на скрипке, затем на фортепиано.
Н.А.: Продолжаете играть?
Ю.Б.: Да, играю до сих пор. У нас музыкальный класс оказался. И Володя Малахов играл на рояле, и Алексей Ратманский.
Н.А.: Чем класс Пестова отличался от уроков, которые давали другие педагоги?
Ю.Б.:  В нескольких словах не расскажешь. Школа Пестова – это воспитание не только профессиональное, но и человеческое, это школа жизни. Сколько он с нами носился! Никто из тех педагогов, с которыми я встречался в своей жизни, не уделял ученикам столько внимания, сколько Пестов. В балетной школе занятия проходят ежедневно с 9 часов утра и до 8 часов вечера, расписание очень плотное. Поэтому большую часть времени мы проводили с Петром Антоновичем - на уроках, в коридорах во время перерыва, на дополнительных занятиях. Петр Антонович постоянно приносил в школу книги: разным детям – разные. Деликатно подсовывал нам, чтобы мы что-то читали. Приучал к поэзии. Заставлял учить стихи. Рассказывал нам о древнегреческой мифологии. Мы вели дневники, связанные с мифами Древней Греции, с ее героями. Я только потом понял, что культурный человек должен всё это знать, ведь существует очень много балетов, где встречаются мифологические персонажи. Когда появились первые видеокассеты, он нас приглашал домой и показывал видеозаписи спектаклей, говорил, что, на его взгляд, хорошо, а что плохо, но никогда не навязывал своего мнения. Это тоже входило в процесс нашего воспитания.
Он заботился о нас и чисто по-человечески: то конфетку подсунет, то салатик какой-то. Я очень плохо ел. Петр Антонович приходил в столовую и, постоянно стоял у меня за спиной, говорил: «Пока не съешь суп, я не уйду». А в профессии был жесткий и требовательный человек. Он давал нам ту старую русскую  школу, через которую прошел сам. Те основы классического танца, которые в нас заложил Пестов, мы усвоили на всю жизнь. Но пользу его уроков поняли только после окончания школы. А там воспринимали его как жесткого педагога. Хотя прекрасно понимали, что он человек мягкий, что он нас любит.
Н.А.: А Вы поддерживаете с ним сейчас отношения?
Ю.Б.: Да, конечно. Я, может быть, один из немногих учеников, который поддерживал с ним отношения до тех пор, пока он не уехал в Штутгарт. Встречался с ним каждую неделю, помогал, чем мог. Теперь мы видимся, когда он приезжает в Москву или на гастролях.
Н.А.: Пестов интересуется вашей судьбой на профессиональной сцене?
Ю.Б.: Петр Антонович всегда ходил на мои спектакли. Я знаю, что он посещал спектакли Малахова, Ратманского и других учеников. Я показывал ему записи малаховских постановок в Венской опере и в Берлине. Мы обсуждали их и мои работы над восстановлением старых балетов.
Н.А.: Я слышала, что Пестов занимался с Вами и с Малаховым частным образом?
Ю.Б: Это отдельная история. Мы с Малаховым, наверно, отличались от других детей в классе. Были очень худенькими, ручки-ножки как ниточки. Словом, домашние дети. Но, я думаю, способные. А в четвертом классе балетной школы начинает повышаться нагрузка. И тогда Петр Антонович решил устроить во время зимних каникул частные занятия в Кривом Роге у Володиной мамы. Мы поехали  с ним и с Малаховым в Кривой Рог (Володя был немосквичом, и он все свободное время проводил у меня дома).
Володина мама Лена замечательно готовила. Я помню все эти борщи, пирожки – мы объедались! Петр Антонович очень жестко проводил с нами занятия. Он понимал, что нам надо окрепнуть, что мы способные дети, но без дополнительной нагрузки нам будет дальше трудно учиться. Мы провели в Кривом Роге две недели. Я так и помню Пестова, сидящего в двадцати сантиметрах от нас на стуле.
А мы вдвоем занимались часа по три, истекая потом и не очень понимая, зачем нам эти мучения. Но зато Пестов тогда открылся нам с другой стороны - как человек, как старший наставник.
Когда мы стали постарше, Пётр Антонович повез нас и еще двоих учеников летом на побережье Черного моря. Жили в палатках. Утро начиналось с подъема в 5:30 утра,  и до 10 мы занимались экзерсисом на деревянной эстраде под наблюдением Пестова. Затем мы еле-еле завтракали и заваливались спать в тени. Потом шли на море, купались, загорали, читали книги, обсуждали их. Там познакомились с девочкой, которая училась в Вагановском училище. Она к нам присоединилась, и мы все вместе  еще и бегали. А вечером перед сном занимались гимнастическими упражнениями, связанными с нашей профессией: качанием брюшного пресса, спины и других мышц. И это продолжалось целый месяц! Но зато к 1 сентября были в такой потрясающей форме! И учение давалось иначе.
Но Пестов нам спуску не давал. И башмаками кидал в нас с Володей, и за дверь выгонял. Тоже школа. Есть такое движение «фуэте с прыжком», а мы с Володей сделали как-то на уроке не с прыжком, а с маленькой «подпрыжкой». И он нас выгнал из класса на неделю, а это произошло перед государственным экзаменом. Но мы на всю жизнь запомнили: нельзя делать движение не в полную силу.
Вот еще смешной момент вспомнил. Шли занятия.  Я делал одно движение, Володя – другое. Делали плохо. Петр Антонович отстранил нас от занятий. Я стою в одном конце зала, Володя – в другом. Но просто стоять нельзя: надо было делать то движение, которое ты выполнял до этого плохо.
Тогда нам казалось, что Пестов не обращает на нас внимания, но теперь я понимаю, что он за нами все время следил. Урок закончился, он отпустил всех и говорит: «Идите к станку». Берет стул, садится в метре от нас и говорит: «А теперь начнем урок». И мы, хотя уже не было сил, начали делать все упражнения с самого начала.  Это тоже определенная школа: ошибку запоминаешь на всю жизнь.
Н.А.: И вот Вы закончили школу. Как складывалась Ваша судьба?
Ю.Б:: Мы были не совсем от мира сего, не знали, что делается за окном. Мы заранее не мозолили глаза в театрах, не ходили и не предлагали себя. Мы честно учились. Пестов нам говорил: «Если вы будете честно работать, на вас всегда обратят внимание».
Вячеслав Гордеев в Москве руководил маленьким коллективом «Русский балет».  Пестов подал мне идею пойти к нему. И поскольку Гордеев был учеником Пестова из первого выпуска, Петр Антонович меня смело отдал в его руки. И я там так и остался работать. Кроме того, Гордеев давал мне возможность ставить что-то из старины. Я знал все партии (учил весь репертуар - и за мужчину, и за женщину) и знал, кто из прежних танцовщиков может мне показать старые балеты. У Гордеева восстановил «Шопениану» Михаила Фокина, затем что-то из балетов Петипа, Горского.
Н.А.: Почему Вас так заинтересовала именно старая хореография?
Ю.Б.: Это всегда было со мной. Это и есть воспитание Пестова.  Он нам показывал некоторые старинные вещи. На кого это произвело впечатление, тот и стал интересоваться восстановлением старой хореографии.
Н.А.: Как Пестов отнесся к известию, что Вы стали художественным руководителем балета Большого театра?
Ю.Б.: Спокойно. Хотя, конечно, он рад, что  его ученики добиваются определенного положения или в профессии занимают свою нишу, как Малахов.  Наверно, он внутри гордится своими учениками, но никогда этого не показывает.

Билеты на гала-концерт «Peter the Great» можно приобрести в театральных кассах или по тел. 212.581.1212, а также по интернету на сайте Нью-Йорк Сити Центра:  www.nycitycenter.org.  Дополнительная информация на сайте www.yagp.org.

Фото М.Логвинова/Большой театр.