ЧИСТАЯ ПОЛЯНА Никиты Михалкова

Культура

В марте компания Sony Classic выпускает на экраны Америки фильм Никиты Михалкова “12”, получивший в 2007 году на фестивале в Венеции главный приз. В основе картины - судьба чеченского мальчика, которого обвиняют в убийстве отчима - русского офицера. Структура этого фильма повторяет сюжет знаменитой ленты “Двенадцать разгневанных мужчин” (1957 год) Сиднея Люмета: так же, как в американской ленте, присяжные должны решить, виновен подросток или нет. В том фильме прошлого века было много рассуждений о свободе, о судьбе, о жизни, и смерти. Там блистал один из величайших актеров - Генри Фонда.
Никита Михалков сюжет осовременил, перенес действие в Россию. Фильм получился очень серьезный и глубокий. Конечно, меня не все в нем устраивает: какие-то рассуждения и кадры кажутся лишними и натянутыми. Но в целом лента потрясает. Я бы даже сказала, что так теперь кино не снимают - не стремятся к широким философским обобщениям, эпическим полотнам.
Мое телефонное интервью с Никитой Сергеевичем четко делится на три части: фильм “12”,  отношение России к Америке; ситуация, сложившаяся в Союзе кинематографистов.

О фильме “12”
- Ваш фильм - это размышление о жизни. В основе сюжета - картина Люмета 1957 года “Двенадцать разгневанных мужчин” и пьеса Реджинальда Роуза, по которой этот фильм был поставлен...
- Скорее, я скажу так: лента Люмета и пьеса были поводом, не основой, а импульсом.
- Как все происходило? Сначала возникла идея или сценаристы пришли к вам с уже готовым материалом?
- Много-много лет назад в Щукинском театральном училище я поставил студенческий спектакль по сценарию, по которому Люмет снимал фильм. И в течение этих лет идея аккумулировалась, но не доходили руки. А сейчас я подумал, что “12” могут быть очень интересным срезом общества, если взять за основу, за толчок к этому фильму историю Люмета и пьесу Роуза и наполнить это совершенно другим содержанием... Взять людей, живущих в нашей стране, из разных слоев общества и плюс к этому немножко сместить акцент.
Фильм Люмета и пьеса - о торжестве закона в Соединенных Штатах, а наша картина - это все-таки о том, что в России - при всей её мощи и уважении к закону - милосердие и сострадание играют иногда большую роль, чем сам закон.
- Любопытно... Вообще-то концепция сострадания - отличительная черта буддизма...
- Конечно, буддизм, по большому счету, в каких-то параметрах смыкается с православным христианством.
- То есть вы считаете, что милосердие и сострадание - выше закона, поскольку закон создается людьми, а они могут ошибаться.
- -Конечно, конечно... Хотя понимаю головой, что это неправильно, ибо перед законом все равны, а милосердие - вещь индивидуальная. Это неправильно с точки зрения мировой практики и культуры. Но если мы имеем в виду Россию, то представление, что милосердие сильнее закона,  для меня остается определенного рода аксиомой.
- В начале фильма Люмета персонажи картины - ходячие социальные маски, но потом они превращаются в живых людей... В вашем же действующие лица - живые люди с самого начала, но только им все все равно... По ходу фильма они меняются.
- У меня не было никакого желания или попытки делать парафраз на картину американского коллеги. Мы не шли ни за фильмом, ни за пьесой. Канва была эмоциональным импульсом, который отпустил нашу фантазию. Подобная позиция была принципиально важной - снимать картину, как Люмет, я бы просто не смог: он - великий режиссер, и я не думаю, что в этом был бы какой-то смысл. Это - не римейк. Наш фильм - самостоятельное произведение, которое спровоцировано и навеяно Люметом и Роузом.
- Во время создания сценария роли писались на конкретных актеров или вы потом подбирали исполнителей? В вашей картине играет созвездие великолепных актеров: Cергей Маковецкий, Сергей Гармаш, Алексей Петренко, Валентин Гафт, Юрий Стоянов, Михаил Ефремов, Сергей Газаров, Александр Адабашьян, Виктор Вержбицкий, Алексей Горбунов, Роман Мадянов. И у каждого есть своя сольная партия.
- Нет, когда мы с Моисеенко и Навотоцким (моими соавторами) писали сценарий, конечно, имели в виду определенных актеров. Если не точно, то типологически - кто бы это мог сыграть...
- Если говорить о персонажах фильма, то двум из них - телевизионному продюсеру и присяжному заседателю-демократу - от вас досталось... Вы не пожалели иронии и сарказма.
- Я имел в виду демократию не в идеале, а в том виде, в каком ее представляют некоторые демократы в России. И такого же телевизионного продюсера, у которого волею судеб появилась возможность влиять на людей через экран, при этом у него полностью отсутствует жизненный кругозор и национальное самоощущение. Я просто в какой-то степени ответил на те тенденции, которые существуют в России сегодня: в результате вседозволенности царит свобода хаоса... Я против этого.
- В центре сюжета - судьба подростка, и действие фильма разворачивается в спортивном зале... Это не может не напоминать о трагедии Беслана.
-Такой идеи у нас первоначально не было, но мне нужно было в течение двух часов и сорока минут удержать внимание зрителя. Только разговором добиться этого довольно трудно. Поэтому было важно поместить актеров туда, где могут быть разного рода отвлечения - для того, чтобы удобнее было работать, чтобы было больше аксессуаров в помощь актерам. Но потом у нас самих возникла мысль: “Надо же, в Беслане было то же самое...” Но за этим не стояло подспудной задачи.
- По вашему фильму война - абсолютное зло. В финале: бежит собака с человеческой рукой в зубах... Все очень натуралистично, отталкивающе и зловеще...
- Это - некий образ, который проходит через всю картину. Метафора того, что какие бы бриллианты ни были у нас на руках, если мы не научимся договариваться друг с другом, наши руки по белу свету будут растаскивать собаки... Этот кадр - цитата из Куросавы.
- Все в один голос твердят, что ваш фильм - срез современного общества, но общество это у вас сугубо мужское, без женщин...
- Не совсем так: оно без женщин в физическом смысле - в кадре, но практически женщины присутствуют все время... Все время. И мама телевизионного магната, и мама мальчика, которая визуально существует, и женщина, которая хотела выйти замуж за отчима, жена таксиста... Женщины все время присутствуют...
- Как вы думаете, если бы женщины в России играли более заметную роль в политике, в общественной жизни, было бы это для страны лучше?
- Я не знаю... Честно скажу... Мне кажется, если бы женщины занимали большее место в политике, то в других местах, где женщины нужнее, произошло бы некое смещение акцентов. Не думаю, что в общем это было бы лучше. Потому что грязные, немытые, нечесаные и некормленые дети и злые мужья - не думаю, что это лучше для страны.
- Да уж... нарисовали вы картину... А какова судьба телевизионной четырехчасовой версии фильма “12”?
- Она была показана и имела огромный успех. Этот вариант намного полнее кинематографической версии. Он многое объясняет.
- Фильм “Утомленные солнцем- 2” находится в стадии монтажа?
- Мне осталось еще две недели съемок. Очень много материала - 227 часов - уже снято.
- Как вы предполагаете, когда фильм выйдет?
-Я надеюсь, что первая картина выйдет 9 мая 2010 года. К юбилею Победы. Вторая - осенью. Это два больших фильма и 15 серий для телевидения.
Об отношении России к Америке
 - В фильме «12» вы анализируете природу современного русского человека и пытаетесь разобраться в ней. Значит, я полагаю, вы задумываетесь и о людях других национальностей...
- Конечно.
- Так почему, во-вашему, в России так сильны антиамериканские настроения? И не только на уровне политики. Он распространен и на бытовом уровне. Появилось уничижительное слово “америкосы”... Из телевизора льется антиамериканская пропаганда - часто полное вранье. Как вы считаете, почему все это происходит?
- Раньше, когда существовало два полюса (неважно, какой из них со знаком плюс, а какой минус): Соединенные Штаты и Советский Союз, между ними очень комфортно устроился мир. Мы показывали друг другу язык, бицепсы, грозили пальцем, но сохраняли в определенном смысле баланс, не переступали черту. Кто-то хотел нас, кто-то хотел вас. Кто-то говорил, если вы нам не дадите это, мы пойдем туда... И так далее...Это была некая сбалансированная система.
 Потом один полюс исчез, а другой  оказался вроде бы победившим, но в то же время очень одиноким. И в результате (это моя абсолютно субъективная точка зрения) ситуация стала немного похожа на человека, который плывет в лодке или сам в океане, не видя берега, не видя ориентиров. Туман, небо закрыто облаками и звезд не видно. Непонятно, куда плыть... А силы накоплены огромные и возможности огромные. И когда все это, вместе взятое, стало абсолютно безудержно вырываться во внешний мир, без сдерживающего противовеса, каким был Советский Союз, возник перекос. Сначала у мира было удовлетворение от того, что рухнули советская система и коммунизм, а потом возникло ощущение несправедливости и обиды. Как бы появился вопрос: а почему меня, собственно, должны учить? У меня своя культура, своя жизнь, свои представления о том, как жить, зачем жить, чем жить...
А после истории и с Югославией возникло ядро раздражения... Притом, что европейские страны покорно кивали головой и даже посылали туда свои войска... Но когда бомбят страну, находящуюся от Америки очень далеко, для того  чтобы защитить албанское население, о котором, я думаю, 98 % американцев не имеют никакого представления, то это, совершенно естественно, на мой взгляд, стало вызывать внутреннее отторжение. А история с Ираком только добавила.
Я никогда в жизни не оправдывал терроризм. Но мне кажется, что одна цивилизация не может силой пытаться подчинить себе другую цивилизацию. Это же не строй - демократический, монархический или тоталитарный, авторитарный и так далее - это цивилизация другая. Здесь - три жены. Можно и больше... Другие представления о ценностях. И когда этим людям говорят: “Ах, вы так с нами, тогда мы будем вас тоже убивать!” А те, которых убивают, говорят:”Собственно, чего вы нас пугаете тем, что вы нас убьете? Это для нас счастье. По нашей вере - это радость Аллаху. Мы принесли свою жизнь ему”. Отсюда появились смертники... Это как если сказать вегетарианцу: “Мы тебе не дадим свиную отбивную”, а он ответит: “А я ее и не ем...”
Разговор между цивилизациями не может происходить только путем оружия и насилия. В результате по всем параметрам происходящего - что мы сегодня видим? Шесть-семь-восемь лет прошло - и что? Ничего! Так же взрывают, так же убивают... Так же ненавидят... Ситуация только еще больше загоняется в угол, когда новому руководству Соединенных Штатов приходится все это как-то объяснять.
И чего добились? Ничего, кроме скандалов и потери огромного количества людей с той и другой стороны. Менталитет-то не изменился... Согласны со мной?
- Конечно, менталитет и не может измениться так быстро.
- А когда пытаются влиять на менталитет путем применения силы, то это вызывает внутреннее сопротивление. Казалось бы, какое нам в России дело до иракско-американских взаимоотношений... Но это отражается на всех. Как тень, как отражение в зеркале... Почему, скажем, с таким - ну не знаю - восторгом - не восторгом, но воодушевлением народ принял выступление Путина в Мюнхене, когда он говорил: “Ребята, ну что ж такое... зачем вы нам, как говорится, лапшу на уши вешаете... Мы взрослые люди: у вас есть свои интересы - мы готовы их рассматривать и понимать. А у нас есть свои интересы, и мы должны их рассматривать, и вы должны их понимать... Давайте говорить на равных. А не рассказывать нам про то, что вы спасаете албанцев и защищаете свои войска на Балканах ради албанцев, а не потому, что это дешевле, чем в Германии...” То есть когда возник откровенный разговор с позиции равного, это в России вызвало огромное воодушевление. Мы обрели вновь, что ли, внутреннее самосознание, достоинство, которое годами терялось, а при советской власти держалось только на ракетах и на страхе.
- Но я по Интернету вижу, что российские средства массовой информации маленький дождь в Штатах превращают в ураган, пожар - в стихийное бедствие. Все у нас здесь, в Америке, плохо... Сплошной негатив.
- Да, я тоже вижу это. Понимаю. Но я думаю, это происходит не только по отношению к Штатам, но и в Штатах по отношению к России такой перекос существует.
- Да нет.
- Но мне приходилось читать достаточно преувеличенные сведения о тех или иных российских событиях.
Но это не столь важно. Мне кажется, что важнее всего осознание необходимости друг в друге. А оно невозможно тогда, когда люди понимают, что друг без друга мир будет абсолютно одинок и, я бы даже сказал, сиротлив. Но все равно ощущение несправедливости останется. Почему, скажите, ставятся системы ПРО в Восточной Европе и никакие по этому поводу увещевания не действуют, а стоит только сказать, что и мы поставим в Калининграде, как тут же начинается ...
Но с Россией невозможно разговаривать с позиции старшего брата...Это всегда будет раздражать и тут же вызывать негативную реакцию. Важнее понимать общие интересы, а они есть. Понимать общие опасности - они тоже есть... И понимать общее будущее, без которого вообще мира не будет. Поэтому мне думается,чем раньше, перемигнувшись и пожав друг другу руки, мы встанем по разные края мира с тем, чтобы он был спокоен, что бы устроился под крылом великих народов и больших стран, - тем будет лучше... Сами понимаете, под боком растет невиданная сила - Китай.

О ситуации, сложившейся в Союзе кинематографистов
В декабре прошлого года в Москве был созван съезд Союза кинематографистов, на котором был выбран новый председатель Союза - кинорежиссер Марлен Хуциев. Старое правление и Никита Михалков объявили съезд незаконным, нашли нарушения в организации съезда. Министерство юстиции не утвердило решения декабрьского съезда. Стороны сейчас находятся в состоянии войны, начались суды и разбирательства. Противники выбирают все новые и новые маневры. Никита Михалков предложил созвать внеочередной съезд. Новое правление предлагает эту инициативу бойкотировать и предложило провести что-то вроде кинематографического референдума, во время которого должны проголосовать все(!) члены российского Союза кинематографистов. Ситуация остается очень напряженной, и я, конечно, не могла упустить случай получить информацию из первых рук и попросила Никиту Сергеевича прояснить ситуацию.
- Что происходит с Союзом кинематографистов? Перевыборы, внеочередные съезды, судебные разбирательства... Не могли бы вы изложить свой взгляд на происходящее?
- Моя точка зрения очень проста. К сожалению, правовой нигилизм и агрессивная юридическая безграмотность привели к тому, что все собрания, по выбору делегатов на съезд были проведены совершенно неправильно - и по оформлению, и по изначальному импульсу. Невозможно выбирать делегатов на съезд кинематографистов по профессиям, иначе, допустим, я, будучи актером, режиссером, сценаристом и продюсером, мог бы иметь четыре голоса. Это абсолютно противозаконно. Поэтому такие выборы надо проводить только общим собранием отделений - Московского, Петербургского и так далее. А они выбирали по гильдиям, что является нарушением.
Кроме того, были совершенно безобразно оформлены протоколы, где, допустим, в графе «кворум» написано не количество людей, пришедших на собрание, а просто “есть”. Что такое “есть” для суда, для Минюста?
Из 450 режиссеров, которые живут в Москве, в голосовании участвовало 69, и выбрали они 48 делегатов. Это, все вместе взятое, просто ни в какие ворота не лезет.
За две недели до съезда мы предупредили эти гильдии: “Эти документы, ребята, не примут. Они абсолютно нелигитимны. Если вы хотите провести съезд законно, то должны еще раз собрать людей, переизбрать тех, кого избрали, но это должно быть правильно оформлено”. И за 10 дней нас не послушали, и за пять ...
Тогда предложим им, если не успевают, перенести съезд на пять, шесть, семь дней. “Михалков хочет сорвать съезд...” За день до этого... Уже ехали делегаты из провинции, из регионов... Давайте, хорошо... Они уже приехали... Неудобно, люди. Устроим большое собрание, но не будем считать его съездом.
Нет! Подписались поименно за съезд и потратили пять миллионов рублей. На съезде на этом я тринадцать раз выходил к микрофону, зам. министра культуры выходил... Говорили: “Это неправильно”.
Я уж не говорю о том, что из режиссеров, которые проживают в Москве, на съезд не был избран ни Сергей Соловьев, ни Андрей Смирнов, ни Василий Ливанов, ни Наумов, ни ваш покорный слуга. Это вообще-то само по себе в какие-то ворота лезет?! У меня - “Оскары” и все призы мира, которые только существуют, а на съезд не избирают. За этим стоит нечто совсем другое, а не профессиональная объективная оценка. Это - какая-то группировка людей, которые хотят получить власть, у них отобранную, когда выяснилось, каким образом они существовали во время Киноцентра и как - неправедно совершенно - происходили многие дела, связанные, так сказать, с дивидендами.
Что в результате? В результате - скандал, в результате - грязь, в результате - абсолютная, бессмысленная совершенно ситуация, при которой не существует нового правления - оно не утверждено ни Минюстом, ни судом.
На сегодняшний день единственным легитимным руководителем Союза являюсь я, потому что мои полномочия закончились, но не прекратились по закону. И если до 1 апреля мы не приведем дела Союза в порядок, то 2 апреля Министерство юстиции может прекратить существование Союза сначала на полгода, потом навсегда. Все имущество уйдет государству. Если они этого хотят... Я считаю, что это - преступление.
Поэтому и сказал, у нас есть один-единственный выход: собрать всех членов Союза и провести нормальный большой Съезд, на котором все точки над “i” будут расставлены.
Вы меня обвиняете во всех смертных грехах - пожалуйста! Сделайте это прилюдно, а не келейно, как вы обзванивали людей: “Ты против Михалкова? Приходи”. А тех, кто не против Михалкова, не звали. И я при всех вам на вопросы отвечу и покажу документы... Вот это будет честно.
А кого вы потом выберете - Хуциева, не Хуциева... Я вообще-то собирался уходить. У меня нет ни сил, ни желания. Я хочу кино снимать... Но уйти вот так вот.... Оболганным нелегитимным съездом... Я не позволю себе никогда.
Мой вопрос очень прост - я его задаю и вам, и всем остальным: почему за эти две недели, до того, как это произошло, вы не поправили юридическую часть дела? У меня есть ответ на это. Потому что вы никогда во второй раз не собрали бы этих людей. Даже этих людей они собирали по принципу: не любишь - иди. А в России любое объединение, основанное на ненависти, недолгосрочно. Потому что люди могут погубить то, что они не любят, а потом выяснится, что любят они совсем разные вещи.
Теперь предлагают бойкотировать съезд. А дальше что? 2 апреля все будет опечатано... Хотите - ради Бога. Но ответственность, ребята, будет на вас.
- Ударил ли кризис по вашей фирме “ТриТ”?
- Он не ударил по двум причинам: мы никогда не тратили больше, чем зарабатываем, и никогда не жили в кредит.
Что касается общей ситуации, то, она, конечно, трудная. И очень многие большие и серьезные компании, и личности, и олигархи его чувствуют...  Это - опасная ситуация. Но, с другой стороны, человечество дошло до того уровня потребления, несправедливого потребления, которое, как я понимаю, Господь Бог решил остановить.
И сегодня, я думаю, вместе с очень большими трудностями кризис принесет и некое облегчение. Когда слижет с поля зрения дутые фигуры, однодневные фирмы, обналичку неправедную, непрофессиональное отношение к делу, к закону, к труду и т. п., то есть уйдет определенного рода надстройка, которая существовала только за счет лжи, спекуляции и обмана. Она будет этим кризисом сметена. Те, кто устоит, построят на чистой поляне что-то серьезное и долгосрочное.
- И в вашей фирме никого не уволили?
- Мы придержали всякие премии и бонусы, сократили зарплату. Но никого не уволили и не набираем людей. Мы продолжаем делать то, что делали.

Фото с официального сайта
Студии «ТРИТЭ» Никиты Михалкова