ПОЛУТАЙНАЯ вечеря

В мире

После убийства адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой президент России Дмитрий Анатольевич Медведев промолчал. Не выразил даже соболезнований родным и близким. Тем самым показав, что преступление – из разряда обычных, каждый день кого-нибудь убивают. Пусть даже демонстративно, средь бела дня, в центре Москвы, в двух шагах от Кремля и в одном шаге от храма Христа Спасителя.
Хотя всем в России – от фашистов до антифашистов – было очевидно, что объявлена идейная война. С журналистами давно ясно, а адвокатов уголовники не убивают. Правило у них такое. Уголовники хотят, чтобы за их преступления (если поймают) судили строго по закону.
Адвокатов убивают те, кто стремится насадить в стране беззаконие, страх, произвол. Вот почему как никогда была важна реакция власти, первого лица государства.
А поскольку президент Медведев промолчал, то многие вспомнили реакцию предыдущего президента, Путина, на убийство журналистки Анны Политковской: “Для действующих властей “убийство Политковской нанесло гораздо больший ущерб, чем ее публикации”.
Два года назад организаторы, убийцы и сторонники убийц встретили заявление Путина с восторгом, расценили его как поддержку: “Политковская наносила ущерб государству! Мочить журналюг – помогать государству!”
Президент Медведев имел шанс раз и навсегда избавиться от таких самозванных союзников. Он этого не сделал. Более того, благословил заявление министерства иностранных дел, в котором дается отповедь “представителям отдельных стран”, охарактеризовавшим убийство Бабуровой и Маркелова как политическое.
Убийцы и сторонники убийц встретили и расценили молчание президента и заявление МИД как знак согласия. Фашистские сайты полны не просто людоедскими комментариями – на них говорится, что адвокат Маркелов – враг власти, государства, русского народа и православия.
Если власть воспринимает антифашистское движение молодежи как экстремистское, антигосударственное, то фашисты – голуби мира и государственники.
За полтора месяца до трагедии на митинге в защиту журналиста Михаила Бекетова, избитого до полусмерти неизвестными и ненайденными, адвокат Станислав Маркелов говорил:
“Я устал от того, что, открывая уголовное дело, вижу, что первым пунктом обвинения идет то, что человек является представителем движения “Антифа” (антифашистского. – Ред.). И в этом не только обвиняют, за это арестовывают и сажают, как посадили сейчас Алексея Олесинова. Я устал читать списки убитых и находить там своих подзащитных, как недавно убили антифашиста Федора Филатова прямо у подъезда. Это уже не работа, это вопрос выживания... Нам всем нужна защита. От нацистов, от мафиозных властей, от правоохранительных органов, которые часто просто прислуживают им. И мы прекрасно понимаем, что, кроме нас самих, нам никто и никогда эту защиту не даст. Ни Бог, ни царь, ни закон. Никто! Только мы сами. И когда мы подставим друг другу плечи, когда мы сможем защитить друг друга, только тогда мы прорвемся. Надеюсь, что это будет. Иначе мы зря здесь все собрались”.
Станислав Маркелов был идеалистом. В 18 лет – член студенческой медицинской бригады, которая спасала жертв военных действий в Москве во время октябрьского путча 1993 года. Всех спасал. И тех, и этих.
Став адвокатом, брался за сложные, опасные дела.
Дело Бекетова. Маркелов защищал Михаила Бекетова, главного редактора газеты “Химкинская правда”, когда на журналиста подал иск глава администрации города Химки.
Дело “Кадета”. Маркелов представлял интересы потерпевших на процессе против омоновца Лапина (позывной “Кадет”). За похищение и убийство в Чечне местного жителя Лапин получил 11 лет тюрьмы.
Дела антифашистов. Маркелов представлял интересы потерпевшей стороны во время процесса по делу об убийстве антифашиста Александра Рюхина. Трое обвиняемых получили от 4 до 7 лет тюрьмы.
Маркелов защищал Алексея Олесинова, одного из лидеров движения “Антифа”, арестованного по обвинению в хулиганстве.
Дело о погроме в Благовещенске. Маркелов представлял интересы потерпевших на процессе по делу о массовых избиениях людей милиционерами в башкирском городе Благовещенске. Несколько милиционеров были осуждены.
Дело Масаева. Маркелов представлял интересы семьи чеченца Мохмасалаха Масаева, исчезнувшего после того, как в интервью “Новой газете” он обвинил Рамзана Кадырова, президента Чечни, в похищении людей.
Наконец, дело Буданова. Представлял интересы семьи Эльзы Кунгаевой, убитой полковником Юрием Будановым. После того как Буданова условно-досрочно освободили из колонии Маркелов начал добиваться отмены этого решения. На пресс-конференции 19 января он сказал:
“Кому это выгодно? Как ни странно, Буданову это невыгодно. Потерпел бы еще немного - и легально бы вышел на свободу. Ему было бы это намного выгоднее. Невыгодно это и суду – так подставляться. Если говорить о политических силах, я уверен, что разным группам, симпатизирующим Буданову, это тоже невыгодно. Буданов им нужен как герой, а не как раскаявшийся преступник. Это невыгодно и прокуратуре, которая играет в молчанку. Вы хоть одно заявление от них слышали? Хоть формальное?.. Такое ощущение, что они сами подталкивают общественное мнение к мысли, что это был заказ...
Восемь лет назад за справедливостью люди в Чечне не обращались в суд, а шли в лес. Потом обстановка постепенно начала немного меняться - сколько усилий на это было положено, сколько труда, чтобы люди обращались не к сепаратистам, а в суды! Поэтому в контексте дела Буданова более наглую демонстрацию того, что зря вы это делали, трудно представить. Это освобождение выгодно тем, кто бегает по горам, потому что нет законного решения об освобождении Буданова. Если бы хотели соблюдать хоть минимум законности, подождали бы решения Ульяновского суда и более-менее легально освободили бы.
Кому это выгодно? Тем, кому выгодно, чтобы российские правовые институты на Кавказе не установились...
Когда я узнал об освобождении Буданова, сразу заявил, что как только будет известно, кто дал приказ о выходе, мы подаем в суд на этого человека. Это - статья, поскольку решение незаконно... Во-вторых, я намерен обратиться в управление Генпрокуратуры на Северном Кавказе с просьбой взять под свой контроль проверку по фактам преступлений, совершенных Будановым, и возбудить уголовное дело. В-третьих, до 29 января я жду ответа от председателя Верховного суда Лебедева.
Мне бы не хотелось выводить это дело из внутрироссийской плоскости, я стараюсь решить эти вопросы внутри страны. Но если прокуратура и суд уйдут в блиндажи, если все спрячут головы в песок, если все сыграют в страусов, я вынужден буду перевести это дело в область международного суда”.
После пресс-конференции Станислав Маркелов и журналистка Анастасия Бабурова пошли по улице Пречистенка к станции метро Кропоткинская. Убийца шел за ними, по той стороне улицы. В сквере перед станцией метро догнал, надел маску и сделал несколько выстрелов из пистолета с глушителем. Снял маску, положил пистолет в карман, вошел в метро и уехал.
Перед этим он появился в зале, где проходила пресс-конференция. Может ли профессионал так засвечиваться? Выслеживать на улице, где на каждом шагу видеокамеры? Идти в метро, где тоже стоят видеокамеры?
В то же время его действия выдают киллера совершенно хладнокровного, подготовленного. Во всех его действиях сквозит абсолютная уверенность в том, что не найдут. Откуда она?
А коли не найдут, то будут бояться всех, кому это убийство (по различным версиям) было выгодно. И тех, и других, и третьих. Что и требовалось.
Журналисты перестанут писать то, что не нравится бандитам и власти. Адвокаты не будут оспаривать в судах любые заключения следователей и государственных обвинителей. И в стране воцарится порядок.

Дополнение. Статья была написана, когда пришло сообщение: 29 января президент Медведев принял в Кремле акционера “Новой газеты” экс-президента СССР Михаила Горбачева и главного редактора “Новой газеты” Дмитрия Муратова. И в личной беседе попросил передать соболезнования семьям Анастасии Бабуровой и Станислава Маркелова. Президент также объяснил свое молчание тем, что не хотел влиять на следствие.
И еще слова Муратова: “Дмитрий Анатольевич Медведев провёл встречу без присутствия прессы, но разрешил мне рассказать то, что я сочту возможным об этой встрече рассказать”.
То есть страна и мир президента не видели и не слышали. Это было нечто непонятное. Слова президента передавала даже не пресс-служба Кремля, а Дмитрий Муратов.
Но Дмитрий Муратов - не президент Дмитрий Медведев. При всем уважении к Муратову, его словам не внимают вся страна и весь мир, его слова не передают все телерадиостанции, информационные агентства.
Один из слушателей “Эха Москвы” позвонил и спросил: “Что происходит? Как только “хозяин” за дверь (Путин поехал на экономический форум в Давос - Ред.), так престолохранитель начинает разговоры с Муратовым вести, того и гляди, Бахмину выпустит, да и Ходора заодно”.
Почему президент страны стесняется публично выразить соболезнование семьям убитых и свое отношение к убийству граждан своей страны?