ЭХО любви

Интервью с Ириной Волкович, директором культурных и художественных програм Shorefront Y.
Театр “Диалог” показывает новую работу «Эхо любви» - историю тайного романа Ангелины Степановой, актрисы МХАТа (первого театра СССР), и Николая Эрдмана, драматурга, автора “Самоубийцы”, “Мандата”.
- Ирина, когда вы работали над этой композицией, не приходила ли Вам в голову мысль сравнить их судьбу с взаимоотношениями другой пары - актрисы Патрик Кэмпбелл и Бернарда Шоу (пьеса “Милый лжец” журналиста и драматурга Джерома Килти, в которой тоже использована переписка)? Во МХАТе в 1962 году был поставлен спектакль по пьесе “Милый лжец”, в котором играли Ангелина Степанова и Анатолий Кторов (в 1976 году был снят телевизионный спектакль, режиссер Анатолий Эфрос, который можно посмотреть и сейчас в Интернете). Как Вы думаете, когда Ангелина Степанова, будучи женой Александра Фадеева, репетировала этот спектакль, она вспоминала Эрдмана, их нежные отношения и события почти 30-летней давности?
- Бесспорно. Пара Степанова - Кторов была необычайной. Когда Ангелина Степанова говорила о работе в этом спектакле, то подчеркивала, что возвращается к своей молодости и к воспоминаниям об Эрдмане. Для нее эта роль была знаковой: появилась возможность (отчасти, конечно) сыграть эпизод из собственной жизни, который оставил неизгладимый след в ее душе. Я посмотрела спектакль сейчас, но не могу сказать, что я с этого начала. К спектаклю Эфроса обратилась позже, когда уже поняла, что происходило в те далекие 30-е годы между нашими героями.
- Вы, конечно, знаете, что к этой паре и их отношениям существует определенный интерес. Все началось, наверное, с книги Виталия Вульфа, где приводятся письма Степановой – Эрдмана. Потом в России эти письма читались на радио - 20 передач. Затем был снят фильм Галины Евтушенко “Хранят так много дорогого..., или Эрдман и Степанова: двойной портрет в интерьере эпохи”. Эрдман - Вениамин Смехов, Степанова - Оксана Мысина. Видели ли вы его? Повлиял ли он на вас?
- Получилось очень интересно... Когда я увлеклась всей этой историей, то прочла переписку... За что мы все должны быть бесконечно благодарны Виталию Вульфу... Я читала и перечитывала материалы. Книгу Любимова, воспоминания Надежды Мандельштам, Анны Масс “Вахтанговские дети” и книгу Вениамина Смехова. С ним я в это время и познакомилась. Мы беседовали об Эрдмане. Эти разговоры мне очень дороги.
- Вениамин Смехов читал “Роль Эрдмана” на радио...
- И на радио. И в фильме. А я в свою очередь разыскивала Джона Фридмана, профессора, который занимался Эрдманом здесь, в Америке. В Нью-Йорке не нашла, следы его потерялись. И вдруг Вениамин рассказывает мне, что этот профессор живет сейчас в Москве и что он - муж замечательной актрисы Оксаны Мысиной. Все соединилось. Я познакомилась с этими замечательными людьми и с режиссером Галиной Евтушенко. Она мне прислала свой фильм и разрешила использовать в спектакле небольшой фрагмент ленты - театральные архивы.
- Из чего создавалась драматургия вашего спектакля “Эхо любви, Эрдман и Степанова, двойной портрет на фоне века”?
- Прежде всего - письма. Удивительные и уникальные. Лирика, которую можно сравнить с самыми высокими образцами эпистолярного жанра. Эрдман в 20-е годы был назван “Гоголем XX века”, классиком, а потом он исчез - был арестован на съемочной площадке, где снималась картина “Веселые ребята”. Но и до того над его головой уже собирались тучи - Сталин запретил ставить его пьесу “Самоубийца”. Образ Эрдмана выплывал из небытия, становился для меня все более отчетливым и объемным.
Потом - воспоминания. Я уже о них говорила. Станиславский. Мейерхольд, Любовь Орлова, Александров. А последние годы Эрдмана? После возвращения из лагеря - работа на Таганке. Как к нему относился Любимов? В своей книге “Записки старого трепача” в конце каждой главы режиссер обращается к сыну Пете. Есть там и глава об Эрдмане, заканчивая которую он говорит: “Видишь, Петя, такие люди ходили по земле, и если у тебя, сынок, будут такие друзья, то мы с мамой будем спокойны”. Очень неоднозначная фигура, в нем много противоречий... То, что ему пришлось пережить... И как он достойно пронес свою судьбу...
- Что вас как режиссера привлекло в этой истории?
- Образ Эрдмана и трагическая история жизни великого мастера. Второе – все, что связано с Ангелиной Степановой. Я ее помню в 80-х годах на сцене МХАТа.
- Степанова была, вероятно, очень сильной женщиной... Многим заплатила, чтобы облегчить Эрдману участь... Безусловно, была очень интересной актрисой: в театре - на первых ролях... Это совсем не просто... Как создается и выковывается подобный характер?
- Она была тоненькая, длинноногая - так ее Эрдман называет в письмах. Ее судьба складывалась очень счастливо: с юных лет играла во МХАТе, играла со Станисалвским, с Книппер-Чеховой... Позже на нее строился репертуар. И вот эта любовь, которая заставила ее уйти от первого мужа, режиссера Горчакова. Затем семилетняя переписка с Эрдманом. Ее бесконечная преданность, жертвенность, желание помочь ему. И она действительно помогала. Письмами, посылками - чем могла. И приехала к нему в Енисейск, в Сибирь, его место ссылки. Они провели вместе десять дней. Десять дней счастья. Это у меня есть в спектакле. В постановке есть три встречи.
Сила ее характера позволила ей прекратить эту переписку, когда она поняла, что Эрдман никогда не порвет со своей семьей. Далее она совершила невозможное и добилась перевода Эрдмана в Томск. Вышла замуж за Александра Фадеева - эта жизнь была тоже нелегкой. У нее умер сын. Потом самоубийство мужа. И всякий раз она восстанавливалась для того, чтобы выйти на сцену МХАТа. МХАТ - это ее вторая любовь. У нас в спектакле есть такой эпизод: после самоубийства Фадеева она выходит на сцену. Потом встречается с Эрдманом, брат которого оформлял спектакль “Мария Стюарт”. В это время она играла в этом спектакле.
- Кто занят в вашем спектакле?
- Сначала у нас репетировал один состав: Лиза Кайман и Сергей Гордеев. Молодая изумительная пара актеров, которые настолько заразились судьбами героев, что привносили очень много своего. Особенно в сценах свиданий - на Лубянке, в Сибири, в Москве. Сложный сценарий: воспоминания, возвращение в юность. Сейчас у нас в спектакль включена вторая пара: Инна Есилевская и Роман Фрейд. Они очень по-своему смотрят на эту историю.
Наш театр - литературный. Когда мы репетировали в прошлом году зимой, а работаем мы над спектаклем почти два года, в Нью-Йорке находился московский режиссер Вячеслав Долгачев. Он ставил здесь “Чайку”. Сережа Гордеев, синхронный переводчик, был у него ассистентом режиссера. Долгачев посмотрел нашу репетицию. (надо заметить, что мы очень волновались) и нашел этот сценарий интересным, имеющим право на жизнь. Начал рассказывать нам об Ангелине Степановой. Он был на том самом дне рождении актрисы, когда она показала эти письма. Там присутствовали Ия Савина, Олег Ефремов, Елена Проклова. Все они были ошеломлены. Говорили о том, что письма должны быть опубликованы, что эта история - для романа или сценария...
Спектакль называется “Эхо любви”. До нас донеслось это эхо высоких отношений... Пришло к нам через реального свидетеля.
- Какие планы у театра “Диалог” на будущее?
- Я теперь работаю в Shorefront Y, на Кони Айленд, и 9-го предстоит открытие новой сцены. Я планирую показывать здесь наши старые спектакли “Темные аллеи”, “Свеча горела...”. И еще один спектакль, который мы один раз показали в День победы “Я говорю с тобой из Ленинграда...”. Блокада. Стихи Анны Ахматовой, Ольги Берггольц. Я хочу показать этот спектакль к 65-летию снятия блокады Ленинграда в конце января.
Планирую пригласить на нашу сцену Елену Соловей, Михаила Цайгера и возобновить их спектакль “Шопен и Жорж Санд”. Есть и другие интересные предложения.
Нас ждет еще многое!