Фонарь ДИОГЕНА

В мире

Все познается терпением. Хотя расплата за него - несбывшиеся надежды. Поэтому если переполнилась чаша терпения - подставьте новую. Или подумайте о более вместительной посуде. На худой конец, просто разбейте ее. Исторические даты тоже не всегда выдерживают испытание временем. Их либо искажают до неузнаваемости, либо всячески принижают, либо вовсе игнорируют. Одна из этих дат - война Судного дня, вспыхнувшая 35 лет назад.
Эта война, которая продолжалась три недели, закончилась безоговорочной победой. Но какой ценой! Маленький Израиль потерял около 2200 убитыми, свыше 5200 ранеными и свыше 500 пленными и пропавшими без вести. Точная цифра так и не установлена, поскольку далеко не все вернулись из плена, а те, кто вернулся, навсегда остались инвалидами. За прошедшие годы ничего не изменилось. Попавших в плен израильтян или убивают, или калечат. Почти сразу после войны была создана комиссия во главе с судьей Верховного суда Шимоном Агранатом, которая так и называлась “комиссия Аграната”.
Виновного нашли быстро, обвинив во всех неудачах и тяжелых потерях начальника Генштаба Давида Элазара. А с Голды Мейр и Моше Даяна полностью сняли обвинения, вызвав бурю негодования. По стране прокатилась волна демонстраций протеста, и Голда Мейр вынуждена была подать в отставку. Вместе с ней ушло и ее окружение, освободив место молодежи. Вам ничего это не напоминает? Вспомните недавнюю войну с “Хезболлой”, итоги работы “комиссии Винограда”, наконец, “уход” Ольмерта. Что изменилось? Впервые “пораженцы” остались у власти. И чтобы удержать эту власть, пошли даже на то, чтобы сдать премьера,  ставшего, впрочем, премьером лишь по стечении обстоятельств.
Исторических аналогий до удивления много. Голда Мейр, сама работавшая министром иностранных дел, считала, что ей не нужны посредники на “американском направлении”. Поэтому послом в Вашингтоне был назначен Симха Диниц, не имевший никакого опыта дипломатической работы. В первые, самые тяжелые, дни войны он непрестанно звонил Генри Киссинджеру, который обещал наладить немедленные поставки оружия и ничего для этого не делал. А Советский Союз тем временем начал экстренную переброску вооружений по воздуху в Каир и Дамаск.
Поняв, что Киссинджер умышленно затягивает время, Голда Мейр направила полное отчаяния письмо непосредственно Ричарду Никсону. И “антисемит” Никсон распорядился открыть “воздушный мост” в Израиль и лично контролировал, как выполняется его распоряжение. Несмотря на то, что все европейские страны закрыли свои аэродромы для самолетов с военными грузами для Израиля. Именно с тех пор Израиль подпал под полную зависимость от Соединенных Штатов, которые и сегодня определяют, что можно продавать еврейскому государству, а чего оно не должно иметь ни при каких обстоятельствах. Эта добровольная кабала самым непосредственным образом негативно отражается на его безопасности.
Воспользоваться плодами победы в той войне Израилю не дали. Нефтедобывающие арабские страны объявили о повышении цен на нефть на 70% и пригрозили ежемесячно сокращать ее добычу на 5% - до тех пор, пока Израиль «не выведет свои войска с оккупированных в 1967 году территорий и не восстановит законных прав палестинцев».
Нефтяной бойкот больно ударил по западным странам, но еще больший ущерб нанес самим его инициаторам. И уже в начале 1974 года Саудовская Аравия выступила за отмену эмбарго.
Но кульминационным моментом стало чуть ли не открытое противостояние Советского Союза и Соединенных Штатов. Когда вокруг Третьей египетской армии сжалась петля окружения, Брежнев направил Никсону письмо, в котором угрожал принять «необходимые меры в одностороннем порядке». Впервые со времен Карибского кризиса 1962 года две сверхдержавы оказались на грани военного конфликта. Допустить это либеральный Генри Киссинджер не мог. Поэтому повторил Голде Мейр слова президента Дуайта Эйзенхауэра, сказанные им в 1956 году: «Если вы хотите воевать с русскими - воюйте, но только на свой страх и риск». И Израиль понял, что, с одной стороны, по-прежнему слабые арабы, опираясь на советскую поддержку, оказались гораздо мощнее, чем можно было себе представить, а с другой - отношения с Соединенными Штатами весьма условны и непредсказуемы.
Когда чаша весов заколебалась в пользу Израиля, в Каир срочно прилетел председатель совета министров СССР Алексей Косыгин. Несмотря на то, что отношения между двумя странами осложнились после того, как Анвар Садат потребовал в июле 1972 года отозвать из страны советских военных советников. Москве удалось остановить Израиль, но Египет она все равно потеряла. Анвар Садат взял курс на сближение с Западом. Основным игроком на Ближнем Востоке на долгие годы стали Соединенные Штаты, вытеснившие Советский Союз на обочину.
И вот 35 лет спустя Россия решила взять реванш. Она, по сути, опять стартует с войны Судного дня, которую не случайно называют апогеем военно-политического российско-арабского сотрудничества. И, наверное, весьма символично, что именно к этой дате был приурочен визит на Ближний Восток российской эскадры во главе с авианосцем “Петр Великий”. Москва дала понять Вашингтону и Иерусалиму, что возвращается в регион и вновь делает выбор в пользу деспотичных арабских режимов. Об этом говорят сигналы, которые она посылает Тегерану и Дамаску.
Посмотрите, как мгновенно изменилась сирийская риторика. «Президент Башар Асад постоянно подчеркивает, что единственный способ возвращения Голан - война с Израилем, - говорится в передовой, опубликованной в местном официозе - газете “Тишрин”. - Да, мы сейчас ведем переговоры, но не снимая пальца с курка. Враг должен понять, что возвращение захваченных арабских земель - наш национальный приоритет».
В беседе с членами правления Всеарабской ассоциации журналистов Асад сказал, что даже если Сирия и подпишет мирный договор с Израилем, то это нисколько не отразится на ее отношениях с Тегераном. Выходящая в Лондоне газета “Аш-Шарк аль-Аусат” сообщила, что Дамаск пообещал Ирану и впредь вооружать “Хезболлу”. В ходе недавнего визита в Тегеран Асад дал слово не заключать мирного соглашения с Израилем без иранского одобрения. А вернувшись на родину, начал демонстративно восстанавливать уничтоженный ядерный реактор. Причем, учитывая иранский опыт, сирийцы стали одновременно строить сразу несколько объектов.
Перемены и в самом деле разительные, если учесть, что еще совсем недавно сирийский министр иностранных дел Валид Муаллем обещал Кондолизе Райс порвать с «террористическими режимами» и «обрезать крылья» ХАМАСу и “Исламскому джихаду”. Появилось даже сообщение, что Халед Машаль перебрался в Судан из-за опасений за свою жизнь, поскольку ему существенно ограничили свободу передвижений. Но на деле все это оказалось блефом. У Сирии снова появился покровитель, за широкой спиной которого можно в случае чего всегда спрятаться.
Но политика, рассчитанная на сиюминутную выгоду, малопродуктивна. В краткосрочной перспективе Россия, возможно, ничего не теряет. Потешит собственное самолюбие.  И даже заработает какие-то политические дивиденды. А что дальше? Москва, может быть, сама не подозревая того, повторяет американский путь. В 1950-е годы Соединенные Штаты тоже пытались превратить ислам в оплот борьбы с коммунизмом. Саудовская Аравия, к примеру, оправдывала свое тесное сотрудничество с Вашингтоном тем, что американцы - религиозные христиане. То есть “ахл эль-Киттаб” -  “люди Книги”. В противовес воинственным атеистам и врагам Б-га из Советского Союза.
Однако в результате американцы превратились в ненавистных “крестоносцев”. Русских тоже по-прежнему не любят, но они нужны, исходя из простого восточного принципа: враг моего врага - мой друг.
Российская экспансия на Ближний Восток началась ровно год назад - с визита в Иран Владимира Путина. Никто до него после поездки Сталина в Тегеран в 1943 году сюда не приезжал. Этот визит положил начало российско-иранскому стратегическому сотрудничеству. Пытаясь укрепить дружеские связи с мусульманским миром, он, вполне вероятно, неосознанно сделал ставку на шиитскую ветвь ислама. Чем это может обернуться?
Валид Фарес, эмигрировавший в Америку из Ливана в 1990 году, недавно издал новую книгу - “Столкновение”. «Свободный мир, куда я отношу и Россию, - пишет он, - не осознает характера той угрозы, с которой пытается бороться. Хомейнистские идеи гораздо глубже, чем о них принято говорить. Поэтому его последователи выигрывают уже вторую идеологическую войну подряд». Главная задача Тегерана - возрождение империи. Тот же халифат, но в персидской интерпретации.
 «Исламская республика нацелилась на восточную часть Аравийского полуострова, центральный Ирак и Среднюю Азию, - считает Фарес. - А конечная цель - создание хомейнистской империи, что превратит Иран в сверхдержаву, какой она была в VII веке. И России в этом плане отведено место в пределах между Москвой и Тверью». Можно с этим  соглашаться или спорить, но “шиитский пояс” из Ирана, Ирака и Ливана уже стал реальностью. Кто следующий? «Долготерпеливый лучше храброго, а владеющий собою лучше завоевателя города», - говорил царь Соломон. Иран, похоже, понимает это лучше, чем так называемое международное сообщество.
...Говорят, “сумасшедший Сократ”, как называли Диогена, бродил по улицам средь бела дня с фонарем, приговаривая: “Ищу Человека!”. Мир и сегодня стоит перед этой же дилеммой: людей много, но нет Человека, способного сделать этот мир достойным для проживания. Надо опять брать в руки фонарь Диогена. А заодно и его посох - все-таки путь не близок.